Какие бы разговоры сейчас ни вели о жестоком Омуте, для меня он навсегда останется просто Степаном. Нежным, заботливым, сильным и чутким… Если честно, я не могла понять, почему все наперебой говорили о том, что Степан был далеко не ангел. Для меня он был ангелом, и его прежняя жизнь, о которой мне довелось узнать, не укладывалась у меня в голове.
А в один из вечеров я увидела по одному телеканалу Татьяну, которая перед целой кучей микрофонов эмоционально рассказывала о том, какой мы со Степаном были странной парой. Всех сторонились, ничего не рассказывали про себя. Лишь только я рассказала Татьяне, что Степан бизнесмен и у него свое дело в России. Она тут же добавила, что если бы знала, какой у моего Степана бизнес, то никогда бы не села с нами за один стол и уж тем более не пригласила бы к себе в дом. Татьяна также упомянула о том, что я слишком резко перестала заходить к ней в магазин и сменила номер телефона. Теперь она понимает, что мы прекратили общение, словно чувствуя приближение беды, и просто испугались любопытных людских глаз и молвы.
Я смотрела на Татьяну и думала, как же Степан был прав. Мне не стоило общаться с ней настолько близко. Теперь она смакует подробности нашей личной жизни со Степаном с экранов телевизоров, хотя, по сути, совершенно ничего о нас не знает. Не думала, что она настолько красноречива. Осуждает меня за то, что я связалась с убийцей, жила за его счет, не хотела думать о том, откуда у него такие большие деньги.
Поняв, что в Монтекатини меня больше ничего не держит, я посидела на могиле Степана и мысленно поблагодарила его за то время, когда он был рядом. Я встретила его в тот момент жизни, когда действительно погрязла в болоте, и Степан, не раздумывая, протянул мне руку помощи.
Перед моим отлетом в Москву меня все же нашла одна русская журналистка и уже в здании аэропорта уговорила на интервью.
– Сколько времени вы прожили с Омутом?
– Я не знаю никакого Омута. Я жила со Степаном.
– Вы что, и вправду не знали, что жили с известным киллером?
– Нет. Я познакомилась с ним, когда он уже был другим человеком…
– Каким человеком?
– Человеком, который хотел забыть свое прошлое и начать жизнь с чистой страницы.
– Даже если бы он и смог забыть свое прошлое, в чем все сомневаются, то рано или поздно его прошлое напомнило бы о себе. Он просто хотел от него убежать, а оно его настигло и вынесло свой вердикт. Мы все в этой жизни должны платить по счетам.
– Я не хочу думать об этом.
– А вы знали, что он поменял внешность и сделал пластику?
– Я же сказала, что ничего не знала. Он попросил меня никогда не расспрашивать о его прошлой жизни, и я так и делала.
– И вы не интересовались, откуда деньги у вашего возлюбленного?
– Нет. Мне это было неинтересно.
– Вы живете по принципу: «Не важно, откуда у мужчины деньги, главное, чтобы они были»?
– Что за дурацкий вопрос? Просто этот человек был мне очень близок… При чем тут деньги?
– Но теперь вы раскаиваетесь в том, что с ним жили?
– Почему я должна раскаиваться?! Ведь этот человек на какой то отрезок времени сделал меня счастливой. Я всегда буду ему за это благодарна.
– Но ведь он убийца! Он убивал людей.
– Я не хочу про это знать. Это его прошлая жизнь, и она не имеет ко мне никакого отношения.
– Как вы можете охарактеризовать Омута? Он был очень жесткий и деспотичный человек? Омут всегда выделялся своим крутым нравом и жестоким, беспредельным характером.
– Степан бы спокойным, хорошим человеком. – Я специально сделала акцент на имени Степан.
– Он вас бил?
– Он никогда не повысил на меня голоса.
– Вас не пугала большая разница в возрасте?
– С ним я вообще ничего не боялась.
– А как вы познакомились?
– В кафе, – соврала я. – Степан сидел за соседним столиком. Он произвел на меня впечатление очень вежливого, воспитанного, но одинокого человека.
– Надо же, а вот московская братва дает о нем совсем другие отзывы.
– Мне неинтересно, что говорит московская братва…
– Как вы думаете, за вашим домом давно следили?
– Я не замечала.
– А где вы были в момент убийства?
– Я купалась в термальном бассейне. Степан плохо себя чувствовал и остался дома.
– Что с ним случилось?
– Простуда. Слабость и небольшая температура.
– Вы отдаете себе отчет, что если бы вы не пошли в бассейн и остались дома, то вы бы уже лежали рядом с Омутом? Вас спасла случайность.
– Я не хочу об этом думать…
– Вы хоть понимаете, что вас тоже могли убить?
– Мне пока сложно вообще хоть что-то понять…
– Как вы считаете, кто выследил и убил Омута? Братва или специальные службы?
– Откуда я могу знать?
– Вы что, и в самом деле не ощущали никакой слежки за домом?
– Ничего я не ощущала. Просто в последнее время мне стало казаться, что Степан чего-то боится и его что-то тяготит.
– А поподробнее можно?
– Это и есть все подробности.
– А Омут вас любил?
– Я думаю, что Степан меня любил.
– А вы его?
– У меня больше нет желания отвечать на эти бесконечные вопросы. Я устала…
Глава 17
В салоне самолете я сидела рядом всё с той же журналисткой, которая при любом удобном случае включала диктофон и задавала свои дурацкие вопросы. Она оставила меня в покое, когда я притворилась, будто сплю.
Где-то там, в моей памяти, осталась сказочная Венеция и Степан, попросивший меня родить ему ребенка. Признаться честно, в моей жизни он был единственным мужчиной, который обратился ко мне с такой просьбой. Да и это произошло тогда, когда родить, при всем желании, я бы уже не смогла. А может быть, меня никто не просил рожать, потому что я долгие годы прожила с бесплодным Стасом и в моей жизни практически не было других мужчин…
А еще я постоянно вспоминала день, когда убили Степана. Уходя из дома, я попыталась его поцеловать, но он закашлял, слегка отстранился и сказал, что боится меня заразить. Он был бледен, слаб, и ему явно не нравилось то, что я вижу его в таком состоянии. Я подумала о том, что если бы я не поддалась уговорам Степана и осталась дома, то меня бы ждала точно такая же участь, как и его. Во дворе дома лежало бы не одно мертвое тело, а два…
Мне почему-то вспомнилось, как Степан попросил меня, чтобы я прекратила общаться с Татьяной, резко исчезла из ее жизни, перестала заходить к ней в магазин и поменяла номер телефона. Значит, он уже что-то чувствовал… Значит, он уже чего-то ждал…
