Маха прабху грустно покачал головой:
— Я видел, что ты незаметно привязываешься к матаджи Индре,
как Махараджа Бхарата привязывался к олененку. И я видел, что ты не хочешь об
этом знать. Тогда я понял, что нужны решительные меры.
— Как мудро ты поступил, о учитель! — с восхищением воскликнул
Шрила Мукунда. — Как я благодарен тебе! В этом мне повезло больше, чем
Махарадже Бхарате, которого никто не предостерег, и в результате он совершил
духовное падение и получил тело оленя. Ты вовремя предостерег меня, послав мне
эту женщину. Я вынужден был спасать ее, несчастную, и я достал ее из воды и все
понял. Вот красивая бездыханная женщина лежит передо мной, а я уже пребываю в
сомнениях: раздевать ее или не раздевать, когда эта проблема не имеет к моей
бессмертной душе никакого отношения. Я должен решать ее механически, без
участия чувств, но я стою, задумавшись. И тогда я понял как ты был прав, мой
учитель! Лишь тогда я истинно познал коварство майи, всегда держащей наготове
свои веревки — гуны, чтобы покрепче привязать нас к этому материальному миру,
хотя раньше думал, что давно это истинно познал и очистился. Но, выходит,
сколько бы ни познал ты, не говори себе — я это познал, а говори — познаю это,
потому что хочу познать. Я все понял, учитель. Понял и, благодаря твоей
мудрости, вовремя избежал двух страшных привязанностей, одной из которых не
избежал даже Махараджа Бхарата.
«Ничего не понимаю. Что это за Махараджа Бхарата такой? —
заинтересовалась я. — И как его угораздило превратиться в оленя? Вдруг и мне
такое грозит? А почему бы и нет? Рогами меня уже снабдил мой неверный
благоверный.»
Тем временем Маха прабху ласково улыбнулся и сказал:
— Ты понял, Шрила Мукунда. Я рад. А теперь присядь поближе
ко мне и поговорим о делах текущих.
— Прежде, позволь, учитель, поблагодарить тебя за решительность,
с которой ты оборвал веревки майи, незаметно опутывающие мою душу. Я благодарен
тебе за то, что ты так вовремя наставил меня на истинный путь. Лишь теперь
осознал я, что был в двух шагах от гибели, хотя искренне считал, что нахожусь
на пути активного духовного роста и продвижения, но не буду предаваться
восторгам, лучше поговорим об успехах твоей миссии, мой Великий учитель. Я
успехи увидел немалые.
И они заговорили о своих делах. И предыдущий разговор и
последующий шел на английском, в котором я была сильна, но не настолько же,
чтобы слушать беседу без напряжения, которое стало меня утомлять. К тому же
негодование прямо-таки захватывало меня.
«Что же это выходит? — внутренне возмущалась я. — Эти монахи
решают свои проблемы, а я всего лишь служу пешкой в их игре? Ачарья воспитывает
своего ученика, методично швыряет его в ледяную воду с моста, посылает ему
невзгоды в моем лице, а я тут при чем? Мне-то какое до всего этого дело? Почему
должен страдать мой сын? Почему должна страдать я? Монаху-то все по барабану:
он не боится ни огня ни воды. А я, значит, погибай? А сын мой сиротой
оставайся? И это божьи слуги? Святые люди? Чего же тогда ждать от нормальных?»
Признаться, возникло у меня желание поколотить уже не только
Гургенова, этого Маху прабху, но и моего Великого учителя — Шрилу Мукунду.
Чудом сдержала себя.
А они спокойно вели беседу. Мой Шрила Мукунда неустанно
восхищался своим учителем. Тем как находчиво он организовал борьбу со
лжепророком: взял и подгреб его под свое крыло, чтобы духовная зараза не
расползлась дальше, и ее можно было уничтожить одним ударом. Они со знанием
дела обсуждали как в будущем откроют в том молельном доме свой храм и будут
наставлять заблудшие души на истинный путь. Маха прабху все восторгался нашим
народом, хвалил его духовность, говорил, что не погряз наш народ в материальном
так, как умудрился это сделать народ Америки и Европы…
«Это где он такие наблюдения сделал? — удивилась я. — Уж не
в общении ли с моей Тамаркой, которая за копейку подругу родную продаст.
Впрочем, я не права, уж за подругу-то она запросит приличную цену.»
И вдруг монах мой спросил:
— Ачарья, ребенок у вас?
— Да, ребенок здесь, — с просветленной улыбкой ответил Маха
прабху.
— Он получил великое благо, — обрадовался Шрила Мукунда. —
Думаю, не зря вы забрали его к себе, потому что никогда вы не делаете одно
только дело, а каждым шагом своим идете сразу по многим дорогам.
— Ты прав, Мукунда, — согласился Маха прабху. — И на этот
раз я постарался с пользой потратить время: не только уберег тебя от падения,
но и дал малышу знание. Когда искал я женщину, обладающую качествами мне
необходимыми, то с той женщиной нашел и эту созревшую душу. Это чудный малыш.
Уверен, он был в прошлой жизни человеком духовно продвинутым и пришел в этот
мир со значительной миссией. Я сразу понял, что должен проповедовать ему и дал
ему Знание. За несколько дней он познал то, к чему я шел всю свою жизнь, но я
не решился бы потратить и десять жизней, чтобы заставить усвоить это знание его
мать.
«Ах, елки-палки! — возмутилась я. — Что они себе позволяют,
эти санньяси? Воруют детей, дают им какие-то знания, будто без них детям плохо
живется. Он, видишь ли, дал моему сыну знание, а обо мне он подумал? Мне-то
было каково?»
— Женщина тоже получила Знание, — воскликнул монах. — Она
получила то, в чем нуждалась, сама не осознавая этого. Твоя наука — благо для
нее. Большое благо для нее совершил ты, учитель!
«Совсем так не считаю,» — подумала я, не ощущая никакого
блага.
— Надеюсь, эта историю пошла всем на благо, — ответил Маха
прабху, — потому что эта деятельность изрядно от моей миссии отвлекла меня.
Бизнес греховен везде, а в этой стране особенно, но, к сожалению, жертвуют здесь
неохотно, а без денег в материальном мире не делается ничего. Однако дела наши
неплохи и пора мне отойти от мирского и заняться чистой практикой. Время
настало. Я уже наметил себе приемника. Пора мне удалиться для углубленных
медитаций. Хозяйственной деятельностью долго заниматься нельзя.
— Ты принял страшную аскезу, занимаясь этой грязной
деятельностью, — восхитился мой Мукунда. — Только тебе под силу такое. Я видел
этих людей, этих «братанов», и удивляюсь как тебе удалось заставить их
повиноваться. Они были игрушками в твоих руках и, сами не зная того, получили
благо — сильно очистились. Как сумел ты подчинить их своей воле и остаться
чистым преданным Господу?
— Следуя решительно по пути духовного роста добьешься такого
продвижения и ты, — заверил Маха прабху, — а теперь, когда ты исправил ошибки,
тебя ждут новые дела и твои ученики. Я готовил тебя для важной миссии. Поезжай
обратно, Шрила Мукунда. Ты должен вылететь ближайшим рейсом. Здесь ты выполнил
предначертанное.
— Учитель, я не спрашиваю тебя зачем ты терпел рядом с собой
такого черного человека, как тот, что звался среди нас Ангира Муни, но я хочу
спросить: не осталась ли опасность?
