— Вы славно потрудились, чар Тобиус, в определенный момент я уже было решил, что мне придется поступиться совестью ради нашего успеха, когда чар Годерн выперся под самый мой чертеж! Стоял выбор между тем, чтобы обрушить Божий Гнев и на него, и между тем, чтобы прервать заклинание. А я совсем не уверен, что смог бы справиться со взбесившимися потоками магии.
— Господь сохранил, — произнес Тобиус. Он прекрасно знал, насколько опасны незавершенные или прерванные заклинания. — Полагаю, что теперь мы должны нанести последний удар по врагу.
— Как я и сказал! Добить! Эти твари не побегут, посмотрите туда, чары, всадники Тефраска бьют по сердцевине стойбища, а войска Вольферина направляются к его южной оконечности, и вскоре этот богомерзкий палаточный город сгорит дотла, но зуланы не побегут и будут биться, пока не перемрут! Так что давайте-ка сократим их поголовье и, может быть, спасем больше жизней наших воинов! Я предлагаю составить…
Вспышка задела всех волшебников разом, но если стрелки на стенах видели лишь яркий всполох света в стойбище врага, то волшебники ощутили сильный «откат» от внезапного выброса сырой магической силы.
— Там, где наши люди… — выдохнул Халес.
Талбот раздраженно дернул усом, видя, как плохо этот волшебник владеет своими эмоциями, — воистину огромный недостаток для хозяина Дара.
— Чар Тобиус?
— Летим!
Взмыв в небо, они поднялись над полем боя и устремились туда, где вновь и вновь вспыхивали магические выбросы. Тобиус отчаянно вглядывался в происходящий между горящими шатрами хаос, силясь понять, что же пошло не так за полшага от окончательной победы? Он видел мечущихся людей в металле, слышал крики, грохот пороховых залпов, но самым лучшим ориентиром стала следующая ослепительная вспышка, с грохотом и треском вспоровшая землю и поднявшая в воздух два десятка человек.
— Они притащили с собой холмового гиганта?
— Разуйте глаза, чар Тобиус, это же огр!
Тобиус едва не упустил нити заклинания Крылья Орла.
— Они же вымерли!
— Видимо, этот решил не вымирать!
Серый магистр судорожно сплел себе Взор Орла и отпрянул, увидев бушующее существо будто в пяти шагах от себя. Великан четырех человеческих ростов в высоту, белокожий, покрытый нелепой деревянной броней и обремененный огромным пузом, наступал на людей, размахивая двумя деревянными молотами, обитыми железом. На его голове сидела железная маска-забрало, скрывавшая лицо, и сидела она, нанизанная на пару сияющих от переполнявшей их магии коротких рогов.
— Он уже нажрался человечины, теперь эта тварь опаснее, чем…
— Забудьте сомнения, чар Тобиус! Кому бы вы перепоручили этот ужас древности? Простым людям?! Огров создавали, чтобы убивать людей и вообще всех, кто на них похож! Пора понести ответственность!
— Что?! Какую…
Мокрые волосы Гневливого, как и его борода и полы истерзанной насквозь промокшей мантии, тяжело развевались на промозглом ветру, и смотрел он вниз с тем выражением на лице, которого Тобиус не замечал у него прежде. Талбот был лишен львиной доли своей силы большую часть времени, что Тобиус знал его, но, обретя эту силу вновь, Гневливый переменился. К нему пришло то самое высокомерие, с которым маги смотрят на людей, не такое чванливое, как у простых смертных друг к другу, но то самое, которое пугает до дрожи в коленях. Высокомерия нечеловека по отношению к людям.
— Вперед, нас двое, и, кроме нас, некому прикончить эту тварь! Чар Тобиус?
Серый маг смотрел вниз и видел, как чудовище приближается к воронке, наверняка одной из тех, которые оно само проделало своими магическими ударами. Среди мертвецов, погибших от той атаки, валялся труп лошади, покрытой грязной, но узнаваемой зеленой попоной в золотых яблоках.
