— Не боюсь, — подтвердил он.
Это было так откровенно, что я даже растерялась и спросила:
— Так вы негодяй?
— Ни в коем случае, — категорически запротестовал
американец. — Просто уверен, что вам ничего не грозит. В той квартире живет
очень хороший человек, он и мухи не обидит.
Я мгновенно вспомнила миловидную особу, о которой ошибочно
была того же мнения. Вспомнила и возмущенно спросила:
— Чего же вы тогда боитесь, если тот человек так добр?
Американец задумался, видимо, размышляя посвящать меня в
свои тайны или нет. Наконец он решился и сообщил:
— Понимаете, человек этот должен был встретить меня в
аэропорту, но почему-то не встретил, а…
— Вместо него встретили другие, — перебив его, продолжила я.
— И у вас начались неприятности, свидетелем которых мне довелось быть. На какую
еще пакость вы толкаете меня?
— Ни на какую, — рассердился американец. — Вы идете к очень
хорошему и верному человеку, к моему другу. Если дверь откроет он, просто
расскажете в какие неприятности я попал.
— А почему бы вам по телефону не рассказать этому хорошему
человеку о своих неприятностях?
— В том-то и дело, что не отвечает его телефон. Возможно, он
сменил номер. К тому же, телефонный разговор в наше время легко прослушать.
Нет, лучше будет если вы встретитесь с ним и расскажете все, что знаете. Если с
ним не случилось беды, он обязательно будет дома и сам решит, что дальше делать.
Он хорошо знает эту страну и быстро сообразит чего хотят от меня те странные
люди — братаны.
— Он-то, может, и сообразит, но как я узнаю кто открыл мне
дверь: он или не он? Согласитесь, вопрос разумный.
— Разумный, — согласился американец. — Вы покажете ему знак
от меня. Если он знак узнает, значит смело входите и рассказывайте, что
случилось со мной, если же не узнает, сделайте вид, что ошиблись квартирой и
спокойно уходите. Вот и все. Для вас это абсолютно неопасно. Вы никак не
связаны с моим другом, следовательно, вас никто не знает.
Я призадумалась: «Шпион он или не шпион, но почему бы не
помочь? Просьба вполне невинна. Он же меня спас, следовательно перед ним в
долгу, а долг платежом красен.»
— Хорошо, — сказала я, — давайте ваш знак.
Американец обрадовался:
— Значит вы пойдете?
— Конечно, со всем, присущим мне благородством, привыкла
людям помогать, даже рискуя собой. Так что за знак?
Американец приложил ладонь ко лбу, опустил ее на грудь,
снова вернул ко лбу и просветленно взглянул на меня:
— Поняли? Вы должны повторить этот жест.
«Что за глупость? — мысленно изумилась я. — Ничего умней не
придумал?»
— Хорошо, повторю. Везите меня к своему другу.
И он повез. Сам остался в автомобиле, я же поднялась на
третий этаж, с трепетом позвонила в девятую квартиру и… ничего не произошло.
Минут пять я топталась там, репетируя знак, но дверь мне никто не открыл.
Удрученная, я вернулась к американцу и тут же приступила к допросу.
— Кто там живет? — спросила я.
— Сказал же вам, — рассердился американец. — Там живет мой
друг. Он вызвал меня в вашу страну и должен был встретить меня в аэропорту, но
почему-то не встретил.
— Не хочу вас огорчать, — сказала я, — но, похоже, он вас
уже никогда не встретит. Вляпался ваш дружок в беду, что в нашей стране совсем
несложно.
Передать не могу, как испугался мой американец.
— Вы видели его? — закричал он.
— В том-то и дело, что дверь мне никто не открыл,
следовательно в квартире вашего друга нет.
Американец вздохнул с облегчением:
— Вы напугали меня. Странные вы делаете заключения.
— Сами же говорили, что он обязательно там должен быть в это
время.
— Возможно он вышел по своим делам.
— Только не рассчитывайте, что я буду его ждать, —
предупредила я. — Своих дел по горло.
— Хорошо, тогда отвезу вас в милицию.
Я пришла в ужас:
— В какую милицию?
С невинным видом американец пояснил:
— Я же говорил вам, надо заявление написать. Я уже написал.
— Этим и ограничимся, — заключила я. — Мне в милицию ехать —
даром время терять.
— Хорошо, — согласился он, — теперь, когда выяснилось, что
вы не хотите в милицию, скажите, пожалуйста, куда вас отвезти?
Я замялась, что за глупый вопрос, уж сам бы должен напрячь
свои мозги — не приглашать же мне, одинокой женщине, его к себе на чашечку кофе:
у меня баба Рая, Санька, гомики, Коля с миловидной особой и «братан». В общем,
обстоятельства к приему гостей не располагают.
Я с задумчивостью ответила:
— Ну-уу, думаю вы пригласите меня в ресторан. Время близится
к обеду, а я еще и не завтракала. Кстати, следуя вашим рекомендациям, горячего
молока я все же попила.
— Очень хорошо, — одобрил он, не внося никакой ясности
насчет ресторана.
Я подумала, что человек все же нерусский и не обязан
понимать меня с первого же слова, а потому дала своей мысли логичное
продолжение.
— К тому же нам надо друг другу так много сказать, — скромно
потупившись, молвила я.
И тут же увидела, что мне удалось, хоть я и не ожидала: он в
третий раз удивился, но ни слова не произнес, удивление свое обозначив лишь
легким поднятием бровей. Чертов америкашка! Совсем дикий! Как разбаловало
заморское бабье своего мужика!
— Имела ввиду совсем не то, что вы подумали, — спешно
пояснить я. — Просто вы не закончили свой рассказ о том, как вас с моста
сбросили.
— Я не подумал ничего, — невозмутимо сообщил он. — И не
понимаю, почему вам так надо знать при каких обстоятельствах меня сбросили с
моста?
Я восприняла его вопрос как личное оскорбление и закричала:
— Не хамите мне! Хоть вы и иностранец, я этого не потерплю!
— В чем же хамство? — без всякого удивления поинтересовался
он.
— В том, что вы вежливо дали мне понять, будто я сую нос не
в свои дела, а дела мои! Я за них уже в ледяной воде искупалась! Я русская
женщина с горячей итальянской кровью, а не с вашей рыбьей американской.
Благодаря вам я могла бы получить воспаление легких…
— Благодаря мне вы как раз его не получили, — с удивительной
ловкостью вставил он, но ловкость его меня только раздразнила.
