Я открыла шлюз, и Алекс вошел туда. Я передала ящик ему.
– Что мне с ним делать?
– Мы используем его, чтобы спасти свою задницу.
Закрыв люк, я вернулась в кресло и пристегнулась. Впереди наблюдалось яркое свечение.
– Это он, – сказала Белль. – Двигатели все еще работают.
– Хорошо.
– Пять минут.
– Алекс, ты меня слышишь?
– Говори громко и отчетливо.
– Начинай разгерметизацию.
– Уже.
– Хорошо. Прицепи трос к скобе. Нам не нужно, чтобы тебя вынесло наружу.
– Погоди минуту.
Свечение впереди становилось все ярче.
– Давай же, Алекс.
– Как работает эта штука?
– Это обычная защелка.
– Кажется, она неисправна.
– Тогда просто привяжись.
– Четыре минуты, – раздался голос Белль.
– Все, получилось.
– Дерни как следует. Убедись, что держится надежно.
– Все нормально.
Инстинкты подсказывали мне, что надо ударить по тормозам.
– Ладно. Через минуту давление снизится до нуля.
– Хорошо.
– Когда загорится зеленая лампочка на внешнем люке, открой его.
– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я швырнул в «ищейку» ящик с артефактами?
– А жить ты хочешь?
– Он по-прежнему нацеливается нам в лоб, – сказала Белль.
– Неужели больше нечем в него кинуть?
– Разве что умывальником, но времени на это нет.
– Две минуты, – сообщила Белль.
– Белль, подай питание на главные двигатели. Готовимся уходить.
– Давление нулевое, – сказал Алекс.
– Он по-прежнему нацеливается нам в лоб, – повторила Белль.
– Минута двадцать секунд, Алекс.
«Ищейка» все еще тормозила.
– Открываю внешний люк.
Шлюз находился с левого борта.
– Когда будешь выталкивать ящик, делай это аккуратнее. Не швыряй с размаху.
– Ладно.
– Нам нужно по возможности сохранить прежний курс.
– Ладно.
– Просто вывали его за борт. Когда сделаешь, скажи.
– Хорошо.
– Готов?
– Да.
– Давай.
Послышалось ворчание Алекса, затем его голос:
– Все, ящика больше нет.
– Прекрасно. Не пытайся закрыть люк, просто держись крепче. Маневр через десять секунд.
– Хорошо.
– Девять, восемь…
Единственной серьезной опасностью была та, на которую до этого намекал Алекс, – «ищейка» могла угадать мои намерения или быстро среагировать и сменить курс. Но я сомневалась, что такое возможно. Куда вероятнее было то, что я не рассчитаю расстояния и сама врежусь в проклятую штуковину.
– Четыре, три…
Двигатели «ищейки» продолжали работать на снижение скорости.
– Два…
Я запустила маневровые двигатели по левому борту, резко повернув вправо. Тотчас же сработали двигатели «ищейки» с левого борта, словно пытаясь повторить мой маневр, но было уже слишком поздно. Мы проплыли мимо, и ящик с артефактами угодил ей прямо в нос. Суммарная скорость составила примерно две тысячи километров в час.
Небо позади нас осветилось. Алекс стал жаловаться: мол, он никак не может поверить, что оказался на такое способен, и наверняка был способ получше. Сейчас, имея время на размышление, я сообразила, что мы могли наполнить контейнер водой. Что ж, ничего не поделаешь.
Мы совершили еще несколько маневров, желая убедиться, что никто нас больше не преследует.
Глава 19
Орбиты, векторы и пересечения. Когда разберешься в них, все станет ясно.
Корим Маас. В лаборатории (1411 г.)
Следующей нашей задачей была очистка линз. Выполнить эту тонкую работу я предоставила Алексу как специалисту в данной области. Когда результат наконец удовлетворил его, мы показали линзы Белль.
– Что скажешь? – спросил Алекс.
Мы смотрели на игру лучей света в линзах. Белль заметила, что те вполне прилично сохранились, учитывая их возраст.
– Можешь воспроизвести изображения? – поинтересовался Алекс.
– Думаю, да. Вставь одну в считыватель. Посмотрим, что выйдет.
Мы вернулись в кают-компанию. Я вставила первую линзу.
– Хорошо, – сказала Белль. Свет померк. Мы увидели поле под темным небом, где сияли звезды. Слева виднелись заросли темных деревьев. На переднем плане были два человека, стоявшие у калитки в деревянном заборе: маленькая девочка и женщина – видимо, ее мать. Позади калитки можно было разглядеть лужайку, дерево с качелями и дом. За домом текла река.
Изображение выглядело слегка размытым.
– Подождите, – сказала Белль. – Кажется, я понимаю, в чем дело.
Картинка прояснилась, и мы оказались в виртуальной реальности – посреди поля. На дальнем берегу реки в темноте светилось кольцо огней.
– Видимо, город, – сказал Алекс. – Где мы, Белль? Можешь определить? Это Земля?
– Не знаю. Это могло быть где угодно.
Девочке было лет девять. На ней был синий комбинезон, а в длинные золотисто-каштановые волосы была вплетена такого же цвета лента. Она с улыбкой смотрела прямо на нас и махала рукой. Взгляд матери, одетой в костюм цвета хаки, тоже был устремлен на нас. Слегка наклонив голову, мать смущенно улыбалась, терпеливо ожидая завершения съемки.
Я ощущала приближение дождя и шепот ветра среди листвы. Судя по желтому сиянию в затянутом облаками небе, вечер был лунным. Девочке хотелось подбежать к нам и обнять нас, но, видимо, ей велели позировать, что она и делала.
– Все? – спросил Алекс.
– Угу, – ответила я. – Давай следующую, Белль.
Те же двое на крыльце дома, который выглядел обжитым. Ступени крыльца слегка покосились, фонарный столб накренился, на крыше не хватало нескольких листов шифера, а рама одного из больших окон нуждалась в ремонте. Постройка не из тех, которыми хотят удивить друзей. Но перед домом росло множество цветущих кустов, создававших ощущение уюта.
Облака слегка разошлись, и мы смогли увидеть луну – полную и яркую, по размерам чуть больше спутника Окраины. Из окон лился свет. Теперь женщина – в белой блузке и черных брюках – смеялась, явно чувствуя себя свободнее, и наклонялась, чтобы подхватить ребенка на руки. Выглядела она очень привлекательно. Волосы у нее были такими же, как у девочки: золотисто-каштановые, с рыжеватым отливом. Чувствовалось, что эта женщина счастлива и радуется жизни.
