Неужели скоро ее ноги будут ступать по мягкому теплому песку, а морская вода будет щекотать ее кожу, кокетливо заигрывая с ней пенистыми волнами? Неужели скоро рядом не будет ни мобильных телефонов, ни пробок на дорогах, ни вонючего, пропитанного выхлопными газами воздуха?
Эйфория фантазии продлилась недолго. Когда машина Соболева выезжала с парковки, Соня обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на дом, в котором прожила несколько лет. Прямо у входа в здание стояла черная «Волга» старшего следователя Беличко.
Соня сползла вниз и спряталась за Андрея, опасаясь, что ее могут увидеть. Тот сделал вид, что не заметил странного поведения своей спутницы.
Первую половину пути они ехали молча. Соня никак не могла отделаться от тяжелого чувства, давящего ей на грудь. С тех пор, как она увидела эмвэдэшную машину во дворе своего дома, она мысленно переносилась туда, в компанию Беличко, пытаясь представить возможные варианты развития событий.
Тот факт, что она не взяла ни одного чемодана, ни одной вещи с собой, тот факт, что она оставила квартиру в повседневном состоянии, должны были сыграть ей на руку. Даже если Беличко взломал бы дверь, он не нашел бы признаков того, что жительница квартиры ударилась в бега. Ее все равно бы стали искать, но пока без паники. Без труда нашли бы ее машину. Потом вышли бы на Павлика. Тот должен был им сказать, что не знает о местонахождении подозреваемой, потому что они поссорились, и он отобрал у нее ключи от машины, так как она была в нетрезвом состоянии, и он не хотел, чтоб она садилась за руль.
Реальная картина несколько отличалась от той, которую себе рисовала Соня. На самом деле происходило следующее: после того, как Беличко, Тульцеву и охраннику Ухова не удалось ни до кого дозвониться, они пошли вниз в надежде встретить ту самую ведьму с собачкой. Когда поиски гадалки вокруг дома в радиусе ста метров ни к чему не привели, они отправились к Соне греться и пить чай. К большому счастью журналистки, в квартире номер сто сорок три тоже никого не было. На часах было около трех утра, когда доблестные следователи разошлись по домам, пожелав друг другу спокойной ночи.
— Ты когда выходил из квартиры, на лестничной площадке никого не было? — Соня решилась на вопрос.
— Нет, — Соболев очередной раз соврал ради душевного спокойствия измученной девушки.
Соболев мог предположить, что сейчас творилось в ее душе. Он не хотел, чтобы она нервничала еще больше. Ей нужно было беречь себя. Ведь он знал, что настоящие проблемы, вполне возможно, у нее еще впереди.
Они продолжали ехать по пустой ночной дороге в аэропорт молча. Андрей чувствовал, что Соня еще погружена в невеселые мысли, поэтому не хотел докучать ей своими разговорами. Да и самому ему было над чем подумать. Он мысленно разрабатывал план, по которому ему придется действовать в ближайшие несколько часов.
Соне хотелось поделиться своими страхами с новым другом. Ей хотелось, чтобы он защитил ее. Несколько раз она порывалась сказать, чтобы он ее не бросал, но не решалась заговорить первой. Ей так нужно было сейчас его сильное плечо. Но она осознавала, что должна взять себя в руки и справиться со своими сложностями сама — как она делала это всю жизнь.
Машина Андрея подъехала к зданию аэропорта. Пришло время прощаться. Соня хотела, чтобы он проводил ее, но боялась, что ее могут скрутить на его глазах. Этого она допустить не могла.
— Ну, я поехала? — грустная улыбка слегка тронула уголки губ Сони.
— Я буду тебя ждать, — Андрей хотел спросить ее «когда ты приедешь?», но понимал, что Соня сама не знает ответа на этот вопрос, так как он зависит от большого количества обстоятельств. Ждать ее сложа руки он не собирался, но не сказать ничего он не мог — он не хотел, чтобы Соня думала, что ему все равно.
Журналистка смотрела в глаза Андрею и не могла понять, как человек, которого она встретила считаные часы назад, успел стать таким близким для нее и родным.
— Если вдруг чего… — Соня не могла найти правильных слов. Врать было сложно, а говорить правду невозможно. Поэтому она решила не заканчивать этого предложения. — Просто знай, что мне с тобой было так хорошо, как никогда.
— Мне тоже, — произнес Андрей и наклонился, чтобы поцеловать Соню.
Только когда Соня прошла регистрацию, она решилась на звонок Петру Львовичу. Несмотря на то что было чуть больше трех утра, он не только поднял трубку, но и был рад услышать о том, что его пациентка летит проходить курс лечения. Он пообещал, что в аэропорту ее будет встречать представитель клиники.
Соболев припарковал свою машину на далекой стоянке долговременного пользования. Он достал из бардачка искусственные усы, светлый парик и серую кепку, замотался шарфом и накинул заранее приготовленный темно-синий плащ. Перевоплотившись в кудрявого усатого блондина, Андрей достал из кармана джинсов перстень и надел его на палец. Проверив наличие пистолета во внутреннем кармане куртки, он отправился в здание аэропорта.
«По логике вещей, у Краско должен быть такой же», — думал Андрей про «магический» пистолет из полимера. И только он вспомнил о своем начальнике, как увидел его в толпе у стойки регистрации. Судя по тому, что он был в кепке и в парике, он тоже путешествовал инкогнито и не хотел быть узнанным Соней до поры, до времени.
«Цирк уехал, клоуны остались», — горько подумал Соболев про себя и начальника. Он знал, где именно Краско раздобыл детали к этому маскараду — в том же кабинете номер 364 на третьем этаже здания их офиса.
Андрей подошел к кассе рядом с пустующей стойкой регистрации первого класса, за которой сидела симпатичная молодая девушка с трогательными светлыми локонами, выбивающимися из-под фирменной пилотки. По мере приближения к этому очаровательному созданию, улыбка Андрея становилась все шире.
— Доброе утро!
В сонных глазах девушки зажегся огонек.
— Здравствуйте, — пролепетала она ангельским голосом.
— Девушка, милая, выручайте! — Андрей подал свое тело вперед, чтобы его шепот никто не услышал. — Я отцу на шестидесятипятилетие путевку подарил на острова эти ваши замечательные, а он там влюбился в аборигенку местную и жениться собрался! Ну, представляете! На старости лет!
Девушка слушала Соболева с неподдельным интересом. Такие анекдотичные истории у девушек за стойкой регистрации были на вес золота, так как являлись редкими яркими штрихами к их монотонной и скучной работе.
— Он мне сегодня ночью позвонил, мол, гуд бай, мой мальчик, аля-улю, я Тиньгушеньку люблю. У него свадьба завтра. Мне надо срочно лететь и вытаскивать его оттуда из лап дикарей… и дикарок…
Девушка продолжала удивленно смотреть на забавного блондина в несуразной кепке.
— А что вы так расстраиваетесь? Ваш отец, может быть, нашел свою судьбу? — Девушка кокетливо смотрела на Соболева, играя своим локоном. Она сделала особый акцент на слова «свою судьбу».
— Девушка, милая, а как я это своей матери объясню? Она-то только из-за давления своего не полетела с ним. Сидит дома, ждет его на следующей неделе. Без Тиньгушеньки.
