Я сунула руку в обширный внутренний карман куртки, и пальцы
ощутили согретую моим теплом сталь оружия.
— Черт возьми! — закричала я. — Как умна моя баба Рая! Век
буду ее слушаться!
Да, да, это был пистолет. Тот самый, который баба Рая сунула
мне, когда я уходила из дому. Каким-то непостижимым образом мне удалось о нем
забыть, хотя это было не просто: железяка весь день молотила по ребрам, но я
только морщилась, терпеливо отмахиваясь от неприятных ощущений.
Конечно, мне было не до капризов, в жизни моей происходили
такие события, что бьющий по ребрам пистолет просто «тьфу» рядом с ними. Стоило
ли внимание на него обращать?
И пистолет дождался своего часа.
Я извлекла на свет божий оружие и с демонстративной
заинтересованностью принялась его изучать.
— Отличный пистолет, — бормотала я, стараясь привлечь
внимание монаха, — «ТТ», почти новый и не какого-то там китайского, а родного
отечественного производства… Полная обойма патронов… и содержался в порядке,
даром что в воде побывал. «Братан», вижу, ухаживал за своей «пушкой», смазывал,
бандюга, добросовестно… Сто чертей ему в дышло…
Монах обратил-таки на меня внимание и спросил:
— Вы так хорошо разбираетесь в оружии?
Я только этого и ждала.
— Еще лучше, чем в мужчинах. Уж в чем, в чем, а в оружии
разбираюсь, — не без гордости заверила я. — И пользоваться им получше некоторых
умею. Есть такой вид спорта — скоростная стрельба из пистолета. Вы, как монах,
может об этом деле и не слышали, а я этим спортом как раз и занималась. По
мишеням палила в полное свое удовольствие.
— Значит в людей вы стрелять не умеете, — успокоился монах,
видимо уже не ждущий от меня ничего хорошего.
Мне даже обидно стало. Да что же это такое? Боится меня
больше уже, чем этих варваров, «братанов».
— Отчего же, не умею, — желчно возразила я. — По— моему
такие люди, как бандиты, мало чем отличаются от мишеней.
— Это страшное заблуждение, — заволновался монах, но мне уже
было не до него.
Ко мне пришло вдохновение, я уже была в действии. Ногой и
рукоятью «ТТ» я изо всех сил молотила в дверь, дополняя картину зычным голосом.
Вскоре дверь распахнулась, на пороге возник бандюган и с ленивой вальяжностью
поинтересовался:
— Ну че?
Однако, вальяжность его как рукой сняло, когда он увидел
направленное на него дуло.
— Заходи, дорогой, — ласково предложила я, подкрепляя
предложение угрожающим покачиванием ствола.
— Ну ты в натуре, — озадаченно вымолвил бандюган и зачем-то
шагнул ко мне.
— Застрелю, — взвизгнула я и начала выбирать свободный ход
курка.
Бандюган повел себя грамотно. Отфиксировав глазами движение
моего пальца, он застыл, как вкопанный, и посоветовал:
— Не дури. Там братвы немеряно. Все равно не уйдешь.
Я к совету отнеслась философски и сказала:
— Посмотрим. Ключ от комнаты брось в коридор и рядом с
монахом садись.
Бандюган пожал плечами и повиновался. Я выскочила в коридор,
закрыла своего Мукунду вместе с бандитом и побежала, хотя не было в этом
никакой необходимости, — никто за мной не гнался.
По темному обшарпанному коридору, по заплеванной, усеянной
окурками лестнице, по другому коридору я бежала к свободе. К свободе!
Но бандюган не соврал, на пути возникли три массивных
силуэта. Я запаниковала, на бегу, целясь поверх голов, выстрелила и завопила
дурным голосом:
— Ложись!!!
Силуэты бодро выполнили команду, по ходу дела извлекая свои
пушки.
И я поняла: «Не успею! Их немедленно нужно убивать, или они
расстреляют меня в спину, как мишень в тире. Но как убивать?!»
Сказалось тлетворное влияние монаха. Убивать сильно не
хотелось. Так не хотелось, просто поперек горла… К тому же ни разу я этого не
делала.
К счастью обнаружилась возможность свернуть в длинный
полутемный коридор. Вдоль него располагались двери, которые на мою беду начали
распахиваться — остальных бандюганов любопытство одолело по какому поводу шум и
пальба…
Пришлось стрелять снова. Две пули вдоль коридора поумерили
любопытство братвы. Это позволило добежать до комнаты, на двери которой
красовалась покосившееся буква "Ж". Краем глаза я отметила, что рядом
располагалась дверь, обозначенная буквой "М". Но буква "Ж"
всегда была мне ближе, в ту дверь я и влетела.
На обратной стороне обнаружилась хорошая прочная ручка, в
которую я немедленно сунула останки скончавшейся от тяжкой жизни метлы.
Получилось неплохо.
«Но и не хорошо, — подумала я, — потому что братки минут за
пять разнесут в щепы дверь вместе с моей конструкцией. Правда, пока я не
расстреляю патроны, шансы есть. Но ведь осталось только четыре патрона…»
Я остро позавидовала героям боевиков, которые никогда не
считают патронов…
«Да-а, призадумаешься здесь,» — опечалилась я и
призадумалась. Затем наскоро провела инвентаризацию…
Должна сказать, что у меня сразу же появились претензии к
тому мужичку с красным носом, которого я угостила початой бутылкой водки,
найденной в бардачке «Форда». Что же он врал-то бессовестно так, мужичок этот?
Здесь и не пахнет никаким капитальным ремонтом. В наличии лишь два почерневших
от горя унитаза, остатки кабинок, да кладовуха с убогим инвентарем. Как же
прихожанки выкручиваются?
Тем временем за дверью образовался шум. Братва разобралась в
обстановке и стала меня увещевать, совершенно не подбирая выражений. Это
пагубно сказалось на моем настроении: я начала нервничать. Когда же мне
пообещали «глаз на жопу натянуть» — цитирую дословно — я окончательно
запаниковала и с перепугу проделала в двери отверстие пулей от «ТТ».
При этом я орала самым дурным голосом, на который только
была способна.
— Перестреляю всех, — вопила я, напрочь забыв, что на всех у
меня патронов не хватит.
Бандиты не остались в долгу и на один мой скромный выстрел
ответили чуть ли не автоматной очередью. Грохот поднялся невероятный. Я
прильнула к полу, радуясь, что мало ела с утра. Кто его знает, чем дело
кончилось бы накорми меня получше монах.
Тем временем братва поутихла. Их молчание не сулило ничего
хорошего. Я вскочила с пола и в отчаянии заметалась по туалету. Сунула нос в
кладовую и чуть не закричала от радости: вдоль стены вниз уходили коммуникации:
стояки водопровода и канализации, теплые на ощупь трубы отопления. Для их
прохода в железобетоне перекрытия какие-то нерадивые строители раздолбили
страшную дыру, в которую легко пролезла бы и корова. А уж такая козочка, как я…
