То есть, если ему вообще удастся добраться до границы.
В конечном счете, сон его был беспокойным.
20 часов 12 минут
С наступлением сумерек Такер сидел в машине на стоянке перед начальной школой, по ту сторону — или, в данном случае, на противоположном берегу реки. Большинство окон школы были заколочены, заржавленные тренажеры на спортивной площадке напоминали средневековые орудия пыток.
Такер выбрал это место, поскольку оно находилось всего в ста метрах от автобусной остановки, где должна была состояться встреча. Заглушив двигатель и выключив освещение, он минут пять сидел в темноте. Других машин на стоянке не было, и вообще вокруг было пустынно. И снова, похоже, за ним никто не следил. Однако это его встревожило, вместо того чтобы, наоборот, успокоить.
Как правило, смертельной опасностью грозит как раз то, что ты не видишь.
Повернувшись к Кейну, Такер поднял раскрытую ладонь.
— МЕСТО.
Он долго размышлял, брать ли ему овчарку с собой, но в конце концов решил, что если что-то пойдет не так, машина очень пригодится в качестве средства отступления. А если учесть, какое это пустынное и безлюдное место, присутствие в «Вольво» Кейна будет лучше любой сигнализации.
Такеру постоянно приходилось сталкиваться с одной и той же проблемой. Поскольку воспоминания о гибели Абеля были еще очень свежи, он вынужден был бороться со стремлением оградить Кейна от опасности. Но овчарка любила своего хозяина, любила работать, да и он сам не хотел разлучаться с ней надолго.
Они — крепко спаянная пара.
Вот и сейчас Кейн, услышав приказ хозяина, выразил недовольство, вопросительно склонив голову набок и нахмурившись.
— Понимаю, — согласился Такер. — Но ты охраняй в мое отсутствие крепость.
Он не спеша проверил свое снаряжение: короткоствольный «смит-вессон» 44-го калибра за поясом, бескурковый револьвер с патронами «магнум» в кармане куртки и еще один, 38-го калибра, в кобуре на щиколотке. Кроме того, в карманах лежало по две запасные обоймы для каждого револьвера.
Это было настолько близко к «вооружен до зубов», насколько только удалось Такеру в данных обстоятельствах.
Удовлетворившись, он вышел, запер машину и направился к школе. Перепрыгнув через невысокую ограду, пересек школьный двор и пошел вдоль вереницы лиственниц, голых, без хвои, вокруг пустыря, заваленного высокими грудами мусора.
За пустырем, ярдах в пятидесяти, виднелась автобусная остановка, одинокая скамейка под покрытым пестрым граффити навесом.
На противоположной стороне улицы, под неоновой вывеской ночного клуба с силуэтом обнаженной женщины, стояли четверо широкоплечих парней. Они курили, громко смеялись и потягивали пиво из бутылок. Головы у всех четверых были обриты наголо, все в джинсах, заправленных в высокие черные ботинки на шнуровке со стальными набойками на мысках.
Стараясь держаться так, чтобы его не было видно, Такер взглянул на часы. У него оставалось еще двадцать минут.
Настало время ждать.
В гостинице Такер прочитал досье на связного, человека по имени Станислав Уткин. Бывший ученик Буколова, теперь он работал у него научным помощником. Такер долго смотрел на его фотографию, запоминая ее, хотя особых усилий это не требовало. При росте шесть с половиной футов Станислав Уткин весил всего сто пятьдесят фунтов
[9]
. Такое пугало, увенчанное копной огненно-рыжих волос, будет бросаться в глаза в любой толпе.
Точно в назначенное время перед остановкой остановилось такси.
Открылась дверь, и из машины вышел Уткин.
— Только не это! — сдавленно пробормотал Такер. — Пожалей меня!
Мало того что Станислав подъехал на такси прямо к месту встречи, тем самым продемонстрировав безрассудную неосмотрительность, он еще был в дорогом костюме. В свете фонаря его рыжие волосы сияли, словно маяк.
Такси быстро уехало. Водитель явно был не дурак.
Подобно акулам, почуявшим приманку, четверо парней на противоположной стороне улицы сразу же обратили на Уткина внимание. Они рассмеялись, тыча в него пальцами, но Такер понимал, что этим все не ограничится. Уткин представлял собой слишком заманчивую добычу.
Сунув руки в карманы, Такер крепко стиснул рукоятку «магнума» и, собравшись с духом, быстро пересек пустырь, стараясь держаться в тени, и приблизился к остановке сзади. Это расстояние он преодолел меньше чем за полминуты, но к этому времени Уткин уже начал тревожно оглядываться по сторонам, подобно крысе, заметившей удава.
Один из парней швырнул через улицу бутылку. Она разбилась под ногами у Уткина.
Тощий долговязый мужчина отшатнулся назад, плюхаясь на скамейку на остановке.
«О господи…»
В десяти шагах от остановки Такер остановился, держась в тени, и негромко окликнул Уткина, так, чтобы услышал только тот. Если верить досье, Станислав свободно владел английским.
— Уткин, не оборачивайтесь. Я пришел на встречу с вами.
Еще одна бутылка из-под пива, перелетев через улицу, разбилась вдребезги.
— Меня зовут Такер. Слушайте внимательно. Не раздумывайте, а просто разворачивайтесь и идите ко мне. Не останавливайтесь и идите дальше. Действуйте.
Уткин встал, вышел из-под навеса и направился к пустырю.
Один из парней окликнул его, и все четверо пересекли улицу, не столько движимые желанием поживиться, сколько просто от скуки.
Уткин поравнялся с Такером, притаившимся за грудой мусора и старых автомобильных покрышек.
— Не останавливайтесь, — махнул ему рукой тот. — Я вас догоню.
Станислав повиновался, то и дело с опаской оглядываясь назад.
Парни уже прошли мимо остановки и приблизились к пустырю.
Такер выпрямился во весь рост, держа в руке «магнум». Сделав три шага, он вышел на свет, открывая себя, и, подняв револьвер, направил его в грудь головному предводителю.
Четверо парней застыли на месте.
Такер вспомнил старательно заученные слова русского языка.
— Уходите, или я вас убью.
Он поднял «магнум» так, чтобы нападавшие хорошенько разглядели зловещее оружие. Возможно, русский у него был не ахти, но некоторые вещи одинаковы на всех языках.
И все же главарь, похоже, был готов проверить своего противника — до тех пор пока не встретился с ним взглядом. И того, что он увидел в глазах Такера, хватило, чтобы он отказался от своих намерений.
Главарь махнул рукой, и парни мудро ретировались.
Развернувшись, Такер поспешил следом за Уткиным, остановившимся у школьной ограды. Нескладный русский стоял, согнувшись пополам, опершись руками о колени, и учащенно дышал.