— Отвлеките его, чар Талбот! Уведите! Кажется, Адриан Оленвей там внизу, и он может оказаться живым!
Тобиус устремился вниз, закладывая крутой вираж, чтобы позволить Топору Шааба, брошенному Талботом, обогнать себя. Огненное заклинание врезалось в тушу монстра, и тот обратил внимание на нового врага. Огр остановился в шаге от кучи присыпанных землей тел, в которой, придавленный скакуном, лежал Адриан Оленвей. Тобиус под пологом Незримости распластался в самой грязи — он знал, что у него мало времени, ведь если то, что писалось об ограх в старинных трактатах, верно, они чуяли человеческий пот лучше, чем шакалоты чуяли свежую кровь. Волшебник беззвучно молился, чтобы непрекращающийся ливень прибил его запах к земле.
— Маг! — взревел великан. — Ненавижу! Ненавижу ваше проклятое племя! Я буду наслаждаться тем, как хрустят твои кости на моих зубах!
Короткие толстые рожки, пульсирующие режущим глаза белым светом, вспыхнули, испуская в Талбота оглушительно «тренькнувшую» молнию. Тобиус уже полз по телам, подбираясь к лошади и стараясь не смотреть в лица тех, на кого ставил колени и руки.
— Милорд? Вы живы?
Рычащий огр и Талбот Гневливый перебрасывались ударами, и когда Талбот сдерживал напор с помощью защитных заклинаний, огр просто принимал удары телом. Чудовище с ужасающей скоростью наращивало себе новую плоть, переваривая человеческую в собственном необъятном брюхе.
— Я еще не решил… — просипел дворянин.
— Ненавижу! Вы помыкали нами как рабами! Вы делали нам больно! Ненавижу ваше племя! — бесновался огр. — Убью всех магов! Всех, кого найду! Я сожру вас всех!
Телекинезом Тобиус приподнял конскую тушу и вытащил тело Оленвея из-под нее. Рыцарь громко застонал сквозь стиснутые зубы — пожалуй, слишком громко, — а Тобиус проклял себя за то, что не подумал: у Адриана Оленвея было раздроблено бедро, при такой ране даже самые стойкие мужи воют в голос.
— Что?! Размозжу! — Огр развернулся, шагнул вперед и навис над волшебником с поднятым молотом. Он будто не заметил, с какой силой в его спину врезался новый магический снаряд. — Раздроблю!
С оглушительным ржанием через людей перемахнул огромный черный конь, и длинное рыцарское копье, пробив сколоченный из толстых досок, обтянутый кожей и подвешенный на цепях щит, прикрывавший брюхо чудовища, забурилось в самые его потроха, заставив взреветь от боли и ярости. Волтон Галли вовремя отпустил засевшее в огре оружие и, развернув скакуна, бросился в атаку с длинным клинком в руке. С неба атаковал Талбот Гневливый, а на земле, разъезжая вокруг, как огромная живая скала, ноги чудовища принялся рубить Шатун.
Серый магистр смог оттащить беспомощного Оленвея в сторону и принялся сращивать сложный двойной перелом берцовой кости. Завершив процесс, он набросил на дворянина свой плащ и приказал мимику охранять сира Адриана любыми способами. И не есть его.
Талбот Гневливый продолжал бить по огру, поражая поистине огромным запасом своих магических резервов и разнообразием убийственных заклинаний, о которых Тобиус Моль даже и не слышал. Волтон Галли тем временем кружил возле монстра, являя верх безумства, — громадный рыцарь вел коня одними ногами, держа в руках по оружию. Он рубил ноги огра мечом и кромсал стальными когтями Медвежьей Лапы, стараясь попасть по сухожилиям, повалить чудовище на колени и дотянуться до груди, шеи, головы. В седле лорд Волтон держался, наверное, лишь божьей волей, постоянно размахивая оружием и направляя скакуна, чтобы не попасть под удар.
