Я вошла внутрь и подумала, что этот сарай наверняка не то, чем кажется. Иначе было бы удивительно, если бы эти стены выдержали бы один хороший порыв ветра. Половицы скрипели под ногами, а воздух был затхлый. Сарайчик был небольшой – всего три на пять метров. Ни одного окна. Когда Джев вошел и захлопнул дверь, стало совершенно темно.
– И здесь ты живешь? – уточнила я.
– Это, скорее, прихожая.
И прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, он прошел через комнату и я услышала тихий скрип открывающейся двери. А когда Джев снова заговорил, голос его шел откуда-то снизу:
– Дай мне руку.
Я неуверенно переступала ногами в кромешной темноте, пока не почувствовала, что он взял меня за руку. Казалось, он стоит где-то намного ниже меня, в какой-то яме. Он обхватил меня за талию и спустил вниз. Куда-то под сарай.
Мы стояли в темноте лицом к лицу, я чувствовала его спокойное, размеренное дыхание. Мое собственное дыхание было далеко не таким спокойным. Куда он меня ведет?
– Что это за место? – шепнула я.
– Под парком целый лабиринт туннелей. Сплошные лабиринты, уровень за уровнем. Когда-то очень давно падшие ангелы жили здесь, вдали от людей. Они существовали совершенно отдельно здесь, на берегу, и наведывались в города и села только во время Хешвана, чтобы завладеть телами своих нефилимов. Такие, знаешь, двухнедельные каникулы. А человеческие города были для них типа курортов. Они делали там что хотели. Брали что хотели. Набивали карманы деньгами своих вассалов. Скалы на берегу океана были надежным убежищем, но падшие начали строить свои города и под землей. Они понимали, что все может измениться. И вот пришли времена, когда все действительно изменилось. Люди начали осваивать новые территории. Границы между землями людей и падших ангелов стерлись, и тогда падшие, чтобы скрыть свой город, построили над ним Дельфийский парк. Обеспечили себе еще и стабильный доход.
Голос у него был спокойный, почти без интонации, и я никак не могла понять, как он сам относится к тому, о чем рассказывает. Я в свою очередь тоже не знала, что сказать. Все это было похоже на страшную сказку, которую рассказывают ночью в лагере скаутов соседки по комнате. И вообще все это было похоже на сон, то чуть более четкий, то снова теряющий четкие очертания, но очень реальный.
Я знала, что Джев говорит правду. И не только потому, что его история о падших ангелах и нефилимах полностью совпадала с тем, что рассказал мне Скотт, но еще и потому, что каждое его слово отдавалось во мне каким-то слабым, еле заметным эхом, возвращая разрозненные, не связанные между собой фрагменты воспоминаний, которые, как я думала, умерли во мне навсегда.
– Я уже почти привел тебя сюда однажды, – сказал Джев. – Но тогда нам помешал нефилим, на склад которого ты забралась сегодня ночью.
Я не обязана была быть с Джевом честной, но я решила рискнуть.
– Я знаю, что нефилим, о котором ты говоришь, это Хэнк Миллар. Из-за него я полезла сегодня на тот склад. Я хотела узнать, что он там прячет. Скотт сказал, что если мы накопаем на него компромата, то сможем разузнать, что он планирует, и найти способ его остановить.
Что-то похожее на жалость промелькнуло в глазах Джева.
– Нора, Хэнк – не обычный нефилим.
– Я знаю! Скотт рассказал мне, что Хэнк собирает армию. Что он хочет низвергнуть падших ангелов, чтобы те больше не могли завладевать телами нефилимов. Я знаю, что он очень могущественный и все такое. Чего я не понимаю, как ты со всем этим связан. Почему ты оказался сегодня там, на складе?
Джев ответил не сразу.
– У нас с Хэнком деловое соглашение. Для меня обычное дело прийти туда с визитом.
Он специально говорил так двусмысленно. Я не могла понять причину: то ли он по-прежнему не хотел быть со мной откровенным, даже несмотря на то, что я только что практически выложила все карты на стол, то ли пытался защитить меня.
Он тяжело вздохнул:
– Нам надо поговорить.
И, взяв меня за локоть, повел дальше, в кромешную темноту. Мы долго шли по извилистым коридорам с кучей поворотов, которые вели все время вниз. Наконец Джев замедлил шаг, открыл дверь и поднял что-то с пола.
Зажегся огонек спички, а потом от этого огонька засветилась свечка.
– Добро пожаловать в мой дом.
По контрасту с абсолютной темнотой коридора свет свечи казался неожиданно ярким. Мы стояли в отделанном черным гранитом холле, ведущим в просторное помещение, тоже высеченном в черном граните. Шелковые ковры насыщенных голубых, серых и черных тонов лежали на полу. Мебели было немного, но она была элегантная и современная, с идеальными линиями, и выдавала хороший вкус хозяина.
– Вау, – выдохнула я.
– Я редко привожу сюда кого-то. Мне не хочется делить это место с кем попало. Я предпочитаю приватность и уединение.
«И здесь определенно имеется и то, и другое», – подумала я, оглядываясь по сторонам. В мерцающем свете свечи гранитные стены и пол слегка поблескивали, словно отделанные бриллиантовой крошкой.
Пока я медленно осматривалась, Джев обошел помещение по кругу зажигая свечи.
– Кухня слева, – сказал он. – Спальня сзади тебя.
Я бросила на него через плечо короткий взгляд.
– Джев, зачем ты флиртуешь со мной? – Он смотрел на меня своими черными глазами, не мигая. – Мне начинает казаться, что ты просто хочешь увести разговор от важной для меня темы.
Я провела пальцем по единственной старинной вещи в комнате – зеркалу в посеребренной раме в полный рост, которое выглядело так, словно когда-то украшало средневековое французское шато. Маме бы оно точно понравилось.
Джев сел на черный кожаный диван, положив руки на спинку:
– Вряд ли в такой комнате я могу служить каким-то отвлечением.
– Да? И что это ты имеешь в виду?
Прохаживаясь по комнате, я чувствовала его взгляд на себе. Он осматривал меня с головы до ног, ни на секунду не отводя глаз, и от этого взгляда меня бросало в жар. Не всякий поцелуй был бы настолько интимным.
Я постаралась справиться с той волной возбуждения, которая накатывала на меня от его взгляда, и остановилась перед потрясающей картиной. Цвета были удивительно насыщенными, а детали поражали жестокостью.
– «Падение Фаэтона», – прокомментировал Джев. – У греческого бога солнца Гелиоса был сын от земной женщины – Фаэтон. Каждый день Гелиос проносился по небу в своей огненной колеснице. Однажды Фаэтон хитростью убедил отца позволить ему прокатиться в колеснице, хотя он и не был еще достаточно искусен и силен, чтобы справиться с лошадьми. Как и следовало ожидать, кони понесли и упали на землю, сжигая все на своем пути. – Он сделал паузу, добиваясь, чтобы я посмотрела на него. – Разумеется, ты в курсе, как ты действуешь на меня.
