Что-то опять щелкает. Я просыпаюсь.
— Донна позволит ей помочь? — Сестра Матильда подхватила меня под локоть с другой стороны.
По лестнице я спускалась на манер вещей старицы, ведомая под руки, с заплетающимися ногами. Только что слюни по подбородку не текли. Ну, то есть я на это очень надеялась.
— Сударыня! — поклонился ректор. — Пройдемте.
Я оттолкнула помощниц и гордо прошествовала к алтарю.
— Прошу вас стоять ровно и развести руки в стороны, — приказал Пеньяте. — Как только пояс будет снят, я активирую защитный полог, и ни одно живое существо не сможет проникнуть к алтарю до окончания обряда.
Я кивнула.
— Перед вами на постаменте разложены части головоломки, которую вам предстоит собрать.
Я снова кивнула, подумав, что чего-нибудь в этом роде и ожидала. Мне на глаза попался лист с нотами, тонкие металлические трубки, ноздреватый камень с выбитыми рунами, мерцающее перо, обруч, похожий на те, которые вставляют в нижние юбки для придания формы кринолину. Там еще много чего лежало, но я решила не отвлекаться.
— Во времени вы не ограничены. Приготовьтесь, сейчас к вам вернется сила.
Ректор поднял над головой ключ, вызвав во мне мимолетный испуг, пробормотал нечто вроде — «раз-два-три-понеслась» — и прицельно тюкнул меня… по темечку.
Пояс громыхнул по дощатой сцене. Я задохнулась — то ли от возмущения, то ли от ворвавшегося в легкие свежего морского воздуха. И пока я пыхтела, Пеньяте нагнулся, поднял с пола свое пыточное орудие и юркой змейкой соскользнул с возвышения.
С потолка на него несся воздушный смерч, но огневик оказался проворнее. Он хлопнул в ладоши, прокричал свою тарабарщину, и меня накрыла тишина. Будто огромная ладонь опустилась над сценой, и пространство разделилось на «здесь» и «там». Там была жизнь, было движение. Пока не очень заметное, осторожное, будто гости ожидали, что кто-то подаст знак к продолжению праздника. Или некто не выдержит и первым подзовет к себе лакея с напитком, или махнет музыкантам, чтоб те грянули что-нибудь развеселое. Пока же толпа настороженно смотрела исключительно на меня. Я скользила взглядом по лицам, не узнавая, и только остроносый лик Бромисты привлек мое внимание, на мгновение, не больше. Бывший атаман Колобок широко мне улыбнулся, как бы поддерживая. Я улыбнулась в ответ и решила заняться делом.
Что мы имеем? А имеем мы предположительно ту самую «мать» тех самых «ветров». И число им — четыре, столько же, сколько выемок на этом замечательном обруче. Значит, вот эти вот трубочки, если расположить их, сориентировав по сторонам света…
Я прикладывала части головоломки то так, то эдак, ожидая некоего озарения, которое сделает понятным принцип конструкции. Более всего этот процесс напомнил мне, как я когда-то в Араде складывала из тоненьких слюдяных осколков то самое «яйцо Кащея», древний артефакт, ключ, помогающий путешествовать между мирами.
Колесо обросло трубочками, как еж иголками. Лысоватый, к слову, еж получился бы, но другой емкой метафоры мне в этот момент на ум не пришло. Я положила своего «лысого ежика» на алтарь и осторожно дунула, подпуская ветер. Нити силы принялись за работу. Я дунула посильнее, ветер вздернул колесо к потолку. Трубочки звенели, обруч крутился, как ярмарочная карусель. Гости в зале оживленно задвигались.
Рано радуетесь, голубчики. На столе оставалось еще немало добра, и его тоже надо к чему-то приспособить. Я опять дунула, в воздух поднялся свиток. Нотной грамоте я обучена не была, поэтому ткнула пальцем в первую строчку и велела: «Сам пой!»
И мой проказник-ветер засвистел, выводя такие виртуозные рулады, что заслушаешься.
Так просто? Может, мне не думать сейчас надобно, а просто позволить должному произойти?
— Каким ты хочешь быть? — Шепотом, будто опасаясь, что кто-то подслушает и посмеется над моей наивностью. — Научи меня, как тебе помочь. Я справлюсь, я сообразительная.
Звякнули ветряные колокольцы. Источник услышал меня, он согласился принять мою помощь!
Я набрала побольше воздуха в грудь и изо всех сил дунула на алтарь. Поднялось облако пыли, а когда оно развеялось, на парче осталось всего три предмета. Два осколка (ноздреватый песчаник и блестящий полированный гагат) и перо, некогда белое и принадлежавшее, скорее всего, чайке.
Я склонилась над алтарем. Парча почему-то неимоверно раздражала. Я выдернула ткань из-под частичек Источника с такой быстротой, что даже птичье перо не пошевелилось. Вот! Теперь мне было приятно смотреть вниз. Алтарь оказался обычной каменной плитой, выдолбленной в нескольких местах.
Занятый пением ветер свистнул настойчиво. Я поняла, что мне предлагается разложить артефакты на предназначенные для них места. Ну, это просто. Гагат — вода, потому что черный, земля — катыш песчаника. Перо — ветер, а что тогда олицетворяет огонь? Это вам не чайные церемонии из головы придумывать, тут точно знать надо. Может, перо — это вода? Потому что чайка — птица морская? Я взяла перышко в руку, покрутила то так, то эдак, потом резко бросила его на камень. Огненный всполох заставил меня зажмурить-с я. Однако… Если судить по неказистому оперению, рутенские жар-птицы красотой не отличаются. Точно, перо — это огонь. Я разложила артефакты. Одно из углублений осталось пустым. Я подула. Ничего не произошло.
Чем же заполнить четвертое место? Положить туда пергамент? Или колокольчики? Нет, Лутоня, бестолковка! Вспомни, что говорили тебе мудрый Цай и хитрый Карлос Первый. Пять стихий! Пять. И если все получится по желанию нашего величества, грандом пятой стихии станет именно он, и это уравняет его власть с властью остальных стихийных домов. А уж расширить привилегии наш монарх и без тебя, бестолковки, сумеет.
Чего же здесь не хватает? Точно! Был еще сверток с деревяшкой, живое дерево из далекой доксовой страны. Король угрозами да подкупом его у Ванечки выменял. Где полено? Почему его здесь нет?
Я встревоженно взглянула в зал. Там уже вовсю продолжалось празднество. Рябило в глазах от сменяющихся фигур танца, появились жонглеры, даже его величество отвлекся от обряда, беседуя о чем-то с приближенными.
«Ну и ладно, будет еще триста лет ждать нового Источника, — обиделась я не на шутку. — Нет деревяшки, что-то другое на ее место положу!»
Я пошарила в рукаве халата и достала плоский кругляш. Зеркальце!
«Вот если его туда определить, интересно, какая стихия станет пятой?»
«Магия крови!» — раздалось в голове. От неожиданности я сжала пальцы, зеркальце треснуло, осколки впились в ладонь. Я вскрикнула. На белом шелке балахона расцветали кровавые цветы.
— Нет! — орала я. — Не бывать этому!
Но моя рука против моей воли тянулась вперед. Еще минута, еще одно мгновение — и кровь моя падет на алтарь и придет в этот мир пятая стихия.
Не хочу. Нет, не буду. Одержимые кровью упыри и вурдалаки наводнят наши земли, размножаясь с молниеносной быстротой. Даже море не спасет мир от запустения, даже изоляция. Разве что быстро изничтожить все порталы, ведущие на континент. Все до единого. И что тогда? А как же мы? Я, Влад, мои друзья?
