Патч присел возле лежащего на земле мужчины и разорвал рубашку ему на спине. Я уставилась на спину лежащего – абсолютно ровную и мускулистую. Никаких крыльев. Ни малейшего намека на шрамы от них.
– Но… я была уверена, – запинаясь, сказала я. – Я думала, это он. Я узнала его тату и…
Патч поднял на меня взгляд:
– Он нефилим.
Нефилим? Я только что до потери сознания уделала нефилима?
Перевернув тело нефилима, Патч расстегнул ему рубашку, открывая торс, и мы одновременно увидели клеймо прямо под ключицей. Это клеймо было мне очень знакомо.
– Знак Черной Руки, – изумленно проговорила я. – Значит, нас атаковали и почти сбросили в пропасть люди Хэнка?
Но что это значит? И как мог Хэнк так ошибиться? Ведь он вроде говорил, что это были падшие ангелы! Вроде бы говорил…
– Ангел, ты точно уверена, что этот человек был в «эль камино»? – уточнил Патч.
Когда я поняла, что стала разменной монетой в этой игре, у меня в груди заклокотала ярость.
– О да. Я уверена.
Глава 28
– Это Хэнк организовал аварию, – произнесла я еле слышно. – Раньше я думала, что авария совсем не вписывалась в его планы, но в ней не было ничего случайного. Это он приказал своим людям врезаться в нас. И внушил мне, что это сделали падшие ангелы. А я такая глупая, что повелась на это!
Патч оттащил бесчувственное тело нефилима поближе к изгороди, где его не было видно с улицы.
– Пусть полежит здесь, где не привлечет лишнего внимания, пока не очнется, – сказал он. – Он тебя видел?
– Нет, я напала на него неожиданно, – ответила я рассеянно. – Но зачем же Хэнку понадобилось разбивать собственную машину? Вся история кажется абсолютно бессмысленной. Его машина восстановлению не подлежит, сам он в этой аварии серьезно пострадал… я не понимаю.
– Я не хочу оставлять тебя одну, пока мы не поймем, что к чему, – объявил Патч. – Иди внутрь и скажи Ви, что тебя не нужно везти домой, а я буду тебя ждать у главного входа через пять минут.
Я потерла ладонями свои плечи, которые покрылись гусиной кожей.
– Пойдем вместе. Я не хочу оставаться одна. А вдруг внутри есть еще люди Хэнка.
Звук, который издал Патч, даже отдаленно не напоминал восторг.
– Если Ви увидит нас вместе, все станет еще сложнее. Просто скажи ей, что ты нашла попутчика и что позвонишь ей потом. Я буду стоять прямо у дверей и не спущу с тебя глаз.
– Она не купится. Она стала намного подозрительнее, чем раньше.
Я быстренько придумала решение, которое устроило бы всех.
– Я поеду домой с ней, а когда она уедет, буду ждать тебя на улице около своего дома. Там Хэнк, поэтому машину оставь подальше.
Патч привлек меня к себе и коротко поцеловал:
– Будь осторожна.
В «Дьявольской суме «стоял недовольный гул, люди бросали на сцену салфетки и соломинки для коктейлей. Несколько человек в дальнем углу громко кричали: «Змеевик»– отстой!» Я локтями проложила себе дорогу к Ви.
– Что происходит?
– Скотт удрал. Просто прыгнул и побежал. А группа не может без него играть.
Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
– Сбежал?! Но почему?
– Я бы и сама хотела у него спросить, если бы догнала. Он спрыгнул со сцены и рванул к двери. Сначала все подумали, что это такая шутка.
– Надо выбираться отсюда поскорее, – сказала я Ви. – Толпа теряет терпение.
– Аминь, – согласилась Ви, спрыгнула с высокого стула и засеменила к выходу.
Подъехав к нашему дому и затормозив на подъездной дорожке, Ви спросила:
– Как ты думаешь, что случилось со Скоттом?
Я хотела было соврать, но мне надоело играть с Ви в эти игры.
– Думаю, у него неприятности, – сказала я.
– Какие неприятности?
– Ну, я думаю, он наделал ошибок и рассердил этим нехороших людей.
Ви смотрела на меня с недоумением. Потом недоумение сменилось скепсисом.
– Нехороших людей?! Что еще за «нехорошие люди»?
– Очень нехорошие люди, Ви.
Больше ей ничего не надо было объяснять. Ви начала разворачивать свой «неон»:
– Так что же мы тогда тут сидим?! Скотт же где-то там, и ему нужна наша помощь.
– Мы не можем помочь ему. Люди, которые за ним охотятся, не соблюдают никаких правил. Им ничего не стоит уничтожить нас. Но есть кое-кто, кто может помочь. И если все сложится удачно, то он поможет Скотту сегодня ночью уехать из города туда, где будет безопасно.
– Скотт должен покинуть город?
– Ему опасно оставаться здесь. Я уверена, что люди, которые ищут его, ожидают, что он попытается уехать, но Патч найдет способ их обойти и…
– Остановись! Ну-ка еще разок. Ты попросила помочь Скотту этого психа? – Ви почти кричала, а во взгляде ее читалось осуждение. – А твоя мама знает, что ты снова с ним связалась? И тебе не кажется, что, возможно – возможно! – ты должна была поделиться этой информацией со мной? Я все это время врала тебе о нем, делая вид, что его вообще никогда не существовало, а ты спуталась с ним за моей спиной?!
Слушая ее возмущенный монолог, в котором не было ни малейшего следа раскаяния, я все больше выходила из себя.
– Ах так! Значит, теперь ты наконец-то готова говорить начистоту о Патче?!
– Говорить начистоту? Говорить начистоту? Да я лгала потому, что меня, в отличие от этого мешка с дерьмом, действительно беспокоит, что с тобой происходит! Он же ненормальный! Когда он появился, твоя жизнь перевернулась. И моя тоже, кстати, если уж мы говорим начистоту! Я бы предпочла встретиться один на один с целой бандой зэков, чем нарваться на пустынной улице на твоего Патча! Что он действительно умеет, так это использовать людей в своих целях, и, похоже, он снова взялся за старое!
Я открыла рот, расстроенная до такой степени, что с трудом собрала в кучу своим мысли.
– Если бы ты могла посмотреть на него моими глазами…
– Если это когда-нибудь произойдет, можешь быть уверена, что я выколю себе глаза!
Я изо всех сил старалась не выходить из себя. Да, я злилась, и злилась сильно, но при этом должна сохранять способность рассуждать рационально.
– Ты врала, Ви. Ты смотрела мне в глаза и врала! Я могла бы ожидать подобного от своей мамы, но не от тебя! – Я распахнула дверь машины. – Как ты собиралась объяснить свое поведение, когда моя память вернется ко мне?! – спросила я неожиданно.
– Я надеялась, что память к тебе не вернется. – Ви вскинула руки вверх. – Ну вот. Я это сказала. Да, тебе лучше бы действительно не помнить этого урода. Когда он рядом, ты теряешь способность думать. Как будто ты видишь только один процент его истинной сущности, тот один-единственный процент хорошего, который в нем, возможно, имеется, и не замечаешь остальные девяносто девять процентов чистого психопатического зла!
