Однажды, появившись во дворе,
Два пса тащили кости и котлеты.
И вдруг узрели оба в конуре
Лохматый профиль нашего поэта.
Два пса любили преданно одну
И только в этом были виноваты.
Два пса тоскливо выли на луну,
Как будто пели «Лунную сонату».
1960
ПЕСНЯ ИЗ КИНОФИЛЬМА
«ДВА ТОВАРИЩА»
Я покинул этот город так давно,
Когда было черно-белое кино,
Когда женщины носили креп-жоржет,
И вначале был судьбы моей сюжет.
Здесь родился я, учился и взрослел,
Здесь я в небо предрассветное взлетел,
Здесь я девушкам свиданье назначал
И охотно их крюшоном угощал.
Где я только ни летал и ни бывал,
Этих мест я никогда не забывал,
Пыльных улиц, переулков, площадей,
Закоулков малой родины моей.
Помню комнаты любимый уголок,
Руки мамины и бабушкин пирог,
И подругу, что была ко мне добра,
Ну и друга помянуть пришла пора.
Я по городу потерянный хожу,
Самого себя следов не нахожу.
Молодой навстречу движется народ,
И никто меня уже не узнает.
Что ж, признаюсь, примирился я давно
С тем, что жизнь – односерийное кино.
Израсходован полученный аванс,
И вечерний завершается сеанс.
2003
ЖЕСТОКИЙ УРОК
Баллада
Одежду небрежно на стул уронив,
Мой муж, ты твердила, ужасно ревнив,
Он свой пистолет не снимает с ремня,
Узнает, застрелит тебя и меня.
А я отвечал, что за нашу любовь
Готов я до капли пролить свою кровь,
За счастье свиданья-слиянья с тобой
Готов согласиться с ценою любой.
Был короток песенки этой мотив,
Нас выследил нанятый им детектив.
Гнев злобному мужу глаза застелил,
Тебя он простил, а меня застрелил.
Я в жизни любил приключенья и риск,
Цветет на могиле моей тамариск,
И надпись на камне холодном видна,
Что я за любовь расплатился сполна.
Сюда регулярно чужая жена
Приходит одна и стоит дотемна.
Платком отирает от пыли гранит,
Цветы поливает и землю рыхлит.
А жалкий убийца, рогатый урод,
Железо решетки уныло грызет.
Жена передачи не носит в тюрьму,
И это, конечно, обидно ему.
Обидно, что не израсходовал он
Второй, для нее припасенный патрон.
Привычка тогда подвела подлеца
Нигде ни за что не платить до конца.
И с мыслью простою он не был знаком,
О том, что любовь не удержишь замком.
Постылая участь досталась ему
За то, что не знал он цены ничему.
Лежу я в земле, но жестокий урок
Мне вряд ли пошел бы когда-нибудь впрок,
И если бы только я снова воскрес,
Я б тот же к тебе проявил интерес,
Готовый опять за любовную страсть
От пули ревнивца упасть и пропасть,
Поскольку и миг обладанья тобой
Достоин цены и расплаты любой.
2007
ТРИУМФ
Я никого не трогал,
Лишь повести кропал.
Но с отчего порога
Был изгнан и попал
За дальние пределы,
На чуждые пиры.
Но где-то конь мой белый
Гуляет до поры.
Живу себе приватно
В селении Штокдорф,
А хочется обратно
Хотя бы в Шатурторф.
Обратно не пускают —
Граница на замке,
Но призрачно мерцает
Надежда вдалеке.
Когда-нибудь родная
Страна простит меня,
Тогда и оседлаю
Я белого коня.
На свой прощальный вечер
Я созову друзей.
Скажу ариведерчи
И ауфвидерзейн.
И в путь по всей Европе
Отправлюсь налегке,
Откроется мне в Чопе
Граница на замке,
А там уж под ногами
Родимая земля
Усыпана цветами
До самого Кремля.
И Спасские открыты
Ворота, словно встарь.
В палате Грановитой
Я буду жить, как царь.
Продам седло и лошадь,
Велосипед куплю,
Перо свое заброшу,
Талант свой утоплю.
Что написал, зарою
Поглубже где-нибудь.
За то звезду Героя
Повесят мне на грудь.
И лично Окуджава,
Мой подвиг оценя,
От имени Державы
Будет песни петь,
Играя на коленях у меня.
1988
В конце семидесятых годов автор нижеприведенного текста жил в доме 4 по улице Черняховского. Будучи преследуем властями, он жил в относительной изоляции, с отключенным телефоном. Некоторые из прежних его знакомых от общения с ним уклонялись, в этих условиях дружеское внимание других людей было особенно ценным. В числе других была Белла Ахмадулина, которая в самые мрачные дни навещала автора и самим своим появлением поддерживала в нем веру в человека и волю к сопротивлению обстоятельствам. Общение с ней было всегда для автора радостным событием, а форму общения передает в искаженном, пародийном виде наше доморощенное стихотворение
БАЛЛАДА О ХОЛОДИЛЬНИКЕ
(Дружеская пародия на Беллу Ахмадулину,
посвященная ей же)
Воспоминаний полая вода
Сошла и ломкий берег полустерла…
Нальем в стаканы виски безо льда,
Ополоснем сухую полость горла.
И обожжем полуоткрытый рот
И помянем, мой друг и собутыльник,
Давнишний год, метро «Аэропорт»,
Шестой этаж и белый холодильник,
Который так заманчиво журчал
И, как Сезам, порою открывался,
И открывал нам то, что заключал
В холодных недрах своего пространства.
Пусть будет он во все века воспет
За то, что в повседневности враждебной
Он был для нас как верный терапевт
С простым запасом жидкости целебной.
Была его сильна над нами власть,
Была его к нам бесконечна милость…
К нему, к нему душа твоя влеклась,
Да и моя к нему же волочилась.
