В то утро, когда Джалила прибежала в ночной сорочке к нашему дому, к ним вломилась тайная полиция и арестовала доктора. Они забрали его прямо в пижаме. Знаешь, Самара, этот человек был одним из лучших хирургов в Ираке. Он основал первый медицинский колледж в Ираке, занимал в прошлом пост министра здравоохранения. Его арест стал шоком для всех нас.
Не зная, как исправить катастрофическое положение, я позвонила матери, которая уже ушла на работу. Она очень огорчилась и посоветовала немедленно сообщить о произошедшем доктору Фадилю. Она боялась, что пожилой доктор Шокет умрет от сердечного приступа, если мы не спасем его.
Я связалась с доктором Фадилем и сообщила ему, что случилось. Он помолчал, потом сказал: «Позвони вице-президенту. Сейчас он отвечает на все звонки. Расскажи ему эту историю».
Я удивилась, но сделала так, как он сказал. Я набрала номер Саддама, и через пару гудков он ответил. Я представилась и пояснила, что говорю от имени жены доктора Саиба Шокета. Затем объяснила, что его арестовали из-за земельного участка. Саддам спокойно меня выслушал и попросил успокоить жену доктора Шокета, заверив, что ситуация разрешится к ее полному удовлетворению. Я могу сказать ей, что муж скоро вернется. В четыре часа дня доктор Шокет должен прийти в президентский дворец.
Через пять минут у меня зазвонил телефон. Это был доктор Фадиль. Он сказал: «Передай жене доктора Шокета, что его выпустили из тюрьмы и скоро привезут домой, как я и обещал». И повесил трубку, не попрощавшись.
Потом я поняла, почему доктор Фадиль велел позвонить мне. Было бы неловко, если бы Саддам услышал от одного из своих подчиненных, что его родной дядя — вор. Выслушать эту историю по телефону от человека, знакомого с пострадавшей стороной, было для него не так унизительно.
Мы с женой доктора Шокета ждали, когда он вернется из тюрьмы. Разумеется, доктор по-прежнему был в пижаме. Бедняга находился в шоковом состоянии. Я запомнила его первые слова: «В тюрьме работают такие грубые люди! Представляете, они били меня по лицу!». Сутулый, хрупкий, он стоял, с удивлением потирая покрасневшие щеки.
Позже доктор Шокет пришел в себя, переоделся и уехал в президентский дворец. Я весь день оставалась с его женой, потому что она была перепугана до смерти. — С тех пор прошло много лет, но когда Майада рассказывала эту историю, она словно переживала все заново. — И это случилось со стариками, которые служили на благо родины с первого дня основания новой страны. Безобразие!
— А что было во дворце? — спросила Самара, наклоняясь вперед и убирая от глаз пряди поседевших волос.
— Доктор Шокет отсутствовал около часа и, вернувшись, все нам рассказал. В дверях его встретил Барзан Ибрагим аль-Хасан аль-Тикрити, единоутробный брат Саддама со стороны матери, женатый на сестре Саджиды. Барзан вежливо поздоровался с доктором Шокетом и сказал, что Абу Удей (Саддам) ждет его в кабинете. Доктор Шокет стал оглядываться, но, насколько он понимал, они с Барзаном остались наедине. Он с недоумением посмотрел на него, и тот показал ему на стол в центре комнаты. «Вот он, — объяснил Барзан. — Саддам на этом столе». Как я уже говорила, доктор Шокет стар, и у него было слабое зрение. Поэтому он подошел к столу. «И все-таки я его не вижу», — смущенно пробормотал он. Барзан рассмеялся и поднял диктофон. «Вот он», — объяснил чиновник, намекая, что Саддам услышит все, что будет сказано.
Этот нелепый эпизод совсем сбил его с толку, признался нам доктор Шокет. Он постарался осторожно объяснить Барзану, что случилось. Ему приходилось тщательно выбирать слова, потому Хейраллах повел себя не лучшим образом. А ведь он — дядя Барзана, человек, воспитавший Саддама! Наконец Барзан сказал доктору Шокету: «Расскажите мне и Саддаму, что именно произошло, забудьте о хороших манерах». Он потрепал старика по плечу и уверил его, что тот может говорить откровенно: ему ничто не грозит. Барзан даже отпустил в адрес дяди оскорбительную шутку: «Поверьте, если бы Абу Удею не позвонили и не проинформировали о том, что случилось, тесть конфисковал бы у вас все, чем вы владеете, даже пиджак, который на вас сейчас надет». Доктор Шокет был шокирован, когда Барзан признал: «Наш дядя — жадный старик. Нам приходится внимательно за ним следить».
Ему не верилось, что племянники Хейраллаха позволяют себе так высказываться о родственнике, но ему было приятно это слышать.
В общем, прекрасный земельный участок доктора Шокета остался в его собственности. Спустя некоторое время он с женой навестил нас. Пожилые супруги были так благодарны за помощь, что доктор Шокет вознамерился подарить мне несколько акров их земли, но, разумеется, я отказалась от его предложения. Я сказала, что мне достаточно того, что я вижу его в добром здравии, и попросила дать мне интервью для журнала «Алиф Ба», рассказать, как он работал врачом в новом Ираке. Он с радостью согласился.
Интервью опубликовали, и Саддам Хусейн прочитал его. Через несколько дней после публикации доктору Шокету позвонили из администрации Саддама и поздравили с тем, что президент решил наградить его за заслуги перед страной. Потом нам позвонил доктор Фадиль и довольным голосом сказал, чтобы мы смотрели его выступление по телевизору. Смеясь, он добавил, что благодаря мне тюремное заключение доктора Шокета заменили медалью.
В телепередаче показали, как доктору Шокету вручали награду. Когда репортаж закончился, я спрыгнула с дивана и перекувырнулась на персидском ковре, чрезвычайно поразив этим свою мать. Я весело рассмеялась, увидев ее изумление. Я была счастлива, что благодаря моему вмешательству эта история благополучно закончилась. Мама всегда пеклась о правилах приличия; она была в таком шоке от моей выходки, что пожурила меня и сказала, что я должна вести себя соответственно возрасту. Но в течение нескольких недель после вручения награды я улыбалась, вспоминая об этой истории. Я знала, что один телефонный звонок спас доктору Шокету жизнь.
— Вот видишь, одному человеку ты помогла, — похвалила Самара, подняв тонкий бледный пальчик. — Если бы не ты, бедный старик никогда бы больше дневного света не увидел.
Воспоминания помогли Майаде справиться с отчаянием, которое одолевало ее при мысли о Баладият. Она прикрыла рот рукой и тихо рассмеялась.
— Ты только представь, дядя Саддама так и не отказался от мысли завладеть фермой! Через шесть лет, в 1986 году, доктор Шокет умер. А этот несчастный Хейраллах все ждал, когда сможет получить землю, хотя сам был старым калекой — после гангрены ему ампутировали обе ноги. Ему бы о вечном подумать, а он не мог расстаться с мыслью о ферме и водяном насосе. После похорон доктора Шокета Хейраллах направился к скорбящей вдове. Он сидел в машине у дома, и когда Джалила вышла, чтобы выяснить, в чем дело, он окликнул ее и спросил: «А теперь вы согласны продать землю?»
Вдова доктора Шокета — смелая женщина. Она помнила, что случилось с ее мужем шесть лет назад, но, крикнув «Никогда!», пошла прочь. Хейраллах, привыкший получать все, что захочет, лишь в бешенстве посмотрел на нее и приказал водителю ехать. Хейраллах боялся, что Саддам узнает о том, что он опять пытается заполучить ферму. Земля осталась во владении семьи.
