Проталкивая язык, чтобы пройтись по всей длине моего, захватывая губы, чтобы поглотить их вкус… Я едва дышала, он практически задыхался, но не останавливался ни на миг, как голодный зверь, дорвавшийся до добычи.
И вдруг все закончилось!
Напрягся всем телом Сонхейд, издал тихий, протяжный вой, разлившийся по округе, а затем рывком вышел из меня, сел, натянул брюки, до самой шеи укрыл меня покрывалом и поднялся. Могучие руки сложены на груди, сильное тело в свете огня поблескивает капельками пота, мышцы спины напряжены, в позе ярость, мощь и нескрываемое недовольство.
Когда из-за деревьев показались двое, я вскрикнула и, сев, закуталась в ткань. Сонхейд даже не оглянулся, все так же всматриваясь в мрак ночи.
– Такмие иширо шас, – тихий голос альфы заставил меня вздрогнуть.
А затем он молча шагнул во тьму. Оставляя меня голую, у костра, наедине с монстрами, в которых не было ничего человеческого вообще. Он собирался оставить меня одну, он…
– Гаэрд, – мой тихий вскрик.
И оборотень медленно обернулся – во взгляде ни нежности, ни страсти, холодная ярость и раздражение. И лишь это самое раздражение прозвучало в оброненном:
– Не сейчас.
От меня отмахнулись, как от… Отмахнулись и ушли.
Не оборачиваясь.
А едва он ушел, оба чудовища уселись на поляне, демонстративно повернувшись спиной ко мне. К дрожащей от холода и обиды мне.
И будь проклят бесчувственный оборотень, я едва не плакала…
Подонок!
Несколько минут я молча сидела, обняв плечи руками, и глотала слезы. Потом осмотрелась, увидела свою развешенную неподалеку от костра одежду. Встала и, обернувшись покрывалом, подошла, поснимала все. Монстры водили ушами, прислушиваясь, но даже не повернулись, чтобы взглянуть на меня. То ли Сонхейд запретил, то ли оборотням просто противно – я и сама ощущала, что насквозь пропахла альфой. Как дешевая…
Одевалась резко, рывками, несколько раз до крови поцарапалась – словно сама себя наказывала за все случившееся. За то, что таяла в его руках, за то, что кричала в его объятиях, за то, что готова была отдаться ему полностью, забывая обо всем, даже о том, что хочу вернуться домой, в свой мир! Чем я думала?!
О чем?
Сонхейд монстр! Просто монстр! Он чудовище! Как и все в этом мире! Он…
– Леди альфа, – вдруг прозвучал рычащий голос одного из оборотней, – костер – охранительная магия, в лесу опасно. Если вам требуются естественные надобности, мы отойдем.
Кровь бросилась в лицо. Откровенно говоря, я почувствовала себя униженной, но…
– Да, – голос мой прозвучал глухо, – спасибо.
Оба монстра поднялись и, не оборачиваясь, покинули поляну. А я вытерла слезы, развернулась и тоже ее покинула, правда, в совершенно другом направлении.
Прошла шагов десять и замерла – оба оборотня молча стояли впереди, заступив мне дорогу.
– Леди альфа, – первый глубоко и тяжело вздохнул, – пожалуйста, вернитесь на поляну.
– Сейчас, – добавил второй.
Развернулась, сделала шагов пять, обернулась. Оборотней не было.
С чистой совестью потопала обратно, в смысле от поляны.
Монстры нарисовались шагов через десять.
– Леди альфа, – рык, – пожалуйста, веррррнитесь на поляну!
Это первый, второй просто глухо рычал.
Развернулась, пошла на свет костра. Шагов пять, после чего свернула в сторону и с чистой совестью…
Двух шагов не сделала, как оборотни:
– Леди! – У кого-то явно сдавали нервы.
Снова поворот, и молча иду на поляну. Прохожу всю поляну – и здравствуй, лес. Оборотни, жуткие, мохнатые, снова нарисовались на дороге.
Уже никто не разговаривал, просто рычали.
– Что? – нагло интересуюсь.
Два синхронных слаженных гортанных рыка.
– Идти обратно? – невинно поинтересовалась я.
И вдруг оба монстра разом успокоились, посмотрели на кого-то позади меня, и первый устало спросил:
– А у нее с мозгами точно все нормально?
Позади меня раздался знакомый голос:
– Хэс.
Оба оборотня исчезли. То есть вот только что тут были, и вдруг их уже нет.
Теплые ладони легли на мои плечи, чуть сжали, и Сонхейд хрипло произнес:
– Продолжим.
Не спросил, не предложил, просто поставил перед фактом.
– Спасибо. – Я повернулась и взглянула в янтарные глаза. – Уже не хочется!
И отвернулась снова, дико обиженная. Его ладони спустились вниз по моим плечам, скользнули по рукам, и пальцы переплелись с моими, но сказать оборотень ничего не сказал.
– И где ты был? – интересуюсь, глядя на лес.
Сонхейд хмыкнул, притянул к себе, заставляя опереться спиной о его грудь, нагнулся и, касаясь жарким дыханием уха, прошептал:
– Ты моя жена и моя леди, единственное, чем тебе позволено интересоваться, это моими пожеланиями в отношении наших ночей. Все!
Молча вырвалась. Он не останавливал, и даже когда я так же молча направилась в лес, единственным сказанным было:
– Там мыши. Не такие, как в твоем мире, а лысые, с извивающимися хвостами и агрессивные.
Я остановилась. Нет, Сонхейда я в этот миг просто ненавидела, но лысые мыши… фу.
Обернувшись, я хмуро спросила:
– Зачем ты мне начал рассказывать о городе Семи Героев, или как его там?
Оборотень, в одних брюках всего, скрестил излишне длинные руки на могучей груди, усмехнулся, не сводя с меня пристального звериного взгляда, и произнес:
– Ты должна знать об опыте ваших женщин, живших в моем мире. Ведь ты отныне будешь жить здесь.
Оригинально.
– Одна? – враждебно интересуюсь.
– Ты никогда не будешь одна, Ким, – даже не утверждение – констатация факта.
Неприятный разговор прекратил шорох прошлогодних листьев и голос из кустов:
– Еще двое, северо-западный склон.
Сонхейд недобро, просто-таки убийственно усмехнулся и приказал мне:
– Вернись к костру и не смей покидать круг.
А затем исчез. Прямо как те оборотни – вот он есть – и вот его нет!
Вообще нет.
Несколько минут я молча смотрела на то самое место, где только что стоял Сонхейд, а затем решительно направилась к кустам, откуда голос доносился. Кто бы сомневался, и там никого не оказалось. Вообще. Я только руки поцарапала, пробираясь сквозь плотно растущие колючие ветки. Но пробралась и почти сразу услышала:
