Отто изобразил нечто среднее между полупоклоном и кивком и исчез за дверью. Я уселся на один из стульев для посетителей и откинулся на спинку. Было интересно — отец найдет время для разговора сразу или решит помариновать меня в приемной, демонстрируя, кто в Доме хозяин?
— Прошу, господин Абель. Командующий примет вас. — Секретарь вернулся меньше чем через две минуты. Своего рода рекорд. По крайней мере, для меня.
— Спасибо, Отто. — Я прошел в кабинет. — Здравствуй, папа.
— Добрый день, Абель. Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть. Присаживайся. — Он повел рукой в сторону стоящих вдоль стены стульев.
Я подхватил один из них и подтянул поближе к столу. Уселся и молча стал изучать отца. Строгое волевое лицо, седые виски и все понимающий чуть усталый взгляд. Лик главнокомандующего — человека, всегда готового принять сложное решение и взвалить на себя груз ответственности. Как водится, игнорируя мнение окружающих.
— Ты что-то хотел, сын? — Он заговорил первым.
— Ничего особенного. — Побольше безмятежности в голос. — Услышал случайно, что у вас тут общее собрание семьи, и подумал: «Вдруг мою свадьбу обсуждают?» А мимо как раз Мари пролетала. Вот и решил, пользуясь случаем, заскочить в гости и высказать свое мнение о событии.
— И каково же оно?
— В целом положительное. Жениться я согласен. Приданое меня устраивает.
— Приятно слышать. Но неужели ты решил проделать столь долгий путь только ради нескольких слов?
— Ну да. Я бы и в письме написал, но почта в последнее время как-то плохо работает. Например, приглашение на общее собрание семьи до меня так и не дошло. В общем, надежды на почтовую службу нет, магия Зова мне недоступна, вот и выкручиваюсь, как могу. Письмо с предложением Лидии Риттершанц выйти за меня замуж — через ее брата передал. А домой решил сам слетать: Марианна — женщина занятая, могла и забыть вручить тебе записку.
— Ясно. — Отец был невозмутим. — Извини, сын, мне следовало раньше позаботиться о том, чтобы ты не испытывал проблем со связью. Недоглядел. Я распоряжусь, чтобы рядом с тобой постоянно находилось несколько надежных курьеров. Теперь твои письма всегда будут гарантированно доставляться адресату.
— Спасибо за заботу. — М-да, нашел с кем в словесные игры играть. Получается, я только что сам попросил у отца дополнительных шпионов, чтобы они могли перлюстрировать мои письма. Пора сворачивать разговор, пока папа еще за что-нибудь не зацепился. — Кстати, о письмах. Ингви Гнешек просил при случае тебе передать. — Я достал из внутреннего кармана конверт.
— А почему он просил тебя?
— Не знаю. Тоже, наверное, почте не доверяет.
— Не унизительно выполнять работу курьера?
— Денег он мне за доставку не предлагал, так что работой я это не считаю. Просто услуга человеку, с которым мы находимся в дружеских отношениях.
— Дружеские отношения с главой службы безопасности чужого рода могут быть опасными. Не все люди, делающие дорогие подарки, хотят тебе добра. Некоторые просто ищут свою выгоду. Подумай над этим, сын.
— Думал уже.
— И к какому выводу пришел?
— К тому, что из людей, делающих дорогие подарки в поисках своей выгоды, и людей, не делающих подарки, но также ищущих выгоду, я предпочту первых.
— Разумный вывод. Но взрослый человек должен еще и уметь соотносить ценность полученных даров с ответной благодарностью.
— Будем надеяться, что я уже взрослый человек.
— Уверен? Что ты мне можешь рассказать о яйцах феникса и драконьих посохах, которые якобы приняты тобой на хранение?
— Только то, что написано в официальных документах. Они приняты мной на хранение.
— Да? И тебя совершенно не волнует тот факт, что для этого требуется соблюсти определенные условия?
