— Дела-а-а… — протянул Асвер.
— Вот тут-то возникает еще несколько вопросов… — сказал Ксандр.
— Будто бы нам мало предыдущих… — хмыкнул Асвер.
Саша, не обращая внимания на настроение друзей, продолжил:
— Например, статус Айхила. Если действительно с илергетами что-то произошло, а именно — с их вождем и его сыновьями, то выходит, что он является единственным наследником. Несомненно, кто-то все-таки выжил. Не может племя просто так исчезнуть. Судя по рассказам Талая, отец Айхила, Дарган, — человек неглупый. Пусть его племя — самое слабое из всех в степи, но ему удалось сохранить единство. А это, как вы знаете, очень важно. Хотя, как показывает практика, против силы не попрешь…
— Да уж… — буркнул Дьярви.
— Если отталкиваться от худшего развития событий, то жрец Ас уже в курсе, что Талай жив. Возможно, он уже догадался, что сынок Даргана — тоже. Следовательно, об этом скоро узнают и лидеры сильнейших родов сордонов. Также они поймут, где сейчас находится Айхил, и наверняка пожелают навестить его. Плюс прихватят с собой тысяч пять всадников, а то и больше… В итоге мы увидим у своих стен не тысячу илергетов, которой пугал нас Айхил, а орду сордонов. Даже выдай им Аная новоиспеченного вождя, этого будет мало. Сордоны просто так не уйдут. Осадят Хирмальм и спокойно, не торопясь, начнут грабить близлежащие деревни и хутора. Обязательно наведаются в Мирольм и Ульм. Там много добра осталось после набега тарков.
Над костром повисло гнетущее молчание. Все прекрасно понимали, что ждет лоримов, если придет новый враг…
Видя настроение друзей, Саша решил немного разрядить обстановку.
— Но все не так уж и плохо… — сказал он, чем заработал лишь невеселые ухмылки мужчин.
— Я серьезно… Надеюсь, что сордоны все же не заметили Талая.
— Почему ты так говоришь?! — вскинулся Дьярви.
Саша усмехнулся:
— Как только я услышал о сордонах от Улы, тут же послал волков на разведку. Они исследовали все следы в нужных нам направлениях. Нашли дорогу, по которой пришли всадники из снежной пустыни. В обратном направлении никто из сордонов не выезжал… Бандит и сейчас следит за той дорогой…
— Ну голова! — восхитился Асвер. — Теперича если жрец и вышлет гонца, Бандит его слопает.
— Вместе с конем! — хохотнул Дьярви. — Этому обжоре только дай.
Ксандр улыбнулся. Как все-таки быстро меняется настроение этих людей.
— Ну, допустим, лопать-то не обязательно, — сказал он. — Можно просто не пустить. Напугать. Перекрыть путь. Думаю, Бандит с этим прекрасно справится. Лучше давайте обсудим, что может противопоставить новой напасти Хирмальм.
— Высокие и укрепленные стены, — тут же ответил вальдмар. — И эти стены будут защищать без малого восемь сотен наших бойцов.
— Броки подземников, — не остался в стороне Асвер.
— А еще — испытанная на тарках система защиты стен, — добавил Ксандр.
— Вот-вот, — кивнул Дьярви. — Маслицем их обольем, пусть горят, родимые, запекаются!
— Дальше… — продолжил Ксандр.
— Баррканы будут спокойно шастать по морю, — довольно осклабился кормщик.
— Да, — кивнул принц. — Море наше. Уже этот факт сведет на нет все потуги врага осадить город, как положено.
— Без еды не останемся, — сказал Дьярви. — Море прокормит. С голодухи не помрем.
— Скажешь тоже… — хмыкнул Асвер. — Скорее, все лошадники на Норте передохнут, чем мы начнем голодать.
— Баррканы могут рыскать и вдоль побережья, — добавил Ксандр. — Доставлять карательные отряды в тыл противника.
— Да уж, — хохотнул вальдмар. — Повеселится тогда Альди со своими ребятками.
— Теперь сикары… — сказал Саша. — Еще один несомненный плюс. Пять сотен превосходных лучников! Это же сила!
— Это да, — согласился Асвер. — Нам сейчас людишки не помешают. Тарки знатно нас потрепали…
— До сих пор в голове не укладывается, — пробормотал Дьярви. — Как так вышло, что повелительница эта тебе клятву верности дала?
— Врать не буду, клятва Улы сбила меня с толку. Но когда я узнал об истинных причинах ее поступка… Короче… Как я вам уже говорил, в прошлом году мор выкосил больше половины племени. Это заметно ослабило сикаров, чем тут же не преминули воспользоваться воинственные соседи, то и дело испытывая на прочность защиту их границ. Они прекрасно понимали, что рано или поздно племя не сможет противостоять многочисленным врагам, и, словно стая бродячих собак, почуявших болезнь ра-хана, постоянно норовили укусить. Сейчас это всего лишь слабые укусы, но скоро все изменится… План Улы, по сути, был прост. Если сикары больше не могут сами отстаивать свои границы, значит, надо просить о помощи.
— Дай отгадаю, — буркнул Дьярви. — Она обратилась к Бедвару.
Ксандр кивнул в ответ.
— Правильно. Ближайшие лояльно настроенные соседи — балоры. В последнее время это племя усилило свои позиции. Немаловажную роль здесь сыграло замужество дочери Бедвара — Роны. Родственный союз вождя балоров и вождя логуров фактически ознаменовал появление нового племени. Сильнейшего на этом побережье. Ула же, попросив помощи у Бедвара, в свою очередь, получила встречное предложение…
— Могу себе представить, — покачал головой Асвер. — Бедвар Медведь решил сыграть еще одну свадебку?
— Ага, — подтвердил Ксандр. — Кстати, ее это предложение нисколько не удивило, тот, похоже, давно уже к ней клинья подбивает.
— Представляю, как скакали от радости старейшины ее племени, — сказал кормщик.
— А она что? — спросил Дьярви.
— Естественно, нос воротит, — ответил Ксандр. — Во время мора она мужа и сына схоронила. Ей сейчас не до свадьбы.
— М-да… — задумчиво протянул вальдмар, уставившись в огонь.
— Кстати, — продолжил Саша. — Ула должна была стать пятой или даже шестой в гареме… Дама она серьезная, сами видели. Из повелительницы превратиться в пятую жену… Это как-то…
Дьярви хохотнул:
— Удивляюсь, как не прибила она того, кто ей это предложил.
— Видать, сильно приперло, раз сдержалась, — понимающе сказал Асвер.
— Старейшинам, кстати, плевать на ее честь и гордость. Важен результат, — сказал Ксандр. — А ведь результат мог бы действительно впечатлить любого. Объединив три племени под своей рукой, Бедвар Медведь превратился бы в самого могущественного вождя за всю историю балоров! О нем слагали бы легенды! С такой силой никакой враг не страшен. Это понимала Ула Лиса, внутренне готовясь пожертвовать своей гордостью и свободой ради спасения своего умирающего племени… Это понимали и старейшины, втайне всегда проявлявшие недовольство по поводу того, что ими управляет женщина. Единственное, что удерживало их от открытого порицания своей повелительницы, — это уважение к ней всего племени. Особенно воинского сословия…
