— За какого «бычка»? — заинтересовался мужчина.
— Вы нерусский? — спросила я.
— А как вы узнали? — удивился он.
— Сами же говорили про произношение и страну, — напомнила я.
— Судя по произношению, вы американец. Я права?
— Да, — согласился мужчина. — Я много лет жил в Америке. А
«бычки», это, видимо, те, которые сбросили вас с моста?
— Совершенно верно, и не одну меня, — радостно воскликнула
я.
Радость моя, понятно, относилась не к мосту, а к сапогу,
который вдруг удачно натянулся на ногу.
— А почему эти «бычки» вас сбросили? — без всякого интереса
спросил мужчина.
Спросил, видимо, из одной только вежливости.
Тут и второй сапог поддался моим энергичным «уговорам».
— Ура! — воскликнула я и вскочила на ноги, но тут же
вернулась на корягу и сунула ноги прямо в костер.
«Черт с ними, с сапогами, их, как и пальто, все равно
придется выбросить, зато подошвы прогреются и подсохнут,» — решила я.
Мужчина, увидев, что мне некогда уделить ему внимание,
поскольку я занята собственными неотложными делами, вежливо произнес:
— Извините, я видимо задал бестактный вопрос. Если не
хотите, не отвечайте.
— Что? — с презрением воскликнула я, деловито поворачивая
над костром свои ноги. — «Почему меня с моста скинули?» Вовсе и не скинули! Фиг
им это удалось! Я упала сама, чем и горжусь.
В глазах мужчины отразилось непонимание, а мне все же
хотелось произвести приятное впечатление.
«Надо хоть в чем-то с ним согласиться, мужчины это любят,» —
подумала я и добавила:
— Но в одном вы правы: скинуть действительно очень хотели, а
все потому, что я случайно увидела, как эти негодяи сбросили с моста одного
болвана. Вот он-то оказался настоящим трусом и совсем не сопротивлялся, зато со
мной им пришлось изрядно горя хлебнуть.
— Вы сопротивлялись? — усомнился он.
Мне стало обидно. Что за сомнения?!
— Я бесстрашная, — горделиво заявила я, — и готова сама
лезть на рожон. Вот что наделала моя итальянка— прабабушка, смешавшая свои гены
с польской и русской кровью. Это же просто гремучая смесь. Вы, кстати, тоже
храбрец и настоящий мужчина — не побоялись прыгнуть в холодную воду, чтобы
спасти незнакомую женщину. Не то, что болван, которого «быки» запросто с моста
сбросили.
— Да, не побоялся прыгнуть в холодную воду, — согласился мой
спаситель. — Тем более, что я только-только оттуда выбрался.
— Только выбрались? — изумилась я. — Вы что, морж?
— Нет, я тот болван, которого сбросили с моста, — болван,
если следовать вашим определениям.
И американец посмотрел на меня с укором.
Ну как тут не всплеснуть руками? Вот и производи приятное
впечатление. Да-а, не у всех есть на это талант.
— Ах! — изумилась я. — Это вы! Ну как мир тесен! Простите
меня, пожалуйста. Беру обратно свои слова. Вы не трус и доказали это. А то, что
не сопротивлялись, так, думаю, были на то у вас причины.
— Тот, кто убегает от страшного бедствия, иностранного
вторжения, ужасной женщины и от компании порочных людей — спасется, —
невозмутимо изрек мужчина и тут же пояснил свою мысль: — Мне было проще
прыгнуть с моста, чем продолжать общаться с этими недостойными людьми, тем
более, что я не умею тонуть даже в холодной воде, а до берега было совсем
недалеко.
В знак согласия я энергично кивнула головой и воскликнула:
— Тоже думала, что не сумею утонуть, но пальто оказало мне в
этом неоценимую помощь, нетрудно предположить где была бы я, если б вам не
пришло в голову меня вытащить. Кстати, не люблю недомолвок. Вы сказали: «Тот,
кто убегает от ужасной женщины.» Не меня ли вы имели ввиду?
— Не могу утверждать, что вы образец для подражания, —
уклончиво ответил мужчина.
Ну как тут не возмутиться? Я ему еще не сделала ничего
плохого, а он уже едва не сжег мое пальто и еще чем-то недоволен. Он что
думает, если красив как бог, так и позволять себе может лишнее? Я тоже не урод.
— Знаете что! — закричала я. — Вы испортили мое дорогое
пальто! Вы практически надо мной надругались, раздев меня догола и оставив как
дуру в ваших объятиях лежать! Лежать и все! И больше ничего! Кто это потерпит?
К тому же вы все время читаете мне свои дурацкие нотации! Занудствуете!
Злоупотребляете моей к вам симпатией! А что я? Я все терплю, так чем же вам не
нравятся женщины?
— Женщины в два раза голоднее, в четыре раза пугливее, в
шесть раз нахальнее и в восемь раз похотливее, чем мужчины, — бесстрастно
пояснил он.
От возмущения я спрыгнула с коряги прямо в костер. Слава
богу в почти потухший.
— Теперь ясно для чего вы меня спасли, — закричала я. — Для
того, чтобы было кому говорить гадости. Видимо вы без этого не можете.
— Вовсе не хотел вас обидеть, всего лишь повторил слова
великого мудреца.
Он почти оправдывался, и я смягчилась.
— Ладно, проехали, — сказала я. — Если честно, я тоже не
сразу прониклась симпатией к вам. Сначала я вообще вас за «братана» приняла, но
теперь, когда стало ясно, что вы иностранец… В России спокон века любят
иностранцев, всех подряд, всякую дрянь, рвань… В том наша пагубная традиция.
— Это я сразу понял, — с некоторой иронией согласился
мужчина, усмехаясь и кивая на мост, с которого не так давно слетел. — Видимо не
все следуют традициям.
— Видимо, да, — согласилась я.
Должна сказать, что мост был совсем неподалеку. Если бы
«братанам» пришло в голову проверить как там нам тонется, то много времени на
поиски наших тел у них не ушло бы. Представляю их разочарование: тела не только
высушены и согреты, но еще и флиртуют. Во всяком случае одно из них — точно.
И тут меня осенило: «Сумочка! Она же осталась там, на самом
краю!»
С этим воплем я и сорвалась с места. Сорвалась и ринулась
прямо к мосту. Мой спаситель что-то кричал мне вслед, но разве до этого мне
было. На ходу я засунула руки в рукава пальто, на ходу застегнула пуговицы,
машинально залезла в карман… и нашла там пистолет. В другом кармане лежали
ключи от моего «Мерседеса», оставленного на обочине дороги метров за сто до
моста.
На мост я влетела размахивая пистолетом, и сразу же
устремилась туда, где сидела ночью свесив ноги. Сумочки не было.
— А-а, черт! — выругалась я.
— Что случилось? — спросил мужчина, который оказывается
бесшумно бежал за мной. — И спрячьте, пожалуйста, свой пистолет.
