Я попятилась, изрядно напуганная таким неожиданным
заключением, тем более, что у владельца Каштановой Бороды в руках уже был
сотовый. Я переполошилась, Рыжая борода тоже.
— Васенька, Василечек, — запищала Рыжая Борода. — Что ты
собираешься делать, мой хороший?
— Вызову своих орлов, — пробасил Василечек, — пускай скрутят
эту позорную телку и сбросят ее с моста. Где тут у вас поблизости мост?
Рыжая Борода задумалась.
— Васенька, душа моя, у нас нет поблизости моста.
— У нас нет поблизости моста, — охотно подтвердила и я.
Каштановая Борода, набиравшая уже чей-то номер, оставила
сотовый в покое и грозно воззрилась на меня:
— Ну? Что ты нам тут плела? С какого моста тебя собирались
скинуть? Здесь же нет моста!
— Вы не поняли, — принялась оправдывать я. — Мост не здесь.
Это в другом месте, меня вообще хотели утопить в Клязьме…
Каштановая Борода воззрилась на Рыжую:
— Ты точно ее не знаешь?
— Васенька, солнце мое, ну когда я тебя обманывала? — с
нежностью пропищала Рыжая Борода. — Эту телку позорную вижу впервые.
И, только представьте, этот развратный гомик, этот отброс
общества окинул меня, красавицу и умницу, презрительным взглядом и брезгливо
молвил:
— Фу, какая дрянь! Не удивительно, что ее хотели утопить в
Клязьме. Жаль, что не утопили.
«Я — дрянь? — изумилась я, с трудом веря своим ушам. —
Впрочем, какого вкуса я ожидала от гомиков?»
Тем временем Каштановая Борода призадумалась и спросила:
— Да? Так вы незнакомы?
— Клянусь! — с чувством заверила Рыжая.
— Голову нам морочит, — возмутилась Каштановая Борода,
обращаясь к Огненной уже беззлобно. — Где мы, а где Клязьма? Точно писака
говенная. Сиганула к нам с балкона и, пока мы трахались, уже сварганила на меня
компромат. Выворачивай, стерва, карманы! — гаркнул он мне. — Все выворачивай!
«Боже, куда я попала! Здесь ни чем не лучше, чем на том
мосту!» — испугалась я, запуская руки в карманы куртки и запуганно озираясь по
сторонам.
На спинке стула висел дорогой пиджак, но у меня уже не было
веры и к дорогим пиджакам и даже к галстукам. Эти преступники так расплодились,
так расползлись по свету, они же буквально везде, даже в дорогих пиджаках.
Я вытащила из кармана ключи и потрясла ими в воздухе.
— Больше у меня нет ничего, — искренне заверила я. — Это от
моего автомобиля.
— А в другом кармане? — сверля меня подлыми глазками,
спросила Каштановая Борода.
— Там пусто, — заверила я, вывернула второй карман и снова
потрясла ключами. — Без острой необходимости никогда не лгу, — с гордостью
заключила я, с обидой глядя в потолок, потому что на все остальное смотреть
было просто противно.
Каштановая Борода задумалась и, вероятней всего, поверила бы
мне, когда бы не досадная случайность. Зря я так бойко ключами трясла. Совсем
забыла, что на них брелок-часы, подаренный мне моим мужем. Женькина страсть к
занимательным побрякушкам едва не сгубила меня. Когда я держала ключи над
головой и трясла ими, произошла вспышка.
— Видел? Нет, ты видел?! — завопила Каштановая Борода,
победно глядя на Огненную.
— Что это? Что? — пропищала та.
— Эта сучка сфотографировала нас! Прямо сейчас! Только что!
Говорил же, она из газеты!
Я уже открыла было рот, чтобы рассказать, что я не из
газеты, что эта вспышка вовсе не фотовспышка, что так вспыхивает брелок, когда
проходит следующий час моей бездарнейшей жизни, что стукнуло десять, о чем и
сообщил брелок, что это прикол тех безмозглых конструкторов, которые его
создали, не подумав обо мне…
Я многое хотела сказать, но не успела; Каштановая Борода
откинула одеяло и встала на кровати прямо во весь свой рост, после чего мне
какой-то жалкий «братан» показался просто пигмеем. Я уже жаждала встречи с ним.
Господи, и что это в самом деле так заупрямилась? Не так уж и страшно падать с
этой крыши. И лететь совсем недолго, и наверняка ничего не почувствую. Раз и
все. «Вот она была и нету». Ведь наверняка же мгновенно умерла бы, так нет же,
надо было мне удирать, и вот результат. Сейчас вызовет своих орлов и те долго
будут пытать: кто я и зачем на свет родилась — будто я это знаю.
— Умоляю! — падая на колени, закричала я. — Давайте сразу
разберемся! Жаль не захватила с собой документы, но меня знает народ!
Этим глупым заявлением я выиграла несколько секунд.
Каштановая Борода опешила и спросила:
— Почему это тебя знает народ?
— Потому что я писательница. Женская. Сентиментальная. Софья
Адамовна Мархалева к вашим услугам.
Бог ты мой, зачем я это сказала? Уж не такая я там и
писательница, чтобы хвастать.
«Еще и приличного не написала ничего, а уже вот-вот
пострадаю!» — подумала я, с ужасом глядя на все, что было под каштановой
бородой и ниже.
А тут еще и Огненная как запищит:
— Васенька, точно, это она! А я думаю, что-то морда
знакомая. А теперь узнала я, это писательница и есть, я на обложке фотографию
видела.
«Говорила же редактору: не надо никаких фотографий, —
разозлилась я. — Это опасно. Вот, пожалуйста, будто в воду глядела.»
— Писательница?! — зверея завопил обладатель каштановой
бороды, делая решительный шаг в мою сторону и требуя: — Отдай, сука, пленку!
Думаю, не стоит описывать что испытывала я в эту секунду, и
неизвестно что было бы со мной, когда бы не зазвонил кто-то в дверь. Возможно
это даже и «братан» пришел меня выручать. Во всяком случае я не стала гадать,
а, воспользовавшись замешательством гомиков, с максимальной скоростью вылетела
на балкон, абсолютно бессознательно перелезла через перегородку, потом через
вторую, потом через третью…
«Чем дальше от того злополучного балкона буду, тем больше
мне это на пользу пойдет,» — решила я, сильно уповая на то, что голыми гомики
за мной не побегут, а на одежду уйдет какое-то время. Уж я постараюсь увеличить
разрыв.
Не знаю, сколько балконов миновала я, уже напрочь забыв про
«братана» и про то, что от него надо скрываться. Я бежала уже только от
гомиков, точнее от Каштановой Бороды, потому что Огненная вряд ли была опасна,
слишком уж она впечатлительна.
Я бежала, но долго так продолжаться не могло. «Количество
балконов ограничено, что будет, когда я добегу до последнего? — горестно думала
я. — Но с другой стороны весна еще ранняя и не располагает народ к тому, чтобы
оставлять открытыми двери. Не все же такие жаркие, как эти гомики.»
