Однако в то время, когда переговоры об открытии ворот еще шли и защитники упрямились, произошла диверсия: группа людей с оружием ворвалась в надвратные башни и попыталась захватить механизмы, контролирующие решетку и ворота. Им дали ожесточенный отпор, настолько слаженный и жестокий, что не осталось ни одного выжившего для допроса. Почти сразу в напавших опознали людей из свиты Агастуса Гогенфельда. Одним из них был некто Людвиг Хефтштольц, племянник и сквайр Агастуса Гогенфельда, в котором Тобиус позже узнал Гайдрика. Когда отряд стражи ворвался в покои, отведенные Гогенфельду в замке, было обнаружено его тело с развороченной грудной клеткой и без сердца. Ни деньги, ни другие ценности, привезенные с собой лордом, не пропали.
Многие с подозрением косились на прибывших в город великих лордов, но никто так и не решился вслух прямо связать попытку Гогенфельда открыть ворота армии узурпатора с самим Валариком Вольферином. Многих больше интересовал вопрос — кто и за что так зверски расправился с лордом Агастусом?
Другой тайной стало исчезновение волшебника Лендо, которая, однако, раскрылась довольно скоро и сама собой. Спустя несколько дней после битвы слуги стали замечать характерный запах, который шел из одной полузабытой пыльной кладовки. Там, завернутое в древний, поеденный молью ковер, покоилось тело Лендо, также лишенное сердца.
Тобиус погрузил големов внутрь синего свитка, после чего свернул его и положил в сумку. В условиях астральной блокады его артефакты работали некорректно, он не мог рисковать и большинство из них оставил в замке, прежде чем отправляться к заветному холму. Именно потому он и решил нести пушку внутри Лаухальганды, а не использовал артефакт, который мог в любой момент «выплюнуть» орудие посреди кишащего варварами леса.
Закончив работу в кузнице, маг отправился в комнату, отведенную под его спальные покои, где хорошо умылся, избавляясь от пота и осевшей на теле сажи. Слуга принес поднос с едой и винным штофом, так что волшебник хорошо подкрепился и, отдохнув, отправился к основанию башни. Он вышел в верхний двор Берлоги как раз вовремя, чтобы увидеть процессию всадников под яркими знаменами, въезжающих внутрь.
Валарик Вольферин, несмотря на то что его, в соответствии с традициями гостеприимства, пригласили остаться в замке на правах почетного гостя, ответил отказом. Скорее всего, этот подозрительный человек не мог спать спокойно, если его не окружало его войско, но обставлен отказ был так, словно узурпатор все еще чувствовал себя оскорбленным изначальным недоверием, с которым Тефраск отнесся к нему. Прочие великие лорды, если бы и хотели остаться в роскошных покоях Берлоги, отказались от этих затей, предпочитая следовать за своим предводителем.
Увы, несмотря на то что Вольферин так и не надел корону, он продолжал держать власть, и в стране вот уже несколько лет складывалась очень странная и опасная ситуация. Законный король отрекся от трона и удалился в изгнание, не став развязывать гражданской войны. И прежде прозываемый Мудрым, Бейерон Первый завоевал этим странным поступком множество сердец своих подданных. Великие лорды, которым также не пришлось участвовать в этой войне и подтверждать свою верность кому бы то ни было, вынужденно последовали за новым правителем, хотя половине из них это пришлось не особо по душе, а второй половине — и вовсе стало костью в горле. Но трон пустовал, и самые знатные лорды Ривена продолжали растерянно переглядываться и следить за тем, как быстро растет регулярная армия под командованием Вольферина.
Узурпатор не надел короны, но смог изменить некоторые законы, повысить налоги и пустить их на вооружение своих солдат. Это создало в Ривене атмосферу настороженности, люди ждали того дня, когда выяснится предназначение новых мушкетов и сабель. Марахог, Риден и даже Архаддир, если верить новостям из-за рубежа, тоже напряглись, начав укрепление границ. Но когда люди меньше всего этого ждали, угроза пришла с запада, и разросшаяся армия Вольферина обернулась ей навстречу, оказавшись невероятно вовремя и невероятно кстати вооруженной и обученной. Теперь великие лорды волей-неволей обязаны были следовать за Вольферином, ибо, несмотря на многие свои недостатки, узурпатор являлся очень родовитым дворянином, талантливым полководцем и волевым лидером, объединявшим их в силу, способную раздавить врага.
Всадники втекали во двор сверкающим пестрым потоком, красивые люди в богатых доспехах, дорогих плащах и на великолепных лошадях. Большие знамена, которые они несли, отмечали каждого из великих лордов, а знамена поменьше — их знаменосцев.
Первым было красное знамя рода Вольферинов, с которого скалилась черная росомаха. Следом шли белый висельник на черном поле дома Марнасов; белый орел на красно-синем клетчатом поле дома Даккалистеров; черное древо без листьев на красно-белом поле Каберденов; белая семиконечная звезда, золотая молния на черном поле с синими волнами Ланкредоков; черное солнце с белым лицом на белом поле, пересеченном фиолетовой лентой Эрцоллеров; синий меченосец на белом поле Орли; золотые яблоки на изумрудном поле Оленвеев и белая мельница на сине-золотом поле Алдаров.
[77]
В сопровождении слуг лорды и леди входили в цитадель Берлоги через главные двери. Тобиус быстро потерял к ним интерес — его больше занимали придворные маги, сопровождавшие своих сюзеренов в этом походе и на очередном военном совете, завершающем череду из пяти предыдущих. Сильные, опытные и немолодые волшебники, некоторые заметно старше Талбота, который хоть и разменял двенадцатый десяток, все еще считался довольно молодым среди тех, кто разменял двадцать пятый.
Тобиус поспешил окольными путями и оказался в главном зале рядом с Гневливым раньше, чем великие лорды начали занимать свои места. Вдвоем они замерли позади герцогского кресла. Хотя Талбот уже некоторое время не являлся придворным магом дома Галли, об этом знали лишь трое — сам Гневливый, Тобиус и лорд Волтон. Пока же в городе регулярно появлялись такие сильные волшебники, как Жеролан Кукольник или Ваэлья Сапфировая, об этом решено было умалчивать.
По правую руку от мрачного Волтона восседал улыбчивый и безупречно любезный Адриан Оленвей. Он не стал присоединяться к своему отцу лорду Гиреону и ограничил общение с ним, ибо занял место доверенного советника лорда Галли и должен был соблюдать некоторые негласные правила, накладываемые этими обязанностями.
Напряжение между Тефраском и армией королевства хоть и умерилось, но все еще не исчезло окончательно даже после того, как великие лорды посетили фамильный склеп рода Галли и «попрощались» с прежним герцогом, отдавая тем самым дань памяти и выказывая уважение.
На противоположном конце стола воссел Валарик Вольферин, немолодой, но все еще сильный мужчина, лишь на голову ниже самого Шатуна. Его волосы были совершенно седы, а благородное лицо с морщинистым лбом, мешками под глазами и впалыми щеками украшали тонкие усы и небольшая седая бородка. Тобиус уже видел этого человека прежде на портрете и заметил, что шрам, опускающийся сверху вниз через левый глаз, в жизни выглядел еще менее привлекательно. Веко срослось не лучшим образом, и его неправильная форма придавала проницательному взгляду более пугающее выражение. Узурпатор носил парадные черные латы, украшенные тонким золотым узором, и длинный алый плащ.
