Казавшиеся в прежние времена светлыми и надежными коридоры стали опасными и мрачными. Он ожидал нападения в любой момент, зная, что за ним охотятся. То и дело в отдалении слышался цокот копыт по мрамору, паркету или плитке и ласковый голос, звавший «душеньку». Это выводило волшебника из душевного равновесия еще больше, хотя, казалось бы, куда уж больше… Внезапно он почувствовал себя Кагерантом Копыто, старым и очень сильным демонологом Академии, который всю жизнь обходился с демонами Пекла как с рабами, но с возрастом в нем развилась паранойя. Теперь старый демонолог часто слышал цокот копыт у себя за спиной, ему казалось, что демоны подкрадываются к нему и хотят утащить в Пекло, чтобы отомстить за все унижения, которым он их подвергал.
Двигаться стало сложнее, Шивариус то увеличивал, то уменьшал яркость освещения, контролируя поток магической силы внутри освещальников. Тобиус боялся выдать себя, сотворив светящегося мотылька, но и применить Енотовые Глаза он тоже не мог — при резком увеличении яркости, которые периодически случались, под этими чарами он рисковал повредить себе сетчатку.
— Куда же ты, душенька? — донеслось позади.
Голос звучал не слишком близко, но волосы на загривке у мага зашевелились. Копыта застучали ближе, запах серы усилился.
— Ты здесь, душенька? Нет, здесь тебя нет, но я знаю, ты уже близко, душенька, я иду!
Цокот копыт звучал все ближе, а тухлая серная вонь жгла носоглотку. Тобиус рванул вверх по лестнице и петляющим зайцем добежал до зала призывов.
Волшебники Академии редко проводили ритуалы призыва или изгнания крупных сущностей из соседних планов бытия, но на случай, если что-то подобное понадобится, на кампусе насчитывалось несколько обширных и специально оборудованных залов.
Заперев дверь, активировав вплетенные в нее чары, Тобиус бросился к центру помещения и ударил посохом об пол. Из него плавно поднялся небольшой алтарь, на который волшебник быстро нанес схему рисунка призыва. Затем он замкнул энергетический контур при помощи медного переключателя, чтобы энергия для ритуала поступала из внутренних резервов Академии, и изъял из алтаря крупный изумруд, прежде чем тот провалился обратно в пол. В дверь начали бить.
— Я знаю, что ты там, душенька, открой! Открой, я ведь все равно до тебя доберусь! Душенька!
Новые удары посыпались на дверь. Тобиус отгородился от лишних звуков особым куполом и стал начитывать нужное заклинание, поднеся драгоценный камень ко рту. В это время на полу уже начали высвечиваться линии, продуцируемые с алтаря. Они загорались ярче по мере того, как в них поступала магическая сила.
Тобиус не слышал, но видел, как мнется зачарованный сплав, из которого была отлита дверь, — увы, в этом помещении все заклинания были направлены на то, чтобы не выпускать возможную опасную сущность наружу, а не наоборот, так что, приложив нечеловеческие усилия, внутрь все-таки можно было прорваться. Тот, кто пришел за Тобиусом, явно не был человеком — промеж искореженных створок на него взглянул горящий красный глаз, потом внутрь пролезла уродливая темно-серая рука с длинными когтистыми пальцами.
Закончив начитывать заклинание, Тобиус развеял звуконепроницаемый купол и отпустил самоцвет, который взлетел под потолок, и сразу же в зале зазвучал голос Тобиуса. Заклинание призыва стремительно очерчивалось, но двери уже сорвались с петель.
— А вот и я, душенька! — раздался елейный голос.
В зал хлынул поток черного дыма, стелющегося по полу и ужасно воняющего серными испарениями. По дыму, как по ковру, вошел, цокая огромными раздвоенными копытами, ахог. Угольки его глаз мерцали в темноте черепа, длинный хвост, оканчивавшийся метелкой, свистящим кнутом метался за спиной, а из лохматой седой бороды Тобиусу улыбалась мерзкая пасть, полная гнилых зубов. Склонив рогатую башку набок, демон потер ладони с видом наичестнейшего содержателя ломбарда, которому на прилавок положили бесценную вещь, нуждающуюся в оценке.
— Вот ты где, душенька! А я весь обыскался! — Ахог неспешно поцокал к Тобиусу.
— А я здесь, — ответил Тобиус, вынимая из поясного кольца жезл, — жду тебя, мразь свинорылая.
— Ну-ну, душенька, зачем так грубо? Я буду откусывать от тебя по кусочку и с удовольствием съедать, пока не обгрызу все вокруг твоей душеньки, а потом я эту душеньку заберу вниз, в самое Пекло!
— Попробуй, тварь, уж я-то тебе рога поотшибаю…
— Храбришься, душенька? Слыхал я, что повадился ты демонов убивать во все стороны, — так вот я тебе не тупой анатар, чтобы меня запросто прихлопнуть, так что пожую я твоих потрошков, ох пожую!
Серому магистру нужно было время, чтобы призыв завершился, поэтому он сцепился с низшим воплощением лжи в поединке. Особых надежд на победу Тобиус не питал: без знания демонологических заклинаний бодание с демонами еще ни для кого хорошо не заканчивалось. Даже то, что ахоги стояли в иерархии Пекла на одной ступени с анатарами, ничего не значило — воплощения лжи имели совсем иную природу, они владели магией и были по-демонически хитры. Истощить ахога магическими ударами не представлялось возможным — в лучшем случае, попав под них, он бы замедлился, но даже эту задумку исполнить в достаточной мере не удавалось. Демон носился по залу и бегал по стенам, как безумная мокрица, выдыхал пламя из пасти, а то и вовсе бросался в лобовую атаку, пытаясь нанизать мага на свои рога. Тобиус метал боевые заклинания, пытался пронзить тварь Векторной Гидрой, прибить Каменными Кулаками или хотя бы добраться Перламутровым Шилом. Он создавал иллюзии в виде себя самого, пытаясь запутать демона или заставить его вступить в магическую ловушку, но хитрый ахог лишь потешался над этими потугами и безошибочно набрасывался на настоящего мага — для такой твари главным ориентиром была душа, а иллюзией души иллюзорного двойника не наделить.
Наконец-то свершилось: посреди зала возник железный сундук размером с карету, украшенный сверкающими медными узорами на стенках и крышке. Если присмотреться, можно было разглядеть, что узоры те состояли из сотен лиц и морд, искаженных ужасающими муками. Тобиус подскочил к сундуку, убирая жезл в поясное кольцо, и прикоснулся к нему ладонью.
Ахог спрыгнул со стены, ударив копытами об пол, и елейно заговорил, выдыхая огненные язычки:
— Что это ты удумал, душенька? Что за милая коробочка?
— Это сундук. Но называется он Ларцом Па-Ку и является одним из Сокровищ Исхелема.
[90]
Когда я понял, что за мной гонится демон, я решил, что в этом артефакте кроется мое спасение.
— Вот как, душенька? — Не переставая мерзко улыбаться и потирать длинными ладонями, ахог сделал шаг назад. Он остро почувствовал неладное. — Ну тогда я пойду, душенька, до скорой встречи!
Демон дернулся… и ничего не произошло.
