Спрыгнув с валуна, я метнулась к ручью, предполагая, что по его руслу доберусь до верха значительно быстрее.
Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее! Я карабкалась, падала несколько раз, но снова поднималась наверх, даже не задумываясь, зачем я это делаю. И замерла, едва уже у самого верха, услышала голос:
– Где человское отродье?
Кусок размокшей земли сорвался, лишая опоры, я удержалась с трудом, вцепившись пальцами в густую траву. Не упала и не зашумела, не закричала, потому что голос… голос, говоривший на понятном мне языке, был скрипучий и злой. Страшный голос, пугающий, убивающий, выворачивающий наизнанку.
– Ты нарушаешь закон, хранитель, – хрип одного из оборотней.
Но ответом ему стал лающий смех и скрип:
– Ты не вспомнишь ни единого моего слова, псина!
И тишина.
О, господи! Да что происходит у этих ненормальных?
Не выдержав пытку неизвестностью, я подтянулась вверх, осторожно очень, стараясь не чувствовать, как от мокрой травы намокает одежда, и выглянула из-за пригорка.
Их оказалось трое – высокие, в прозрачных синих плащах, с трехпалыми ладонями, руками с двумя локтевыми сгибами вместо одного и когтями почти как у оборотней. Лица человеческие, за вычетом неестественно крупных орлиных носов, а тела тощие, слишком длинные. Но ладно бы это, я застигла жуткий момент, когда седой монстр подтягивал на когтях к своему лицу удерживаемого оборотня.
– Об этом узнают, – прошипел тот, но и не пошевелился.
А тот, кого оборотень называл хранителем, заржал, злым, сумасшедшим смехом, притянул к себе оборотня и прошипел ему в лицо:
– Кто?!
И что-то начало происходить. Огромный мохнатый оборотень затрясся, изогнулся дугой, но при этом глаза его были широко распахнуты. Именно в них вглядывался урод в синем, после чего небрежно отбросил свою жертву на траву. Затем подошел к краю холма, задумчиво разглядывая лес.
– И где она? – вопросил один из хранителей.
– Оборотни умнеют, – не оборачиваясь, печально отозвался пытавший. – Альфа осознал, что мы будем искать на его территориях, и отнес девчонку в свободную. И мы бы не узнали, не донеси… мм… Постоянно забываю имена, для меня все псины на одну морду.
Его речь нетерпеливо прервал второй:
– Ее тут нет! Где сука?
Урод молча указал на город.
– Что? – разом прошипели оба урода.
– Оборотни умнеют, – повторил хранитель, его фигуру начала окутывать призрачная дымка серого тумана. – Они ощутили наше приближение, сменили курс, вывели девчонку к городу, выдали ей плащ и деньги и отправили туда, где нам будет весьма затруднительно ее обнаружить.
Тишина длилась недолго.
– Я блокирую выходы, – произнес один из хранителей, – и наложу печать на каждого – когда Сонхейд заберет свою леди, мы ощутим это.
– Я проследую по тропе, она женщина, возможно, еще не дошла до города, – это второй.
А самый главный из них, кивнув, произнес:
– Обследую город, возможно, удастся выследить. Не оставляйте следов, память оборотней я стер.
Треск.
Удар молнии.
И хранителя больше нет!
Двое оставшихся переглянулись и уже собирались спуститься с холма, как вдруг что-то изменилось. Оба замерли, затем резко повернулись к лесу и сгорбились как-то угрожающе. Причем спина у них изгибалась в трех местах!
А в следующее мгновение на поляну ступил Сонхейд!
Лорд был в человеческом обличье. В сером шелковом костюме, его идеальный галстук был не менее идеален, чем стрижка, на лице светское выражение, вот только глаза светятся. А еще он был один, а на поляне имелись лежащие навзничь оборотни, шестеро громадных и вмиг побежденных оборотней, и два урода-хранителя.
– Доброй охоты, альфа, – заговорил один из уродов, распрямляясь и нацепив на лицо вежливую улыбку.
– Вы – и в свободных землях, – ехидно, но в рамках вежливости произнес второй.
Сонхейд лучезарно улыбнулся обоим. Спокойно приблизился, остановился на расстоянии нескольких шагов, кивнул каждому. Вежливый такой, спокойный, с великосветским лоском, я бы даже сказала.
А потом равнодушно поинтересовался:
– Готовы к смерти?
От его спокойствия меня, увидевшую уже, на что способны хранители, затрясло, но уроды не испугались, тот, кто вопил про меня: «Ее тут нет! Где сука?», усмехнулся и, растягивая слова, произнес:
– Гаэрд, ты забываешься, хранители неприкосновенны. А даже если бы ты и смог, силенок не хватит. – И он чуть согнулся, чтобы выдохнуть в лицо: – Но ты не посмеешь, альфа, ты не поставишь стаю под удар.
На лице Сонхейда не отразилось ни единой эмоции.
Вообще.
Несколько секунд он казался каменным изваянием, столпом абсолютного спокойствия… а в следующее мгновение хранитель умер!
Уродливая голова еще не успела упасть на траву, и тело оторопевшего от смерти стояло, покачиваясь, как второй хранитель уже был схвачен! С диким чавкающим звуком его рука отделилась от тела и упала в траву… три пальца подергивались…
Хранитель взвыл! Тело уже убитого медленно осело на колени, а затем повалилось ничком.
– Силенок не хватит? – совершенно спокойно, дружелюбно даже, осведомился Сонхейд.
Вторая трехпалая рука была оторвана столь же молниеносно, как и первая. Хранитель просто не успел ничего сделать!
– Ты-ы-ы! – взвыл безрукий. – Совет у…
– Совет не узнает. – Голос оборотня стал пугающим. – Я не оставляю следов. Как и вы.
И монстр затрясся, по его обрубкам текла красно-зеленая кровь.
– Где третий? – без тени жалости поинтересовался Сонхейд.
Хранитель боялся даже дернуться и, заикаясь, прошептал:
– В гор-р-роде… у-у-ушел за т-т-твоей самкой.
– Спасибо, – очень вежливо ответил альфа стаи Северных Гор.
И хранитель умер.
Его молниеносно оторванная голова покатилась по траве и замерла рядом с оторванной у него же рукой. Сонхейд сделал шаг в сторону, и тело убитого мягко легло на траву.
А оборотень, размяв шею, от чего раздался тихий хруст, произнес одно-единственное слово:
– Харр.
И все оборотни, что только что лежали изломанными куклами, начали перекидываться. Не вставая, не меняя поз. Но всего мгновение, и шесть подскочивших с травы черных волков окружили лорда-оборотня.
Сонхейд не смотрел на них. Лорд вглядывался в очертания города, и его жуткие глаза тускло светились.
Минута, вторая, третья…
Волки терпеливо ждут, трупы хранителей истекают кровью, мне совсем холодно и жутко, и нет никакого желания идти к Сонхейду после того, что я увидела, а он…
