По моим прикидкам, в том темпе, в котором мы шли с караваном, путь до замка Жилло занял бы не меньше двух дней. Мы же преодолели это расстояние за день. Целый день бега, который прерывался лишь короткими привалами! Я уже мечтал о том, что вот сейчас откуда-то появятся стражники из Агила, остановят меня… Пусть связанным, пусть в клетке, пусть на убой — но чтобы больше не бежать! Шаг, шаг, шаг… Внезапно я наткнулся на спину бегущего впереди и чуть не сбил его с ног. Комил, а это оказался он, даже не выругался в ответ. Просто поддержал меня, не давая упасть.
— Замок в осаде! — Я еле расслышал слова за шумом в ушах. — За мной!
Снова бежим. Свернули куда-то с дороги и несемся через поля. Шаг, шаг, шаг… Бежать по полям гораздо сложнее, чем по утоптанной дороге. Сколько раз я спотыкался и падал — уже сбился со счета. После очередного падения кто-то рывком поставил меня на ноги и дальше поддерживал, не давая снова упасть. Я даже не посмотрел, кто это. Шаг, шаг, шаг… Кошмарный бег закончился только под вечер. Снова все остановились. Почему, из-за чего? Не знаю — я упал и вырубился.
Кто-то трясет меня за плечо. Дарен, оставьте меня в покое! Глаза будто слиплись, и открыть их выше моих сил. Я попытался перевернуться на другой бок, в надежде, что тот, кто старается меня разбудить, поймет намек.
— Алин… — Вначале тихонько, а потом прямо в ухо: — Алин!!!
Со стоном я открыл глаза. Надо мной навис Навин. Я только собрался высказать все, что о нем думаю, но Навин не дал и рта раскрыть.
— Вставай давай! Ламил собирает десяток.
Убедившись, что смысл сказанного дошел до меня, Навин куда-то убежал.
Я долго не мог встать. Жесткая земля кажется самой мягкой постелью из всех, на каких я когда-либо спал. Мышцы отказываются слушаться. Хочу… Нет, не хочу, но надо встать! И не могу.
— Алин! — На этот раз ко мне подбежал Баин. — Все только тебя ждут!
Пришлось все же вставать. Тело затекло, ноги болят… Думаю, в темницах Агила я чувствовал бы себя не намного хуже. Да и внешне я, похоже, имел такой вид, что Ламил даже ничего не сказал, когда я все-таки смог добраться до своего десятка.
— Значит, так, ребята… — Десятник лишь глянул в мою сторону, покачал головой и сразу перешел к делу: — Попали мы в самую что ни на есть задницу…
Если вкратце, то положение дел оказалось следующим. О том, что эльфы сожгли два пограничных форта и осадили город Зимрод я уже благодаря услышанному от гонца знал. Однако это оказалась лишь малая часть плохих новостей. Со слов Ламила, такого вторжения не помнит даже он, проживший в этих землях всю жизнь. Иногда, конечно, эльфам удавалось прорваться сквозь линию фортов, стоящих на границе Эльфийского леса и земель Десяти баронств. Но лишь изредка они уничтожали какой-либо из фортов. Но о том, чтобы уничтожить сразу два форта, — он даже не слышал. А чтоб они еще и осадили немаленький город… Более того, армия эльфов, которая прошла в месте прорыва, оказалась настолько велика, что смогла позволить себе отвлечь от осады Зимрода и направить в глубь баронства Жилло немалую свою часть. Когда гонец только отправлялся оповещать всех о возникшей угрозе, прорыв еще был просто прорывом и никто даже подумать не мог, что эльфы заберутся так далеко. Теперь же придется их выбивать из самого баронства. Всюду спешно собирались войска. По договору между баронами, который чтился даже самыми ярыми врагами, все распри были забыты, и силы концентрировались в один кулак, чтобы дать отпор обнаглевшей нечисти. Место сбора войск, назначенное вначале у стен осажденного ныне замка, пришлось спешно перенести. Пришедшие к замку войска заперлись в нем и отбивали атаки эльфов…
— …Вот такие дела, ребята. — Ламил за всю свою речь ни разу не выругался, что я воспринял как знак исключительной серьезности положения. — Завтра всем скопом выступаем к замку Жилло.
