— Да-аа, — энергично согласилась я, — Рыжая Борода, этот
гомик строил из себя пророка, хотя сам погряз с грехе. Это возмутительно, ну
нагорится он в аду!
— Думаю, с ним будет еще хуже, — заверил меня монах. — Но
вся беда не только в этом. Дело в том, что в этот мир мы приходим не
одинаковыми, с разным духовным уровнем. Поэтому и существует так много религий.
Одна душа приеемлет христианство, другая буддизм. Великий гуру приехал собирать
те души, которые не способны принять существующие в вашей стране религии. Этих
душ немного, но они легкая добыча для лжецов. Религия — бизнес этих лжецов,
легкий и доходный бизнес. Великий гуру приехал противостоять им.
— Это же опасно! — испугалась я. — Как он, святой человек,
собрался противостоять «братве»?
— Предавшийся Господу, Его чистый и преданный слуга, может
противостоять любой материальной силе, — заверил меня монах.
Мне стало смешно:
— Раз это так, почему же вы ищете своего гуру? С ним Бог,
значит будьте спокойны. Чем раньше он со своим телом расстанется, тем быстрее
попадет в Духовное Царство Господа.
— Это так, — согласился монах. — Я спокоен, но мой долг его
разыскать. Ачарья Маха прабху нужен мне, потому что я его ученик, я хочу и
дальше продвигаться по пути духовного роста. Если я узнаю, что ачарья Маха
прабху расстался с телом, то буду рад за него и совершу надлежащую службу, но
до тех пор пока об этом не узнал, я должен искать его и совершать различные
действия в этом мире, потому что Бог не поможет тому, кто бездействует. По
этому поводу могу рассказать одну притчу…
— Нет-нет, — испуганно закричала я, — не надо! Не надо
притч, все мне ясно. Кстати, не пора ли вам представиться? Мое имя вы знаете, а
как вас-то зовут? Не Майклом же вас ачарья Маха прабху называет.
— Меня зовут Шрила Мукунда, — с поклоном представился монах.
— Шрила Мукунда — очень приятно. Но раз мы ищем вашего Маха
прабху, значит глупо сидеть в подвале. Зачем же вы попадали сюда, Шрила
Мукунда? Только не заводите шарманки про какой-то особый путь через этот
молельный дом. Признаться, вы с этой шарманкой мне осточертели!
Сказав это, я тут же о своей грубости пожалела, но исправить
оплошность не знала как, потому что монах мой мгновенно замкнулся, достал свой
мешочек и начал молитву бормотать.
Я запаниковала, мало что впереди неизвестность, в подвале сижу,
так еще и лишилась пускай и нудного, но все же собеседника. К тому же я не
просто беседу вела, я пыталась навести этого Шрилу Мукунду на мысль, что пора
бы уже и меры принять, пора бы покинуть подвал этот чертов. Раз лежит через
него путь, хорошо, я не возражаю, но путь путем, а привал затянулся, пора и
честь знать. Монах обладает такими способностями, что просто грех не
воспользоваться ими. Что же он медлит?
«Ах, — пригорюнилась я, — как невовремя ему нагрубила.»
Жизненный опыт говорил мне, что быстро восстановить мир с
оскорбленным мужчиной можно одним лишь путем: надо вызвать к себе жалость.
«Действует ли это на монахов — не знаю, — подумала я, — но
во всяком случае стоит попробовать.»
И я начала рыдать, подвывая:
— За что? За что? Ну за что?
Монах безмятежно молился, не проявляя интереса к моим
вопросам.
«Неправильно, — сообразила я, — он же реагирует только на
имя Всевышнего, вот и надо это имя в вопросы вплетать.»
И я в свои подвывания вставила заветное слово:
— За что, Господи? Господи, ну за что?
Монах мой отреагировал незамедлительно.
— Почему вы плачете? — спросил он.
Признаюсь, плохой я, иногда, политик. Не смогла сдержаться.
Мне бы проявить терпение, я же взорвалась.
— Как? — завопила я. — И вы еще задаете мне вопросы? По
вашей милости я попала в этот подвал и сижу здесь, когда мой сын нуждается в
помощи. Одно удивительно, почему вы не рыдаете и не рвете на себе волосы?
Я с презрением посмотрела на бритую голову монаха.
— Не вижу причин для беспокойства, — безмятежно ответил он.
— Какие у вас проблемы?
Ну, здесь уж никто меня не осудит. Разве есть в природе та
невозмутимость, которая не обернется в ярость от подобных слов? Я вскочила с
соломы и затопала ногами и закричала:
— Какие проблемы?! Я что, родилась, чтобы сидеть в подвале?
Ладно я, вы-то для чего сюда с другого конца планеты перлись? Как вам не
стыдно? Всякие точки знаете, а сидите как элементарный лох.
Монах мой пришел в недоумение:
— Чего вы от меня хотите?
— Хочу, чтобы мы выбрались отсюда, — воскликнула я,
подскакивая к двери и злобно пиная ее ногой. — Почему вы не показали свой
приемчик этому бандюгану, этому лбу? Вам же ничего не стоило уложить его одной
точкой!
— Вы полагаете, что он здесь единственный наш противник?
— Уложите всех, — посоветовала я.
— Вы предлагаете вступить с ними в борьбу?
— Да, я вам это предлагаю! Иначе нам век свободы не видать,
потому что никогда не выбраться из этого чертового подвала!
И тут монах меня буквально с ног сбил одним лишь своим
вопросом.
— А чем вам не нравится тут? — спросил он, и я рухнула на
солому. — Здесь сухо, достаточно тепло, нас не бьют, нам не угрожают. Раз мы
здесь сидим, значит у этих людей нет намерений нас умерщвлять. Здесь можно
общаться с Господом, так чего же вам еще надо?
— Хотите сказать, что непрочь остаться здесь навсегда? —
ехидно поинтересовалась я, сообразив, что разговаривать с монахом, как с
нормальным человеком, глупо.
— Уверяю вас, — продолжал увещевать он, — мы не останемся
здесь навсегда. У каждого из нас есть свой путь, и мы пройдем его, в результате
же обязательно освободимся от этого тела. Душа же наша вечна при любых
обстоятельствах.
— Ну спасибо, успокоили меня. Вы хоть снимите с себя этот
ужасный балахон, коль уж взялись молиться. Не пристало вам, санньяси, ходить в
тряпках фасона лжепророка.
— Я не замечаю этой одежды, — ответил монах и предался
молитве.
— Зато я замечаю! — воскликнула я и из противоречия начала
яростно стаскивать с себя накинутую поверх курт??и рясу лжепророка.
Рукав балахона был узок и для того, чтобы освободится от
него, я резко дернулась. Что-то твердое и тяжелое больно шлепнулось о мои
ребра…
Кстати, шлепнулось уже не впервые, только все
поинтересоваться некогда было, что там по мне колотит, так занята я была в
последние дни. Ха, зато теперь времени хоть отбавляй — насижусь еще в этом
гнусном подвале!
