Говорят, такие трюки были в арсенале органов безопасности – но значительно позже, в семидесятые-восьмидесятые годы. В двадцатые, в юность террора, надо было бы шлепнуть Есенина – шлепнули бы недрогнувшей рукой. Но дело даже не в этом и не в том, стоит ли отмахиваться от профессора Ганнушкина, предупреждавшего близких Есенина, что поэт болен, стоит на краю гибели, а в том, что истина, воссияв, не может сопровождаться таким количеством лжи. А сериал «Есенин» запредельно фальшив.
По словам Сергея Безрукова, он хотел оправдать Есенина, показать его не хулиганом, а светлым человеком. Но это не задача актера – оправдать, обвинить. Задача актера – понять и воплотить (этот процесс называется творческим). Прежде всего следовало положить грунт, основу. Основа Есенина – это его крестьянское происхождение. Надо было изучить повадки крестьян, попавших в городскую культурную среду, – они не те, что у пьяных актеров в буфете СТД. Затем реконструировать характер Есенина, начиная с внешних проявлений – как говорил, как общался, как ходил. Затем самое сложное: как проявлялся дар. А что играет Безруков? Он играет какого-то самовлюбленного, взвинченного, нахального, избалованного дамами актер актерыча. Этот «Есенин» всегда развязен, всегда в дурной аффектации, всегда готов хоть танго сплясать, хоть стишки продекламировать – вульгарно завывая. Вообще скользкий типчик. Что перед императрицей выступить, что с Зиновьевым каким-нибудь поболтать – пара пустяков. Роскошно ухмыляясь, подмигивая и прищуриваясь, округляя глаза, хлопая ресницами, сам себя обожая, ломаясь как капризная кокотка, этот бесстыжий, манерный, ловко обделывающий свои делишки комедиант выдает себя внутри сериала за несчастного русского поэта Есенина. Профанация, подмена!
Но так играют в этом фильме почти все. Творческие задачи подменены в лучшем случае эксплуатацией природного обаяния, в худшем – пошлым кривлянием. Как критик, я обязана предупредить Гошу Куценко и Константина Хабенского: запас природного обаяния подходит к концу. Потрудился ли Куценко что-нибудь узнать о своем герое, Блюмкине, прежде чем щеголять дурным шутовством? Чекист Яков Блюмкин был мрачнейшей фигурой, психопатическим типом. Но скверным актером, который сам не верит ничему происходящему, он не был. Хабенский, конечно, артист другого калибра, нежели Куценко. Но и он здесь – ряженый. Все ряженые, поддельные, точно сам воздух этого фильма несовместим с творчеством. Даже прекрасная актриса Ксения Раппопорт (Бениславская) работает топорно, резко, что уж говорить о Марине Зудиной, актрисе с непотревоженным психическим аппаратом, которую я с изумлением обнаружила в роли Зинаиды Райх. Изумление прошло, когда я обнаружила рядом и Олега Табакова в роли генерала (ниже по чину артист уже не опускается)… Вспомните телефильмы всего лишь двадцатилетней давности, которые тоже обращались к событиям первой четверти прошлого века: «Жизнь Клима Самгина» или «Собачье сердце» – как там играли артисты, каков там был уровень историзма и стилизации – и сравните с нынешним позорищем. Денег все больше, а профессионализма все меньше! Что, опять жиды помешали? Так вроде бы они в создании сериала «Есенин» не замечены. Режиссера Игорь Зайцев зовут. Или?!
Но больнее всего было слышать развязное, безвкусное и беспросветно пошлое чтение есенинских стихов. Когда-то, когда в мире царила подлая и отвратительная, но действительность, поэтов реально убивали – ненавистью, завистью и злобой. Теперь, когда реальная мерзость постепенно уступает трон мерзости аудиовизуальной, массово-культурной, поэтов прикончат другим способом. Слепят из подмененной жизни и личности поэта скверно пахнущую чертову куклу и сунут массам в пасть.
Неужели на моих глазах снова и снова убьют Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Цветаеву?
Не дожить бы.
