Дочитав Афивианские свитки, волшебник отказался от всяких сомнений. Он выбрал место для проведения ритуала и подготовил все должным образом. Спасибо Академии, все нужные ингредиенты имелись в наличии, даже целое семя цветка кахордиса с Зеленых островов. Расчертив все нужные линии, расставив знаки священного лунного цикла каллиграфической кистью, волшебник встал в центре и начал читать:
Шаруру мэйтлике ойдзэман.
Шаруру капахасилфы фарэвам.
Амацукамэ каримэ шаруру.
Ям-ямалаш огэбо шаруру.
Он упрямо начитывал словоформулы до тех пор, пока не заметил, что из пола, словно бесплотные призраки, вырастали длинные кривые пальцы, увенчанные когтями. И все бы хорошо, если бы пальцы те вскоре не подперли потолок подобно настоящим колоннам.
— …Огэбо шаруру… о, клянусь посохом Джассара, кажется, зря я это зате…
Пальцы сомкнулись, и темнота поглотила его.
Очнулся волшебник, стоя посреди малахитового зала на прямоугольном каменном возвышении.
Первым, что он почувствовал, была магия. Ее было много, и она была везде. А что самое важное — он ее не узнавал. Совсем иная магия, отличная от той, которая пронизывала его тело и душу прежде, разливалась вокруг, и только маг мог ощутить разницу, как человек, всю жизнь пивший пресную воду, а потом вдруг глотнувший морской или болотной.
Среди малахитовых колонн, подпиравших высокие потолки с орнаментами, проплыло, не касаясь сверкающего плиточного пола, нечто. У него была нежно-оранжевого цвета кожа, дымный хвост вместо ног, широкая тигриная пасть, огромные выпуклые глаза, кривые рожки и золотые волосы, застывшие в виде симметрично вылепленных скульптором завитков, словно у ожившей статуи. Оно облачилось в роскошный халат, который едва охватывал тугое круглое брюхо, а в руках его имелась длинная, как посох, и сверкающая лаком флейта. Существо подплыло к магу, дунуло во флейту, сыграв три пронзительные высокие ноты, и обратилось на гроганском:
— Давно сие место не попиралось стопами детей рода людского! Ты первый за долгие времена!
Провозгласив сие, существо замерло в молчании.
— Я — Тобиус Моль, магистр Академии Ривена, — нерешительно представился Тобиус, почувствовав, что пауза слишком затянулась.
— А мое имя не будет тебе известно никогда! Ибо имя огэбо принадлежит лишь ему и известно лишь его магу-побратиму! Покажи мне знак, которым ты награжден!
— Меня никто ничем не награждал, и…
Носитель флейты задумчиво крутанул в коротких пальцах свой инструмент. При этом его огромные выпученные глаза смотрели в разные стороны, и Тобиус не знал, чего ждать.
— Если ты пришел в Гэмон, это значит, что ты заключил договор с одним из огэбо. Лишь его знак мог стать твоим ключом сюда. Только знак, и больше ничто. Я думаю, что он на твоем левом предплечье, на внутренней стороне.
Волшебник закатал рукав и сам не без удивления уставился на пульсирующий синевой рисунок, который можно было бы прикрыть наперстком.
— Я даже не почувствовал…
— О-о-о… у меня нет для тебя хороших вестей, Тобиус Моль, магистр Академии Ривена! Ты заключил союз с самым никчемным из всех огэбо! Как тебя только угораздило? Неужели не мог выбрать кого-то получше?
— С самым никчемным? Правда? — переспросил волшебник, не понимая в общем-то сути происходящего.
— С самым. Керубалес, огэбо промозглого ливня! Сразу скажу тебе, что нет никакого шанса поменять его. Союз заключается раз и навсегда. Хотя… если хочешь, можно отрубить эту руку. Тогда тебе не удастся ее отрастить заново, но зато ты избавишься от этой огромной обузы!
— Э… неужели все так плохо?
— Поверь! У тебя есть топор? Я могу позвать другого огэбо, у которого есть топор! Он окажет тебе услугу, о несчастный!
— Э, нет! Благодарю за сочувствие, но, пожалуй, я не стану рубить… с плеча. Значит, я смог заключить договор… союз с огэбо?
— Несомненно!
— Я думал, что удастся сначала встретиться с ним…
— Да! Прежде волшебники из твоего измерения сначала являлись в Гэмон, затем искали дружбы с огэбо, чтобы расположить к себе самых подходящих и заключить с ними союз! Но ты сначала запустил из своего измерения в наше аркан! Немногие рисковали так!
— Измерения… аркан… Измерения? Я что… не в Валемаре сейчас?
— О, Тобиус Моль, магистр Академии Ривена, я же сказал тебе уже не раз, ты в измерении Гэмон! Разве ты не знал, куда отправляешься?
— Я думал, что я призываю огэбо, чтобы заключить с ним союз.
Оранжевое существо задумчиво постучало мелкими коготками по блестящей поверхности флейты.
— Ты забросил аркан.
— Я… прости, почтенный, чье имя мне знать нельзя, но я… я как чадо городского купца, которое очутилось посреди леса впервые в жизни, я ничего не понимаю и не знаю, куда мне идти.
Владетель флейты покачал головой, укоряя молодого волшебника. Это действие требовало от него большой искусности, ибо шея флейтиста была столь коротка и толста, что, по идее, вообще не должна была двигаться.
— Ох, что-то явно пошло не так в Валемаре, если маги растеряли столь нужные знания! Слушай меня и запоминай, о неразумное чадо! Это измерение Гэмон, прилегающее к измерению Валемар! И живем в Гэмоне мы, огэбо, бессмертные и нетленные, вечно созерцающие, многоликие, неповторимые и могучие! И кругозор наш был ограничен лишь нашим миром, пока Владыка Всего не проторил путь из Мира Павшего Дракона в Гэмон и не сказал, что отныне огэбо будут служить ему и тем, кто подобен ему!..
— Владыка Всего?.. — Тобиус едва успел подставить посох под удар флейты.
— Не перебивай!
— Простите!
— С тех времен волшебники Валемара приходили в Гэмон и искали с нами дружбы, дабы заключить союз и получить в помощь себе огэбо! Однако не всегда они находили дружбу с теми, кого прочили себе в побратимы! Порой огэбо не желали добровольно заключать союз, и тогда маги могли бросить слепой аркан! Первый же огэбо, попавший в него, заключал союз с волшебником до самой его смерти. Таков был порядок, установленный Владыкой Всего, и никак иначе мы не можем попасть в Валемар!
— Владыка Всего?
— Маг Магов! — пояснил оранжевый огэбо терпеливо.
— Джасс…
— Не смей произносить имя Величайшего в Гэмоне! Это святотатство! — вдруг воскликнул носитель флейты, грозно раздуваясь, как рыба-еж.
— Не буду…
Оранжевое существо быстро приняло прежние размеры.
— Кхм! Так вот, о волшебник, тебе не посчастливилось заарканить Керубалеса. Увы! Ступай за мной, я выведу тебя из павильона. Керубалес наверняка уже ждет тебя! Обычно он сидит на утесе и смотрит в облачное море, ибо других более достойных занятий придумать не может! Пройдешь через деревню, по лесной тропе, затем над обрывом скальной гряды. На самом конце, над морем, будет он. Он всегда там.
