— Теперь вы мне доверяете? — вопрошала портниха.
— Доверять можно только дуракам и мертвым. Ибо первым никто не поверит, а вторые никогда не проболтаются, — с улыбкой заметила Ольга.
— Значит, мне еще предстоит доказать вам свою преданность! — констатировала Анна, нисколько не обидевшись. Она понимала и принимала опасения женщины и решила не торопить события. На Ольгу швея делала серьезные ставки, чувствуя в ней такую же мощь, которая была у ее предшественницы — Соньки.
Ювелир и будущая баронесса отправились гулять по Невскому проспекту. Они выглядели как обычная пара приятелей, спокойно говорили о разных житейских глупостях. Глядя на Ольгу, можно было подумать, что она — гувернантка в богатом доме, а он, к примеру, ее родственник — студент. «Хотя для этой роли он был немного староват!» — мысленно оценивала его возрастные возможности женщина. Проходимец выудил из нее информацию, которую она предпочитала скрывать — о ее ювелирном прошлом в семье Сегаловичей и, как оказалось, он прекрасно знал ее отца.
— Мир тесен, — улыбнувшись, произнес мужчина, демонстрируя ровные белые зубы. Он красовался перед ней, и это начинало ее злить. Знающий толк в драгоценностях человек называл себя Шарль и являлся обрусевшим французом.
— Это ваше настоящее имя? — с прищуром уточнила она.
Он кивнул и добавил:
— Если вы спросите своего отца, кто такой Шарль Богословский, он придет в ярость!
— Почему?
— Я работал на него в юности. Лавочники часто берут учеников, а к ювелиру попасть было очень непросто. Он взял меня и долго присматривался, прежде чем начал доверять. В то время промышляла Сонька-Золотая Ручка… Подговорив одну знакомую, я попросил ее зайти в лавку несколько раз, а потом подстроил ограбление: показывал ей некоторые украшения, которые она якобы подменила. Но на самом деле я это сделал сам и задолго до ее прихода. Ваш отец поверил мне, что виной всему известная воровка. Я рассказал следователю версию того, что произошло, и официально эту пропажу повесили на нее. А потом оказалось, что во время ограбления Сонька была за границей. Мне пришлось вернуть дорогие вещи, но я отдал не все, потому что успел часть продать… и бежал. К счастью, ваш благородный родитель отказался от преследования и я не появился в преступных хрониках!
— Вы — форменный подлец! — воскликнула Ольга, понимая, при этом что Шарль — идеальный специалист по ее делу. Он смешливо кивнул и, пожав плечами, произнес:
— Было, да прошло! С тех пор утекло много воды.
— Да, кто старое помянет — тому глаз вон! — отозвалась женщина.
У него был очень необычный цвет глаз — золотисто-ореховый и ужасно длинные ресницы, смуглая кожа и темные волосы. Шарль окутывал обаянием и располагал к себе моментально, трудно было игнорировать власть его чар. Невеста барона начала нервничать в его присутствии, и он это заметил. Они долго бродили по центральной части Петербурга, существуя в каком-то отдельном мире, словно не замечая кишащих вокруг людей. Пару раз в Шарля как бы врезались посыльные, но на самом деле это были щипачи. Иногда молодой мужчина развлекался — размещал приманки: например цепочку из поддельного золота без часов или кошелек, набитый обычной бумагой, среди которой он мог оставить письмо для вора с пожеланием в ближайшем времени каторги. Прогуливающаяся пара свернула в почти пустой переулок. Там была булочная с жуткой вывеской-картинкой, на которой выпечка напоминала голый зад. Они с Ольгой долго смеялись, глядя на художественный «шедевр», а спустя четверть часа неспешным шагом добрались до небольшого мостика через узкий проток реки. Они были вдвоем и никого в округе. Лишь вдалеке ссутуленный старичок сидел с удочкой у воды без единого движения, будто он был скульптурой, а не живым человеком. Молодой мужчина приблизился к ней ближе, чем это позволяли приличия. Ольга напряглась, но не отодвинулась, решив для себя, что это — маленький поединок, в котором она не должна проигрывать.
— Вам Анна, наверняка, сказала, что я — дамский угодник! — произнес он вполне серьезно.
— И вы, конечно, будете это отрицать! — усмехнулась она.
— Буду! Я иногда завлекаю женщин — это мое тайное оружие, но лишь для пользы дела…
Шарль взял ее кисть и крепко прижал к своей груди. Она чувствовала, как пульсирует его сердце, стук был весьма ритмичный, будто оно было чем-то обеспокоено.
— Что ж… у вас великолепно выходит… завлекать! — откликнулась Ольга, чувствуя, как по ее руке прошел импульс тока, а щеки начали заливаться румянцем. Она предприняла попытку сделать шаг назад, но он крепко держал ее кисть.
— Я не договорил, Ольга Зельдовна…
Обращение по старинке немного охладило слабеющую в присутствии приятного самца женщину, она гордо подняла подбородок и, высвободив ладонь из приятных тисков, спокойно произнесла:
— Называйте меня Ольга Григорьевна! И я обязана вам сообщить, что через несколько дней стану баронессой фон Штейн.
— Я знаю! — улыбнулся мужчина. — И меня это совсем не смущает. Знаете почему?
Она замерла, боясь услышать продолжение фразы. Ее разум кричал «беги», но душа слезно просила «послушай».
— Вы мне нравитесь! Очень! — произнес Шарль с такой простотой и искренностью, что у нее закружилась голова.
— Почему я должна вам верить?
— Потому что я рассказал то, что помимо вашего отца не знает ни один живой человек.
— Возможно, вы сделали это намеренно, чтобы расположить меня к себе, — произнесла Ольга, отвернувшись от него, и перегнулась через перила, чтобы ощутить прохладу осенней воды. Она уставилась на свое искаженное отражение, — рябь делала ее древней старухой, — и резко выпрямилась.
— Вы плохо думаете обо мне, Ольга Григорьевна.
— Я не думаю о вас вообще! — вполне уверенно солгала женщина и деловито добавила: — Я дам вам знать о дальнейших планах. Мне нужно идти.
— Как я уже сказал, мне только нужно взглянуть на камни и я сделаю точные копии.
— Что ж, с вами приятно иметь дело! Уверена, мы сработаемся.
Ее временное пристанище — дом Володеньки — был в нескольких шагах от моста, который приобрел особенное значение для молодой женщины. Она шла торопливо, боясь оглянуться. Ольга чувствовала взгляд Шарля, и ей почему-то безумно хотелось, чтобы он ее остановил. Но мужчина этого не сделал. И она была ему за это безумно благодарна.
Глава 8. Почти баронесса фон Штейн
— Наталья Дмитриевна, мне непросто начинать этот разговор, — произнесла Ольга за завтраком. Пожилая женщина испуганно уставилась на нее и осторожно уточнила все ли в порядке.
— Не совсем… Мне нужно лечение заграницей, у меня… редкая болезнь и я… вынуждена уехать! — подбородок Ольги задрожал, она вдруг представила, что действительно больна и шансов на выздоровление почти нет, слезы наполнили ее глаза без дополнительных усилий.