Иное темное кино
О фильме «Дневной дозор»
Ругаются, а смотрят: месяца не прошло, как «Дневной дозор» (далее именуемый «ДД») уже собрал астрономическую сумму – собственно говоря, может быть, на этом и закончить статью? Какой смысл в критическом разборе того, что задумывалось как сугубо коммерческий проект? Проект удался. Деньги вложены, деньги сделали свои тридцать два фуэте и вернулись с избытком. Напечатать график валового сбора, и вся критика…
И все-таки в разговоре о «ДД» смысл есть. Люди, обыкновенные земные люди, имеют право сформулировать, что же их тревожит, раздражает и отвращает от «иного темного кино». От кино, снятого при участии людей, но словно бы и помимо их. В конце концов, это нас, людей, вытесняют с родной планеты, так дайте хоть поговорить напоследок!
Исходная точка развития действия «ДД» – придуманный писателем Сергеем Лукьяненко временный метафизический договор между светом и тьмой, Светлыми и Темными силами, на разграничение прав и действий по Москве. Любое неосторожное движение той или другой стороны может привести к нарушению договора и началу войны. Такое движение совершает озлобленный малец Егор, сын главного героя, Антона Городецкого, – он магической иглой протыкает шею бедной старушки и выпивает ее жизненную энергию. Антону приходится встать перед страшным выбором – судьба сына в его руках. Дальнейшее происходящее изложить нелегко, поскольку действие развивается конвульсивно, от эффекта к эффекту, и сквозь свистящую пургу слипающихся событий – таинственное убийство какой-то Галины Роговой, которую зритель с трудом успел заметить, увесистого Тамерлана, ищущего мел судьбы, обмен телами между героем и героиней, взрыв гостиницы «Космос», поворот самолета «Москва-Самарканд» обратно прямо в воздухе, нападение мотоциклов с колясками на аварийные машинки «светлых» и т. п. – продраться к самой истории трудно.
Прежде всего потому, что между враждующими сторонами нет никакой разницы. Непонятно, кому сочувствовать, – Светлые и Темные примерно одинаковы. Никакого отношения к традиционным понятиям христианской морали о добре и зле персонажи «ДД» не имеют. В христианском космосе добро со злом не договаривается. Никогда и ни о чем. Престол света – грозный престол, ему принадлежит право последнего и окончательного суда над всякой душой, вырвавшейся из плена материи. Чего ради тут договариваться? Если люди выберут тьму, так они с тьмой и останутся здесь, на несчастной земле. Людям не позавидуешь, но свету от этого не убавится. В «ДД» Светлые и Темные не враги, не антагонисты, а скорее игровые противники, условные названия двух бандитских демонических группировок, из которых одна совсем беспредельная, а другая с какими-то микроскопическими понятиями. В одной группировке – волшебница Света (Мария Порошина), кроткая блондинка с волнующими губами и в голубой шубке, в другой – колдунья Алиса (Жанна Фриске), жгучая брюнетка в красном лаковом пальто, с рюкзачком в форме гробика за плечами. Обе прелестны и обе влюблены: Света – в невротика Антона (Константин Хабенский), который весь фильм проводит в состоянии некоего экстатического охренения, Алиса – в куртуазного вампирчика Костю (Алексей Чадов) с раскосыми глазками и нежными губками. Пахан Темных Завулон (Виктор Вержбицкий) с его выразительной «средневековой» физиономией даже убедительнее командира «Горсвета» Бориса (Владимир Меньшов). Сын Антона, из-за которого разгорелся сыр-бор, с самого начала совершает отвратительный поступок, а потому никакого сочувствия вызвать не может, равно как и покрывающий его папаша. Для довершения тотальной моральной путанки, в целях безопасности герой Антон и волшебница Ольга (Галина Тюнина) меняются телами, так что Тюнина получает наконец редкую возможность блеснуть чисто актерскими талантами: ей надо изобразить мужчину в женском теле, да еще мужчину влюбленного, поскольку Ольгантон имеет лирическое объяснение с девушкой Светой. С чем только может не справиться звезда мастерской Фоменко, одна из лучших актрис современности! Справляется; правда, на экране пред нами все равно – две дамы, одна мужеподобная, другая женственная. Оттеночек прочитывается: отсталые зрители мелко хихикают…
