— Лучше всех!
— А голова?
— На плечах, и за то Господу-Кузнецу слава! Какие мысли, маг?
Тобиус не мог отвлекаться, держа барьер на своих плечах, поэтому говорил не поворачиваясь:
— Нерадостные. Но что вам до моих мыслей, сир? Я ведь всего лишь один из ваших подчиненных, мне положено повиноваться.
— Когда я спрашиваю, ты должен отвечать! — прорычал рыцарь. — Что ты думаешь?
Маг вздохнул:
— Передышка не продлится долго, зрячий почти забил слепого скалой, и это плохо, но пока они дрались, передавили много зуланов, — это хорошо. Зуланы не могут реализовать своих главных преимуществ: численного и физического превосходства — это хорошо, но их вождь оказался очень смышленым малым и пока что держит орду в железной хватке — это плохо. Артиллерия и стрелки славно поработали над сокращением их поголовья, их потери в разы больше наших — это хорошо, но и они проредили наши ряды и лишили нас половины пушек — это плохо. Кальп все еще отлично расположен, сир, но Крон, если это действительно он сам командует зуланами, имеет в своей толстокостной башке изобретательный ум, в то время как мы лишены маневренности и можем только отбиваться до последнего. Нам следует ждать других «подарочков», и мнится мне, они скоро последуют.
— Откуда? — настороженно спросил дворянин.
— С воды.
— Исключено! Эти твари не умеют плавать, да и течение Якона…
— Посмотрите на мост.
— Что?
— Мост, — терпеливо повторил Тобиус. — Когда я был там, мне удалось как следует рассмотреть его опоры. Уровень воды заметно упал, обнажив те участки камня, которые прежде постоянно находились под водой. Теперь водоросли и водные мхи медленно умирают на открытом воздухе.
Несколько минут сир Травеор просто стоял, глядя в реку, после чего с приглушенным ревом ударил металлическими кулаками по парапету.
— Эти… эти выродки перекрыли реку!
— Не перекрыли, — обманчиво спокойным голосом поправил Тобиус. — Скорее, они просто завалили ее где-то выше по течению в узком месте, завалили с помощью этих самых циклопов, стволами деревьев и огромными валунами. Зуланы смогли устроить запруду, и это наверняка стоило им колоссальных усилий. Для того они и увеличили количество патрулей в лесу, искали наших разведчиков, не хотели подпускать их к запруде ради эффекта неожиданности. Вода продолжает идти, но теперь Якон стал не таким глубоким у Кальпа и не таким быстрым. Вы знаете, что делал этот Крон в лесах, пока остальные зуланы бесновались в Каребекланде? Я не знаю, но, думаю, он денно и нощно лелеял мечты сомкнуть клыки на вашей шее, господин комендант. А после того как беглые зуланы присоединились к нему, он получил подробные знания о том, как мы, ривы, обороняем свои крепости. Этот варвар действительно продумывает тактику и стратегию. Вот вам мои мысли, сир.
— Ты можешь что-нибудь предпринять?
— Я нужен здесь.
Зуланы уже подтаскивали к воде то, что, возможно, могло бы именоваться лодками. Стволы древ-великанов, ошкуренные, с выдолбленной сердцевиной и установленными деревянными щитами, уже вспарывали мелководье западного берега. Зуланы запрыгивали на эти длинные неустойчивые суденышки и гребли всем, чем попало — ветками, самодельным подобием весел — всем. Одна, три, шесть, десять, тринадцать, двадцать пять, все новые и новые лодки скатывались в воду, и каждая несла на себе по полтора, два, а то и два с половиной десятка могучих гребцов.
— Артиллерия, не спать! Мушкетеры, пли! Лучники, поджигай! На дно их! На дно выродков!
Пушечные ядра, стрелы и пули устремились к приближающейся флотилии. Даже не попадая по мишеням, плюхающиеся в воду ядра создавали достаточные волны, чтобы переворачивать неустойчивые примитивные лодки.
— Вот так! Не мешкать! Перезаряжать скорее!
Лучники вели стрельбу навесом, арбалетчики не спешили, выцеливая неосторожно высунувшихся одноглазых, мушкетеры били по щитам, разнося их в щепы и открывая врага арбалетным болтам. Стрелки и артиллеристы торопились как могли, стрела за стрелой, пуля за пулей, ядро за ядром, но лодки продолжали спускаться на воду, и упорные варвары неистово гребли, несмотря на смерть, свистевшую над их головами.
— Вот так! Так! Не мешкать! Когда они будут здесь, стрелять будет уже поздно! Топите их! — ревел сир Травеор, потрясая мечом.
Тобиус опустил защитное поле и ударил по Якону чередой ярких молний, убивая тех зуланов, которые еще бултыхались в воде и цеплялись за лодки. Он временно перешел в наступление, опустошая жезл и посох, метая гудящие, трескучие, визжащие сгустки убийственной магии, взрывая лодки вместе с гребцами и отправляя их останки на дно. От этого благородного дела его отвлекли крики солдат, ставшие громче. Защитники Кальпа указывали вверх и вдаль, туда, где над лесом поднималось огромнее хищное облако, стая бесперых летунов — дрессированных зуланских питомцев. Самые крупные несли на спинах подобных, а более мелкие следовали за ними как стаи летучих псов, готовых к травле каменной черепахи Кальпа.
— Угроза с воды и воздуха, приготовиться! Артиллерия бьет по воде, все остальные — по воздуху! — приказал комендант. — Передать во все башни!
— Пора заканчивать этот балаган. — Тобиус взлетел над крепостью и устремился на запад.
Прежде всего он должен был прекратить переправку зуланов через реку, для этого волшебник снизился, долетел до западного берега над самой водой и врезался в толпу дикарей, мельтешивших возле лодок. Пользуясь мгновениями замешательства, он высвободил из свитка-хранилища обоих композитных големов, и те, изрыгая пламя из всех затворок и труб, ринулись топтать и жечь зуланскую орду вместе с лодками. Ни копья, ни стрелы, ни бездумная храбрость не причиняли вреда кирпичам, напитанным магией, а потоки живого огня из жерла ходячих доменных печей прожаривали беззащитных зуланов до обугленных костей.
Выиграв немного больше времени, маг сплел одно из новых своих заклинаний, одно из тех, которые он утащил из Шангруна, — Равноправные Братья. Вокруг него появилось девять его собственных копий, девять двойников, внешне неотличимых от него самого и имеющих в себе одну десятую всех его сил. Двойникам не нужны были приказы, они знали его помыслы и без лишних слов создали посреди зуланского стана магический круг. Десять голосов начали читать речитативы, и десять посохов синхронно начали колотить по земле. Речитативы были разные — именно для этого, для ускорения чар призыва волшебник и создал себе в помощь девять дополнительных ртов. Сложные чертежи, схемы и плетения кружились в воздухе, закручиваясь под немыслимыми градусами, и вытягивали в мир смертных сущность, этому миру не принадлежавшую. Она материализовалась постепенно, но быстро — сначала скелет, потом мышцы, затем толстая, как броня, синяя шкура, укрывшая длинную тушу болотного ящера величиной с дом. Из его нижней челюсти частоколом поднимались длинные клыки, вдоль спины и на хвосте росли гребни из ярко-красных острых пластин. Тобиус призвал Аркодиллона, одного из зверей Понгемониуса, себе в помощь.
