— Надо бежать! — закричал маг.
— Что?
— Надо бежать! — Губы Тобиуса побелели, глаза лихорадочно метались из стороны в сторону. — Бежать! Бежать! Чего вы встали, все во двор! Зовите тех, кто еще наверху, надо бежать! Все во двор!
Он схватил Лаухальганду и сунул его в сумку.
— Быстрее!
Люди стряхнули с себя оцепенение, один из солдат бросился к лестнице, ведущей на второй этаж, крича сослуживцам, что надо немедленно убираться отсюда.
— Что происходит, чар Тобиус? — Рихард Хосс держал стрелу на луке и готов был немедленно натянуть тетиву.
Тобиус не отвечал, лишь поторапливал всех, хотя сам отстал. Он с тревогой смотрел на лестницу и в спины бегущих людей, думая о том, что не может бросить солдат позади, спасаясь сам. Наконец-то подкованные сапоги забарабанили по ступенькам.
— Быстрее! Все по седлам! Давайте же!
Тобиус припустил к выходу во двор и успел выбежать наружу под звук нарастающего воя, доносящегося откуда-то из подземелий крепости. Когда вой тот достиг наивысшей точки — колодец взорвался осколками камня и пылевым облаком. Несколько лошадей погибли немедленно, попав под летящие булыжники, остальные же посходили с ума от ужаса, сбрасывая с себя едва успевших забраться в седла людей. Безумно крича, животные устремились вон из крепости, оставив своих седоков позади.
— Не успели… все ко мне! — Тобиус выхватил из поясного кольца жезл и замер перед входом в цитадель, держа свои артефакты наготове. — Все сюда!
Сквозь рассеивающуюся пыльную пелену проступали очертания большой дыры в брусчатке, на месте которой прежде стоял колодец. Из дыры наружу высунулась длинная черно-красная рука, перевитая мышцами. Когтистые пальцы со скрежетом расцарапали камень, хватаясь поудобнее, и на свет вылезла вторая рука, а через несколько долгих мгновений из ямы показался тех рук хозяин.
Оно было размером с крупного племенного быка, туша, покрытая черно-красной шкурой, испещренной исходящими жаром трещинами; у существа были очень широкие плечи, могучая грудь и длинные толстые руки, голова напоминала изуродованный гримасой злобы череп с большой пастью, парой рогов и горящими фонарями глаз, вдоль выгнутого дугой хребта из спины росло еще семь пар кривых рогов, грудь переходила в тонкую талию и звериные ноги. Чудовище неподвижно встало на все четыре конечности подобно громадному примату из джунглей Унгикании и тупо уставилось на людей полыхающими очами.
— Господь-Кузнец, огради чад Твоих, — пролепетал капеллан Гозеф, осеняя себя знаком Святого Костра, — лишь на Тебя уповаем в час скорби и муки…
— Что это?..
— Ахог побери…
— Похоже, это он и есть…
— Нет, это не ахог, — тихо ответил Тобиус, пытаясь выстроить в уме стратегию.
Но его не стали ждать. Рихард Хосс выстрелил, отправляя стрелу прямо в одно из огненных буркал, монстр дернулся и взвизгнул. Солдаты внезапно приободрились, зазвучали пистольные залпы, и несколько поистине отчаянных сорвиголов ринулись на чудовище с обнаженным оружием. Возможно, раньше аура ужаса, укутывавшая монстра, и отогнала бы людей, но эти солдаты успели повоевать с огромными злобными людоедами из Дикой земли и уяснили, что, сколь бы грозен ни был враг, сколь бы пугающей харей он ни обладал, добрая сталь в верной руке непременно его одолеет. К несчастью для них, существо, выбравшееся из колодца, не подпадало под это правило.
— Нет, стойте! Назад, идиоты! — заорал Тобиус, но его голос утонул в залпе еще трех пистолей.
Ланс Пайн рубанул чудовище саблей по руке-лапе, Эрик Альзен обрушил тяжелую алебарду на выгнутую спину, Джон Зелик отчаянно ударил огромным шехверским топором прямо промеж рогов. Тварь пригнулась, будто прячась, и не попыталась защититься, но с каждым нанесенным ей ударом волны красного света, прокатывавшиеся по трещинам в шкуре чудовища, становились все ярче, а шедший из трещин дым заметно густел.
Очередной удар топором не достиг черепа, огромная черная пятерня перехватила топорище, вырвала его из рук человека и переломила большим пальцем. Затем монстр схватил Зелика обеими руками, легко встал на задние конечности, подняв человека над головой и движением прачки, выжимающей тряпку, скрутил визжащую жертву, разрывая ее пополам. Потроха и прочие внутренности вместе с кровью отправились в широко раззявленную пасть. Две половинки трупа были отброшены в сторону как бесполезная кожура, а чудовище громко отрыгнуло, выдохнув облако дыма с яркими искрами в нем. Голос священника, читавшего молитвы, перешел на визг.
— Все назад! Внутрь! — рявкнул Тобиус.
Чудовище схватило Эрика Альзена, и волшебник ударил в его черно-красный бок Перламутровым Шилом. Алые угли глаз обратились вниз, Тобиус изготовился к нападению — при этом он старался производить как можно больше шума и постоянно двигался из стороны в сторону.
— Иди сюда, урод, иди ко мне!
Снежинки-лезвия и горсть Сосулек подпортили шкуру твари, и рука-лапа с вопящим человеком начала опускаться: монстр заинтересовался новой жертвой, куда более докучливой и наглой. На миг Тобиус решил, что смог забрать себе все внимание чудовища, но был жестоко обманут — монстр оказался умнее дракона, он резко поднес вопящую жертву к пасти и с хрустом откусил Альзену голову. Жуя свою добычу вместе со шлемом, чудовище не отводило горящих буркал от волшебника, будто смеялось над его потугами.
— Ах ты мразь… — Глаза мага полыхнули желтым огнем.
Отшвырнув обезглавленный труп в сторону, монстр в два прыжка оказался у проема крепостных врат, до которого почти успел добежать Ланс Пайн. Он схватил брыкающегося человека, вновь поднялся на задние конечности и стал опускать Пайна в свою пасть ногами вперед, чтобы вопящая жертва видела, как медленно исчезает мир.
— Спасите! Спасите! Спасите!!! Умоляю! Чар Тобиус! Умоляю!
И хотя Тобиус не стоял сложа руки, а атаковал, чудовище не обращало на него много внимания. Кричащая голова Пайна скрылась в разверзнутой пасти.
Вернувшись на четыре конечности, людоед медленно пошел к волшебнику, он лениво пытался избежать летящих в него заклинаний, но получалось плохо — отяжелевшее брюхо замедляло тварь. Тобиус лихорадочно соображал — что ему теперь делать? Он был во дворе, значит, мог телепортироваться в безопасность, позвать на помощь других волшебников, пусть даже армейцев, но сколько времени уйдет, пока они его выслушают, посовещаются, выслушают мнение герцога, придумают план, ибо очертя голову никто в Дубрам не сунется? Что будет с теми, кто остался в крепости, пока его не будет? Они выживут? Едва ли, особенно если это чудовище являлось тем, чем, как Тобиус считал, оно являлось.
Серый волшебник запустил в воздух ярко-красный фейерверк, затем метнул жезлом заклятие Прочные Путы — из набалдашника, словно живые змеи, вырвались длинные магические веревки, которые повязали чудовище. Пока оно рычало и извивалось на земле, разрывая их, маг нанес на порог чертеж заклятия Медвежий Капкан и метнулся внутрь цитадели, на ходу разбрасывая по стенам магические метки заклинания Колокольчик.