— Все условия соблюдены. Я — Ла из Дома Крылатого Меча, а значит, имею право на личное владение подобными вещами и могу не ждать получения генеральского звания. Что же до необходимых мер безопасности, то мой дом в Солиано отвечает всем требованиям.
— Включая пропускной режим?
— Разумеется. Я же не в гостиной их храню. А в подвал никому постороннему хода нет.
— Откуда у тебя подобное оружие?
— Нашел. — Я с простодушной улыбкой развел руками. — Понимаю, в такое трудно поверить, но все было именно так. В мае прошлого года в предместьях Солиано случился большой пожар. У Гнешека в то время было много работы, вот я и предложил ему своих людей для помощи в разборе завалов. Тогда мои подчиненные и обнаружили брошенное строение с запасами оружия. Хозяин находки остался неизвестен, и Ингви помог мне оформить ее в собственность. Единственное, о чем он попросил, — не спешить с заявлением об обнаружении незарегистрированных экземпляров запрещенного оружия, чтобы не мешать проводимому расследованию. Вполне разумное требование.
— И часто ты предлагаешь Гнешеку помощь?
— Нет.
— Но в тот раз все-таки предложил?
— Да.
— А почему?
— Честно говоря, не помню уже. Давно дело было.
— Ты все же попробуй как-нибудь вспомнить. Это может оказаться важным. Для тебя в первую очередь.
— Хорошо, — не стал упираться я. Хотя и совершенно не понял, на какую именно мысль пытался натолкнуть меня отец.
— Тогда продолжим разговор после общего собрания.
— Разве что при помощи почты. Я не собирался оставаться. В академии занятия послезавтра начинаются.
— Мне казалось, ты хотел попасть на собрание семьи.
— Не хотел. Что мне там делать? Сидеть в уголке и тихонько шептаться с Иви? Или слушать разглагольствования прабабушки Риты, также имеющей исключительно совещательное право голоса? Спасибо, не надо. Лучше высплюсь перед занятиями.
— Как пожелаешь. Поговорим утром.
— Боюсь, что утром тоже не получится. Я собираюсь уехать в ближайшее время.
— В ночь?
— Какая ночь? Только восьмой час вечера. А темно — потому что зима. Я взрослый человек. Доеду спокойно до Верхонска и сяду там на ближайший рейс до Солиано. Курьерское сообщение с летней столицей всегда было стабильным.
— Извини, Абель, но я не могу такого допустить. Мой сын не должен маяться в гражданском воздушном порту, ожидая ближайшего курьерского корабля, словно какой-то простолюдин. Если тебе так хочется уехать именно сегодня, то я велю подготовить мой личный транспорт. Иди поужинай, пообщайся с родственниками. Как только корабль будет готов к отлету — тебя позовут.
— Спасибо. — Впервые за долгие месяцы во мне шевельнулось что-то вроде благодарности к этому человеку. И, повинуясь некоему чувству, я добавил: — Папа.
Главнокомандующий неспешно расхаживал по кабинету и размышлял о странном визите Абеля. Стыдно признаваться, но Александро оказался не готов к прошедшему разговору. Не готов смотреть в глаза сыну. Он ожидал увидеть в них обиду, злость, даже ледяную уверенность в собственных силах. Но совсем не то, что увидел на самом деле. Безмятежность. Спокойную, расслабленную безмятежность, которую старший Гнец наблюдал в глазах своего предполагаемого наследника на протяжении всех последних лет. Это могло означать только одно: большая часть отчетов, полученных от наблюдающих за мальчиком людей, не стоит бумаги, на которой они написаны. Не было никакого внезапного возмужания после переезда Абеля в летнюю столицу. Юноша вырос задолго до того, как покинул родной дом, а он, Александро, так и не заметил. Предпочел положиться на мнение Радомиры, трясущейся над сыном. Радомиры и прочих родственниц, ни одна из которых не была сильна в чтении людских душ.
