Всегда правители звали к себе волшебников, если их замки, крепости или города оказывались в бедственном положении. Ведь волшебник способен, как говорилось в пословицах, и покосившуюся хибару превратить в неприступную твердыню. Барьеры, ловушки, магические стражи и прирученные чудовища — все это на протяжении веков использовалось волшебниками для защиты своих покровителей и их жилищ.
Тобиус стоял на стене в свете зарождающегося восхода, красившего небеса в цвета пурпура, киновари, перламутра и кармина, когда из леса выскользнуло несколько темных силуэтов. Они двинулись по мосту почти бегом, но собравшиеся на стенах и в надвратной башне стрелки следили не за ними, а за деревьями, ожидая появления погони. Люди добежали до края, и лишь тогда им начали опускать последний недостающий пролет моста. Разведчики нырнули под слегка приподнятую решетку, прошли в крошечную калитку и оказались в южном дворе. Из главной башни им навстречу выходили солдаты и бурно приветствовали храбрецов, вернувшихся с опасного задания. Тобиус последний раз глянул на западный берег Якона и направился по галерее к донжону. Единственным способом попасть в южный двор была главная башня Кальпа, сообщавшаяся с обоими дворами и с галереями их крепостных стен. При этом попасть со стен, опоясывающих южный двор, на стены, опоясывающие северный, было невозможно: они находились на возвышении относительно южных.
Грязные, усталые и измученные, разведчики медленно продвигались к цитадели сквозь толпу приветствующих их сослуживцев. На фоне прочих выделялся один, очень высокий худощавый мужчина с кругами под глазами и впалыми щеками. Он нес на плече огромный шехверский арбалет, скупо кивал и, казалось, мечтал лишь о застеленной койке, окруженной надежными каменными стенами.
Тобиус покорно отправился на совет, где внимательно выслушал донесения разведчиков. По всему выходило, что зуланы закончили объединять последние силы на западном берегу и теперь двинулись к Якону, видя своей целью крепость Кальп. Довольно долго бегущие с восточного берега варвары собирались на западном, тянулись к стойбищу своего лидера, получая пищу от щедрот Крона, и присоединялись к нему. Они жаждали побед над малорослыми людишками, хотя совсем недавно им приходилось уходить от этих самых людишек, которые следовали за ними по пятам с огнем и сталью. У Крона была пища, оружие и свежие скакуны, а у остальных зуланов не было ни опыта, ни ума, чтобы уразуметь — вторжение захлебнулось и прежней силы уже не наберет. Вместе с циклопами Крон повел своих воинов к злосчастному Кальпу, который отравил все его надежды на славный грабительский поход. Доподлинно не было известно, желает вождь отомстить непокорным защитникам, перебив их, или же он искренне верит, что после захвата крепости и выполнения клятвы ему удастся пройти по Ривену победоносным маршем? Комендант предположил, что у Крона просто не осталось выбора, — ведь отвести оставшиеся силы назад, как сделал бы любой вменяемый человеческий военачальник, зулан не мог: его собственные воины разорвали бы его на куски за такое решение.
— Сколько у нас времени?
— Если они будут двигаться с той же скоростью, сир, — ответил рослый арбалетчик, — то выйдут к Якону на третий рассвет от сего дня.
— Что-то еще?
— Увы, нет, сир. Мы забирались так далеко, как только могли, но с каждым днем количество дозорных отрядов в лесах росло, зуланы только и делали, что рыскали туда-сюда, и нам ничего не осталось, как отступить.
Сир Травеор посмотрел на карту:
— Времени у нас в достатке, будем готовиться еще тщательнее! Никаких больше вылазок на западный берег, все люди нужны мне здесь.
Офицеры одобрительно закивали. Эти люди явно мало что решали в крепости, потому как все право принятия решений держал господин комендант, а остальным командирам отводилась роль исполнителей и по умолчанию солидарных с мнением сира Травеора советчиков.
— Ты хорошо послужил стране, солдат, — мрачно сказал комендант безо всякого пафоса севшим голосом человека, который слишком устал делать то, что должен, но не может бросить своего знамени, ибо некому его подхватить, — и я прослежу, чтобы страна об этом не забыла.
— Служу Ривену, ваша милость!
— Идите отдыхайте, насыщайтесь. Сир Ленгон, проследите, чтобы имена этих храбрецов попали в наградной лист.
— Всенепременно, господин комендант.
— Волшебник, — сир Травеор повернулся к Тобиусу, — а что ты можешь сделать для того, чтобы помочь нам?
— Я попробую собрать для вас нескольких композитных големов. Это выгоднее, чем ставить барьеры, — они быстро растают и исчезнут в нынешних условиях. Лучше я сделаю для вас бойцов, которым будет что противопоставить зуланам.
— Моим солдатам и так есть что противопоставить зуланам, это сильные и мужественные люди. Если хотите помочь, то дайте мне кого-то или что-то, что сможет сражаться хотя бы не хуже них.
— Сделаю все, что смогу, сир.
Коменданту такой ответ не понравился, но мало кто посмел бы просить от волшебника большего.
Тобиус вернулся к своим обязанностям. Он недолго походил по крепости, видя, как распространяются вести о грядущей осаде, замечал, как меняются лица солдат, наполняющиеся решимостью, с какой силой солдаты стискивают оружие и как громко начинают звучать их голоса. То было хорошим знаком, потому что даже в свои юные годы Тобиус успел понять — перед битвой нет воинов, что не испытывают страха, зато есть воины, которые готовятся принять в ней участие, и есть те, которые готовятся сбежать, пока она не началась. Защитнику границ Травеору Альдемарку удалось собрать под своей рукой тех, что готовились сражаться. Хотя, возможно, он просто умел ковать солдат из простых людей.
Стрелок поджидал его, когда Тобиус покидал лабораторию мэтра Гастона, прихватив оттуда несколько нужных для работы ингредиентов. Он выступил из тени на плохо освещенном лестничном пролете, и свет лег так зловеще, что глубоко посаженные глаза командира разведывательного отряда, казалось, не существовали, а вместо них на его худом вытянутом лице зияли пустые глазницы.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, Тоби, — проговорил долговязый. При нем не было его арбалета, не было даже меча или кинжала, но этот человек все равно казался очень опасным.
— Взаимно, Матисс. Какими судьбами ты в Кальпе?
— Я? Я же говорил, что собираюсь идти дальше на запад, когда разошлись наши дороги. А ты как здесь оказался?
— Пришел защищать передовой аванпост. Много воды утекло с тех пор.
— Много. Однако же Господь вновь устроил нашу встречу. — Стрелок сделал шаг, и улыбающееся лицо его осветилось ярче. — Я рад, что ты не сгинул, магик!
— А я рад, что ты не поймал брюхом стрелу, наемник!
Они крепко обнялись, похлопав друг друга по спинам.
— За это надо опрокинуть, старина! — радовался Матисс. — Я угощаю!
— Можешь пить сам, глядя, как я работаю. Времени в обрез, нужно начинать прямо сейчас.
