– …Что ты делаешь? – Визгливый, незнакомый голос летучей мышью бился в голове, раздражал, мешал плести погребальный венок. – Ты с ума сошла!..
Она не сошла с ума, она просто знает, что так будет правильно, что в иной мир девушка, называвшаяся Флорой и окружавшая себя цветами, должна уходить вот так, в венке из безвременников.
– Арина, прекрати!
Похожий на летучую мышь голос взорвался прямо у нее в голове, но она все-таки успела. На белых волосах венок смотрелся восхитительно. Теперь улыбка Флоры была не отчаянной, а по-настоящему счастливой, словно в последний миг своей жизни она увидела что-то родное и невероятно красивое.
– Арина, это она! Ты понимаешь?
– Да. Это та самая Флора, которой ты предсказала смерть. – Теперь она может смотреть без содрогания, потому что запомнит не кровавые слезы и не окровавленные садовые ножницы, а венок из безвременников. И с разумом ее теперь все будет нормально, наверное.
– Я знаю, что я предсказала. – Голос из визгливого стал жалобным. – Но как я могла подумать… – Марго осеклась, ее оборвал тревожный вой Блэка. – Кто-то идет! – Она испуганно прижала к груди черепушку. – Нам нужно уходить. Тебе нужно уходить!
Если бы у нее была такая возможность, она бы вцепилась в Аринины волосы, волоком потащила прочь из этого ловко прикидывающегося раем ада, но такой возможности у нее не было, и Марго просто кричала:
– Ты в грязи вся! Посмотри! И венок этот зачем?.. Сумасшедшая… нет, точно ненормальная!
Да, она ненормальная. С нормальными такое не происходит…
Высоко в небе громыхнуло. Надо же, а она даже не заметила, как летний день снова стал осенним, как угрожающе потемнело все вокруг, а ветер из ласкового сделался колючим.
– Уходим! – Марго покачивалась из стороны в сторону, словно от налетевшего ветра, на мертвую Флору старалась не смотреть. – Да не стой столбом! Беги отсюда, пока тебя никто не увидел!
И она побежала. Не оглядываясь, не обращая внимания на хлынувший ливень, не разбирая дороги. Проливной дождь сделал с ее душой то, что не сделал бы ни один психотерапевт – очистил, смыл запах чужого страдания, оставив на пальцах лишь едва уловимый аромат безвременников. В подошедшую электричку Арина садилась уже почти успокоившейся.
* * *
– Прости, это все из-за меня, – в который уже раз повторила Марго.
Они сидели в гостиной. За окном барабанил дождь, в камине жарко полыхали вишневые полешки, сигарета в судорожно сжатых пальцах неспешно тлела, а кофе был крепкий и обжигающе горячий. Почти пастораль, почти идиллия. Если не обращать внимания на призрака в кресле напротив, если не вспоминать венок из безвременников…
– Ты ни в чем не виновата. – Арина говорила, не глядя на Марго. Почему-то смотреть на нее ей было больно. – Никто не знал, что так выйдет.
– Я знала.
– Почему? Потому что ты гадалка?
– Я прорицательница. И пророчества мои уже начали сбываться…
– Одно из твоих пророчеств. Знать бы, сколько их всего…
– Думаешь, я еще кому-то из них могла напредсказывать?.. – В голосе Марго послышалось отчаяние. – Я их всех, конечно, не особо люблю, но чтобы такое…
– Они боялись. – Арина кивнула. – Там, на кладбище, они были напуганы и озабочены. Они надеялись, что ты закончишь предсказание и они все узнают наверняка.
– Я мертва. – Марго сложила руки на коленях. – От мертвой предсказательницы нет никакого толку.
– Кто ее убил? – Мысль эта не давала покоя, не выходила из головы. – Кто мог совершить такое?!
– Я не знаю. Я вообще ничего не понимаю.
– И… где она сейчас?
– Уж точно не здесь. Хоть после смерти этой девочке повезло. – В голосе Марго послышалась жалость. – Она ушла. Насовсем.
– А тело? Марго, мы оставили там ее тело.
– Так же, как совсем недавно оставили мое. Какие проблемы?
– Мы тебя не оставляли. Тебя нашли.
– Тогда позвони этому своему профессионалу, пусть и ее найдут.
Позвонить Волкову? После того как она поклялась не иметь с ним ничего общего? После того как услышала в трубке голос-колокольчик? «Андрюша, ну сколько можно…»
Нет! Ведь ясно же как божий день: он устал ей помогать, у него другие, куда более важные дела.
– Я позвоню. – Арина, кивнув, достала из сумки телефон Марго.
– С моего?
– Ты возражаешь? Мой светить в полиции нельзя.
– У тебя, я смотрю, с полицией сложные отношения…
– У меня нет с ней никаких отношений. И я очень надеюсь, что не будет. Так я звоню?
– Звони, мне не жалко. В этом даже есть что-то… кармическое.
– В этом нет ничего кармического. Просто твой номер не приведет их никуда.
– Он приведет их прямо на кладбище, к моей свежей могиле!
– А у Флоры нет даже этого! У нее нет глаз! Флору не просто убили, ее мучили, Марго!
– Как думаешь, нас с ней убил один и тот же человек? – спросила гадалка испуганно.
– Я пока не могу ни о чем думать, мне нужно позвонить.
Арина не знала, принимают ли в полиции анонимные звонки, но очень на это надеялась. Она постаралась быть краткой, максимально краткой, чтобы уложиться в шестьдесят секунд. Кажется, такой звонок нельзя отследить…
– Кому ты нужна, чтобы тебя отслеживали? – Марго прочла ее мысли. – Для них – это обычная рутина, только и всего. Пришлют какого-нибудь сельского участкового. И хорошо, если вообще сегодня. Думаешь, в полиции есть доверие анонимам?
– Я не знаю… Она там одна… под дождем.
– Дождь – это не самое страшное зло из того, что с ней приключилось.
Арина хотела сказать, что самым страшным для Флоры стало предсказание, но прикусила язык. Марго в этом не виновата. А того, кто виноват, пусть ищет полиция. Но Марго, похоже, снова услышала ее мысли, потому что посмотрела с укором, покачала головой так, что Арине захотелось провалиться под землю.
– Прости.
– Не нужно извиняться. Если разобраться, я втянула тебя во все это, заставила искать… тела.
– Хватит, Марго, – попросила она устало. – Меня никто не заставлял, я просто не знаю, как с этим справляться. У меня нет опыта. Понимаешь? И я совершенно не понимаю, чем еще могу тебе помочь.
– Он будет убивать дальше, – сказала Марго неожиданно решительным тоном. – Тот, кто это все затеял, не остановится.
– Это предсказание? – осторожно поинтересовалась Арина.
– Это интуиция и жизненный опыт. – Марго зевнула, притворяясь, что устала. Призраки не могут уставать, и спать им не нужно. – А пойду-ка я отдохну, – сказала она легкомысленно.
