— Что случилось? Объясните! Что случилось? Объясните!
Я уже было собралась ему в деталях все обрисовать, но,
углядев в прихожей (где мы и разговаривали) телефон, сразу же устремилась к
нему, быстро набрала номер Тамарки и (о, чудо!) услышала ее голос.
— Тома, срочно машину за мной пришли! — закричала я.
— Мама, ты невозможная! — возмутилась Тамарка. — Уже по
ночам меня будишь! Спать не даешь!
— Тома, мне не до приличий. Я ужасно одета…
— Как, ты все еще в той кошмарной нищенской куртке? —
ядовито удивилась Тамарка, будто ничего важней для нее не было.
— Да, и в тех же брюках, — порадовала ее я, — и денег
по-прежнему нет у меня при себе, поэтому выдай своему водиле сумму побольше,
чтобы он расплатился с таксистом, который ждет меня внизу. И пускай твой водила
поспешит, счетчик работает.
После этого я сообщила Тамарке адрес Муни и, не дожидаясь
ответа, бросила трубку. С моей Тамаркой только так и можно — пока не припрешь
ее к стене, «делов» не будет.
— Вы дали мой адрес? — тревожно изумился Ангира Муни, когда
я окончательно утрясла свои проблемы с Тамаркой.
— Подруга моя безвредна, — не моргнув глазом, солгала я. —
Вы не женщина, вам нечего ее бояться. Давайте вернемся лучше к вашему другу.
Ангира Муни опять побледнел. Боже, какой впечатлительный!
— Что с ним? — закричал он.
Я, стараясь избегать излишних подробностей, рассказала о
нашем путешествии к логову братанов и о том, как плачевно все закончилось.
Ангира Муни пришел в неописуемое волнение.
— Сейчас же еду туда! — заявил он. — Давайте адрес!
— Адреса не знаю, но могу объяснить как туда добраться, —
ответила я и тоже заволновалась.
Не хватало еще чтобы по моей вине повязали братаны и этого
Муни.
— Вы правда ему поможете? — с сомнением спросила я. — У вас
есть средства? Там народ все бывалый: и оружие и кулаки имеются.
— Знаю. Не переживайте, что-нибудь придумаю, — решительно
отмахнулся Муни, после чего я успокоилась и в деталях нарисовала ему маршрут.
Не успела я закончить, как в дверь позвонили. И Муни и я
вздрогнули, испуганно воззрившись друг на друга.
«Не у одной меня нервы сдают,» — отметила я.
— Это водила моей подруги, — заглянув в «глазок», успокоила
я Муни.
Распрощавшись с третьим учеником великого гуру и раз
двадцать получив подтверждение, что он сразу же отправится спасать нашего
общего друга и сделает это, соблюдая максимальную осторожность, я отправилась
домой.
Тамаркин водитель высадил меня как раз около моего
«Мерседеса». Он стоял, сиротинка, потеряв надежду на возвращение хозяйки. Ключи
от машины остались в моей мокрой куртке, досыхающей в багажнике Марусиного
«Жигуля».
«Потом, все потом,» — равнодушно подумала я, мечтая лишь
добраться до ванны, а потом и до своей постели. Слишком я устала, чтобы
переживать по пустякам.
Когда среди ночи я позвонила в дверь квартиры, там начался
переполох. Тамаркины лбы, оставленные на страже, потрясая оружием, мгновенно
окружили меня. Лишь баба Рая демонстрировала невозмутимость.
— И дей-то, макитра, носило тя? — строго она вопросила. — И
почему побитая уся?
— Баба Рая, не до красоты мне, когда Санька пропал, —
уклончиво ответила я.
Не рассказывать же ей о всех своих приключениях.
Лбы, радуясь, что сражение отменяется, отступили, пропуская
меня в квартиру. Баба Рая матерински посоветовала им:
— Идите, сынки, себе спать. Сама управлюся тута. Уже жа ж
опытная.
И она повела меня на кухню кормить. Несмотря на то, даже
воспоминания о монашеских овощных бутербродах уже сильно поблекли, есть не
хотелось. Страшно хотелось спать. И все же баба Рая затолкала в меня несколько
разогретых телячьих котлет с томатным соком, после чего я отправилась в горячую
ванну, где и заснула.
Разбудил меня крик бабы Раи:
— Ай, Санечка! Ай, миленький!
Я проснулась, обнаружив себя лежащей в кровати. За окном
было светло. Не успела я толком сообразить, что происходит, как дверь спальни
распахнулась и вбежала баба Рая с телефоном.
— Санька! Санька наш! — капая слезами, завыла она и
протянула мне трубку.
Я схватила трубку и истерично в нее завопила:
— Сыночек! Сыночек!
— Мама, ты так громко не кричи, — спокойно ответил Санька. —
Я хорошо тебя слышу.
Передать не могу, что творилось в моей душе, но, являя
спокойствие, я спросила:
— Сыночка, ты где?
— Не знаю, мама, — ответил мой ребенок.
Я с трудом удержала слезы.
— Но здесь хорошо, — успокоил он меня. — Я здесь играю,
песни пою и пляшу. Еще я рисую.
— Санечка! — закричала я, собираясь подробно его расспросить
что за люди с ним рядом и почему они украли его, но в трубке раздались гудки.
«С ума сойти можно, — подумала я. — Что, вообще,
происходит?»
— Баба Рая, тебе выдвигали какие-нибудь требования?
Она покачала головой:
— Ироды — никаких.
Я подскочила с кровати, распахнула шкаф и начала одеваться.
— Куда ты, макитра? Куда? — плаксиво спросила баба Рая.
— К Тамарке, а потом к Гургенову. Может у них появились
новости.
На самом деле я уже больше рассчитывала на Буранова, но из
целомудрия не стала при бабе Рае о нем поминать. Пока я облачалась в джинсы,
свитер и новую куртку, баба Рая выскользнула из комнаты и тут же вернулась,
держа что-то за спиной.
— Что там еще? — по привычке раздражаясь, спросила я.
— Пиштолет, — прошепелявила баба Рая, протягивая мне оружие.
— В пальте твоем нашла. Возьми — пригодится.
Я возмутилась:
— Баба Рая! На что толкаешь меня? На срок за незаконное
ношение оружия?
— А ты бамагу для минтосов напиши, что нашла яго и сдавать
нясешь, — посоветовала просвещенная старушка.
Вот что наделало телевидение. Все народ знает!
Увидев, что я собираюсь уходить, баба Рая грудью преградила
путь и закричала:
— Без завтрака не отпущу!
Ей приспичило скормить мне свои телячьи котлеты. Пока мы
препирались, позвонила Тамарка.