Выступившая в поход армия действительно внушала уважение. Марширующая по дороге, ощетинившаяся лесом копий, колонна растянулась за пределы видимости. Из всех звуков вокруг остался только топот тысяч ног, позвякивание оружия, скрип кожи… И все это слилось в единый гул. Тут и там над колонной реяли флаги — большие полотнища баронских стягов и флажки поменьше, принадлежащие вольным ротам. Пересчитав флаги, я прикинул, что в один кулак собрались дружины пяти баронов и десять рот наемников. Припомнил, как Клони рассказывал, что баронам запрещают содержать более пятисот воинов. Значит, если учесть, что какое-то количество бойцов они все же оставили охранять свои имения, то даже так одних дружинников набиралось не менее двух тысяч, около трети которых была кавалерия. И еще роты — около ста пятидесяти воинов в каждой. Это почти полторы тысячи. Больше чем пол-легиона! И в замке Жилло сколько-то да есть… Все это вселяло в меня оптимизм и уверенность в победе. Правда, мандраж тоже присутствовал. Ведь как-никак, а меня ожидает первый бой. Не драка в таверне или где-то в закоулке трущоб, а самая настоящая битва, где в поле сойдутся стенка на стенку две армии!
Мы идем бодро и уверенно. Не спеша и не скрываясь. За вчерашний день я успел отдохнуть, ни следа усталости не осталось. Иду, печатая шаг. Дополнительную уверенность мне придают надетые обновки. Еще вчера вечером Ламил объявил, что ввиду чрезвычайных обстоятельств бароны выдают всем, кто нуждается, достаточную экипировку. Конечно, высказанная Ламилом оценка выданных нашему десятку кожаных жилетов с бляхами и коротких мечей была далека от восторженной, но я обрадовался и этому. Пусть, как сказал десятник, бляхи на жилете наклепаны слишком далеко друг от друга, пусть меч — «плохо сбалансированная железяка», но ведь лучше, чем ничего! А купить что-то другое я просто не успел. Единственное, что одобрил Ламил, — большие прямоугольные щиты, которые даже на взгляд тяжелее и крепче наших тренировочных, и новые копья с длинными наконечниками.
Рядом идут Молин и Баин. Как и я — в новой амуниции и вполне довольные жизнью. Молин даже сумел раздобыть где-то шлем, как и жилет, сшитый из кожи и усиленный бронзовыми бляхами. Заметив, что я на него смотрю, он поворачивается и улыбается в ответ.
— Ты где шапку достал? — ухмыляясь, спрашиваю я.
— Места знать надо, Алин. — Молин в притворном высокомерии вскидывает подбородок и пытается глянуть на меня свысока, но тут же спотыкается и, если бы не своевременная реакция Баина, непременно растянулся бы на дороге.
— Задавака! — Я рассмеялся и хлопнул друга по плечу. — Нет чтоб с друзьями поделился…
— Я тебе дам поносить, — подмигнул Молин. — После боя…
Мы втроем рассмеялись. Сзади, где шли Ретон, Комил и Стон, видимо слышавшие наш разговор, тоже раздались смешки. А вот идущий впереди Ламил среагировал по-другому.
— Под ноги смотрите, недоделки! — Он повернул голову и сверкнул глазами.
Мы замолчали, но все еще продолжали ухмыляться и перемигиваться. Десятник, что-то бормоча под нос, снова отвернулся. Я расслышал только нечто вроде «молокососы».
Солнце уже перевалило через зенит, когда спереди раздался протяжный звук рога.
