— Дневник покойного Паулоса де Клерка.
— Это еще кто такой?
— Всему свое время. Но у де Клерка, возможно, есть последний недостающий элемент мозаики, который мне так нужен.
Решив не настаивать, Такер повернулся к Уткину.
— Когда Анна должна возвратиться в институт?
— Через три или четыре дня.
— Мы не можем ждать так долго! — решительно заявил Буколов.
В кои-то веки Такер с ним согласился.
Уткин тоже кивнул.
— Из того, что мне удалось выяснить, следует, что меры безопасности здесь, на территории института, гораздо строже, чем в кремле. Там, где живет и работает Анна, все входы охраняются, допуск только по магнитным карточкам, повсюду камеры видеонаблюдения.
Такер обреченно вздохнул.
«В таком случае, похоже, нам придется вытаскивать Аню из кремля».
15 часов 23 минуты
Час спустя Такер вместе с экскурсионной группой прошел на территорию Казанского кремля. Вместе с несколькими другими туристами его отделили от остальных и передали на попечение англоязычному гиду, светловолосой женщине пяти футов роста, которая много улыбалась, но говорила резким голосом.
— Так, никуда не расходиться! — строго окликнула она, махнув рукой вперед. — Мы входим в кремль через Южные ворота. Как можно догадаться по толщине стен, под которыми мы проходим, кремль возводился как крепость. Некоторым постройкам здесь больше шестисот лет.
Такер огляделся по сторонам. Он уже глубоко изучил историю Казанского кремля: пролистал несколько интернет-страничек, заглянул в электронную энциклопедию, ознакомился с отзывами туристов. У него в голове уже начинал вырисовываться план, но он хотел сначала лично побывать на месте.
— Сейчас мы очутились на улице Шейнкмана, — трубила экскурсовод, — главной магистрали кремля. Над нами возвышается Спасская башня, одна из тринадцати кремлевских башен. По часовой стрелке это будут…
Эта экскурсия была предпоследней из назначенных на сегодняшний день. В гостинице Такер и Уткин при содействии Буколова составили план. Уэйн оставил Кейна присматривать за своими русскими подопечными.
Группа продолжала экскурсию по территории кремля. Отключившись от нудного монолога гида, Такер сосредоточился на том, чтобы запечатлеть местность в памяти. Ему уже дважды доводилось бывать в Московском Кремле, и хотя тот, известный всему миру, казался более внушительным, казанский вариант выглядел более величественным.
Окруженная высокими белоснежными стенами и крепостными башнями, внутренняя территория Казанского кремля представляла собой смесь архитектур различных эпох и стилей, от суровой практичности средневековых казарм до показного величия православного собора. Еще более впечатляющей была огромная мечеть с голубым куполом и устремленными в небо шпилями минаретов.
Таращась по сторонам, Такер сорок пять минут ходил следом за экскурсоводом, мысленно отмечая расположение лабиринта узких аккуратных улочек, вымощенных булыжником, огороженных внутренних двориков, тенистых аллей. Он старался изо всех сил по достоинству оценить древнюю красоту, в то же время изучая ее глазом военного. В памяти откладывались посты охраны, тупики, пути отхода.
После того как экскурсия завершилась, группе разрешили полчаса погулять по территории, открытой для свободного посещения, и даже пофотографировать. Такер присаживался в разных местах, считая, сколько раз мимо него пройдут охранники и посетители.
«Быть может, у нас получится», — размышлял он.
Наконец у него зазвонил телефон. Это был Уткин. Его сообщение было предельно кратким.
— Мы на месте.
Встав, Такер направился обратно в гостиницу, надеясь на то, что все в порядке. Нужно двигаться быстро. Одна ошибка — и все рухнет.
16 часов 14 минут
Такер одобрительно осмотрел Кейна.
Овчарка стояла на кровати в боевом жилете К-9, но поверх него была надета темно-синяя холщовая накидка с надписью русскими буквами: «Служба охраны Казанского кремля».
— Отличная работа, Уткин, — похвалил Такер. — Вы могли бы сделать себе карьеру в качестве портного.
— На самом деле я купил накидку в ближайшем зоомагазине, а надпись приклеил утюгом.
Присмотревшись внимательнее, Такер заметил, что одна буква отклеивается.
— Я все исправлю, — заверил его Станислав, поспешно снимая с собаки накидку.
Маскарад был не ахти какой, но если учесть, что Уткину пришлось работать с выложенными в Интернет снимками охраны Казанского кремля, он справился со своей задачей на славу. К тому же, рассматривать наряд Кейна будут недолго и в темноте.
Пока Уткин доделывал последние штрихи с накидкой и зимней камуфляжной курткой, снятой Такером с убитого спецназовца, Уэйн обратился к Буколову.
— Вам удалось связаться с дочерью? — спросил он.
— С большим трудом. Но она будет готова сделать все, что вы сказали.
— Отлично.
От Такера не укрылись бледное лицо Буколова и его остекленевший взгляд. Несомненно, фармацевт боялся за свою дочь. Похоже, после того как он услышал ее голос, его беспокойство разгорелось с новой силой.
Такер подсел к Буколову на кровать, рассудив, что ему не помешает отвлечься.
— Расскажите мне о документах, которые искала Аня. Она их нашла?
Буколов просиял, как и подобает отцу, гордящемуся своим ребенком.
— Нашла!
— А этот де Клерк — почему его дневник представляет такую важность?
— Если вы собираетесь выпытать у меня…
— Вовсе нет. Простое любопытство.
Похоже, это удовлетворило магната.
— Что вам известно про Англо-бурскую войну?
— В Южной Африке? — Такер нахмурился, озадаченный таким поворотом разговора. — Лишь самые общие факты.
— В таком случае, вот вам введение, чтобы вы лучше поняли содержание. Вкратце, Великобритания вознамерилась прижать пальцем Южную Африку, а жившие там фермеры-буры этому воспротивились, и началась война. Война получилась кровавой и жестокой, изобилующей зверствами с обеих сторон, включая массовые казни и концентрационные лагеря. Паулос де Клерк был не только солдат, но и врач. Весьма разносторонний человек. Но меня он заинтересовал по другой причине — и уж определенно не из-за этого его дневник так важен для моих исследований.
Умолкнув, Буколов оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли его кто-нибудь. Наклонившись к Такеру, он знаком предложил и ему сделать то же самое.
— Паулос де Клерк также был ботаник. — Буколов подмигнул. — Теперь вы понимаете?
Такер ничего не ответил.
