— Да перестаньте! Этому господину Рубенс ни к чему! Вряд ли он разбирается в искусстве! — Шарль сделал вид, что подавляет зевок, на самом деле он старался не рассмеяться, наблюдая, как его конкурент багровеет.
— Это с чего вы сделали такой вывод? — произнес зло банкир и тут же объявил, что покупает и дом, и картину.
— Это не справедливо! — воскликнул Шарль. — Оставьте хотя бы дом мне! Нельзя забирать и то, и другое!
— А всегда получаю то, что хочу! — с довольной улыбкой произнес банкир, достав из кармана пачку денег.
— Идемте в кабинет и оформим, необходимые бумаги! — произнесла Ольга, попрощавшись с Шарлем и порекомендовав ему в дальнейшем быть более вежливым, при этом думать о том, что и как он говорит.
— Я чувствую себя провинившимся учеником, которого отчитывает классная дама за мелкий проступок. Но она слишком строга, потому как шалость была невинной, и никто в результате не пострадал! Ох уж эти одинокие женщины! При виде обаятельного мужчины теряют над собой власть, и готовы вести себя глупо и отказаться от собственного счастья, но доказать себе: «Я такая сильная! Пусть он думает, будто я злюсь на него!», — произнес он и почтительно склонившись, поздравил банкира с удачными приобретениями.
Притворщик Шарль лихо играл свою роль и своими импровизациями порой озадачивал Ольгу. Она не понимала, насколько он серьезен в такие моменты. Не смотря ни на что было очевидно: со своей ролью Шарль справлялся великолепно и, создавая мнимую конкуренцию, ускорял процесс принятия решений других покупателей. Таким образом, Ольга собрала огромную сумму. Она вошла в раж, ей нравилось это представление, и остановиться было непросто. На помощь пришел трезвомыслящий Шарль, он заставил ее собрать вещи и покинуть дом Натальи Дмитриевны, на которой имели виды пару десятков человек.
— Жадность тебя погубит, Ольга. Если во время не остановиться, можно внести в свою судьбу ряд серьезных изменений. Совсем скоро здесь начнутся очень интересные события. И поверь, нам лучше не становиться их участниками, потому что остаток жизни мы можем провести на свежем воздухе в далекой Сибири.
Женщина покорно кивнула, понимая, что он абсолютно прав.
— Едем сегодня же, — произнесла она, вдруг потеряв равновесие. — Голова закружилась. Видимо от усталости!
— Твой дом большой! — удивилась Ольга, разглядывая большую красивую усадьбу.
— Род Богословских был не беден до определенного времени, — отозвался Шарль. — Ее построили почти сто лет назад. Мой отец говорил: дворянская усадьба — это духовная крепость и источник душевных сил. Хотя сам почти постоянно жил в Петербурге.
Ольга огляделась. Место было великолепное: небольшой дом, хозяйственные постройки и сад.
— Наверное, приятно жить в таком месте! — задумчиво произнесла она вдохнув чистейший воздух полной грудью, а затем спросила, с беспокойством глядя на Шарля: — Что мы скажем Наталье Дмитриевне?
— По поводу того, что двадцать человек внесли залоговую стоимость за ее дом? Я думаю, ей это знать не обязательно!
— Нет, я говорю не о ее доме, а он нас! Кто мы друг другу?
— Придумаем что-нибудь, — небрежно произнес мужчина, подхватив чемоданы Ольги. Дверь распахнулась и на пороге появилась Акулина, она была очень взволнована и с тревогой в голосе произнесла:
— Я не смогла разбудить Наталью Дмитриевну. Похоже, она отдала Богу душу.
— Ну, вот! А ты переживала! Теперь не придется ничего ей объяснять.
— Бессердечный! — произнесла тихо женщина и поспешила войти в дом. Она надеялась, что предположения служанки ошибочны и пожилая женщина крепко заснула от переизбытка свежести и эмоций. Наталья Дмитриевна была так безмятежна, и казалось, видела приятный сон, о чем свидетельствовала легкая улыбка. Акулина была права: мать воссоединилась со своим сыном.
— Она скучала по вас, Ольга Григорьевна и молилась за ваше здоровье. Все спрашивала, когда вы приедете, — бурчала Акулина, немного злясь на свою хозяйку. Ей казалось, что она была несправедлива к милой старушке, но этим мнением она делиться не спешила.
— Что же нам делать, Шарль? — растерянно произнесла Ольга, оставив покойницу и перебравшись в столовую. — У нее никого не осталось… Может оформить покупку дома задним числом, подкупив какого-нибудь нужного человека?
— И отправиться на каторгу, составив компанию одной известной даме! Вам с Сонькой будет что обсудить — я уверен! Я в этом участвовать отказываюсь.
Его слова не понравились Ольге, она нервно измеряла шагами столовую, кутаясь в теплую шаль. Погода менялась не в лучшую сторону. Осенние пасмурные дни наполнялись сыростью, плачущее небо утомляло своей слезливостью, создавая напряженную атмосферу.
Мертвое тело стало настоящей проблемой: похоронить Наталью Дмитриевну по-человечески рядом с сыном Ольга не могла, потому что могла попасться представителям власти, которые в ближайшее время начнут искать некую Софью Ковалевскую или Соню Ракову, которая любезно присвоила деньги обманутых граждан.
— Мы должны перевезти труп в ее дом! — предложил Шарль.
— Зачем? — испуганно уточнила она.
— Ее найдут, и разбирательство по делу о незаконной продаже ее жилья зайдет в тупик!
— Или решат, что хозяйка была убита ради наживы!
— Доктор определит, что смерть естественна!
— Не совсем, — вступила в разговор Акулина, которая стала невольной свидетельницей разговора, убирая посуду с почти нетронутой едой со стола. — Наталья Дмитриевна приняла яд.
— Яд? Но зачем? — возмутилась Ольга.
— Я же говорила вам: скучала она. Ей было одиноко, и она постоянно плакала. Со мной говорила мало, только спрашивала когда вы приедете.
— Откуда ты знаешь про отравление, Акулина? — уточнил Шарль.
— Я нашла на ее тарелке подозрительный порошок. Дала слизать остатки еды кошке и та подохла вечером.
— Что ж, — вздохнул хозяин усадьбы, — придется закопать ее в саду. Здесь никто искать не будет.
— Без гроба? — ахнула Ольга.
— Так на востоке, я слышал, людей в простынях хоронят. Или тела сжигают — очень удобно!
Ольге был неприятен этот разговор, но избежать его не было возможности.
— Может на церковное кладбище ее? — произнес задумчиво женский голос. — Заплатить и…
— Грех на ней, барыня! Сама ведь на себя руки наложила!
— А мы не скажем священникам об этом.
— Тогда грех на свою душу примите!
— Какая же ты противная, Акулина! — нервно вскрикнула молодая женщина и распорядилась позвать Федора, которого по стечению обстоятельств еще не видела с момента приезда. Без всклоченной головы этого человека было не узнать. Лицо украшали изящные усы, он был похож скорее на барина, чем на прислугу. Мужчина вполне мог сойти за представителя знати, если конечно при этом держать рот на замке. По разговору становилось понятно, что человек он необразованный.
