— Для покойника с недельным стажем вы выглядите вполне прилично, — успокоил его я, сделав заказ. — Может вы вкратце объясните мне, что происходит, а то рассказ о моих приключениях выйдет долгим.
— Один наш общий знакомый, узнав, что Совет семей послал в Фаро наблюдателей, расстроился настолько, что организовал на меня два бездарнейших покушения. Чтобы его немного успокоить, третье покушение я организовал на себя сам и погиб.
— Вы что, подкупили репортера?
— В этом не было необходимости — газета и так принадлежит мне. Все дельце я провернул лично при помощи одного очень надежного человека. Он купил в муниципальной покойницкой неопознанный труп какого‑то бродяги, одел в мою одежду и нашпиговал стрелами. К тому времени, как новость попала в газеты, я уже был в Тако–Ито.
— Это же глупость полная. Любой судмедэксперт…
— Тело уже кремировали. Я не надеюсь, что этот ход надолго собьет всех с толку. Но необходимую долю сумятицы в общую картину хаоса он уже внес. Кроме того я подумал, что находясь на виду, я представляю собой очень уж привлекательную мишень, а в последнее время у меня почему‑то появилось много влиятельных недоброжелателей. Не все же такие болваны, как Большой. Одно из покушений может оказаться и удачным. Поэтому я решил все же попутешествовать вместе с вами.
— А ваш бизнес? — я решил ничему не удивляться.
— У меня целая куча жадных родственников. Пока они не разорвут мою империю на куски, никто из посторонних даже приблизиться туда не посмеет. А им на это понадобится лет сто потому что у меня очень хорошие уравляющие и великолепные адвокаты. Теперь рассказывайте вы.
Я очень подробно рассказал все, начиная со слов "…простите, но я не очень вежливый человек…" и до слов "…а свою сестру лучше привяжи за ногу к кровати…". Виктор ни разу не перебил меня, лишь иногда чертил грязным ногтем какие‑то знаки на столешнице.
— Та–а-ак… — сказал он когда я наконец закончил. — Та–а-к… о Дэниеле Ферте и Давиде Буковски я знаю. О Флинке Тимтае слышу в первый раз, но теперь по крайней мере становится ясно, почему так резко изменилось отношение ко мне со стороны наших промышленников. Я даже догадываюсь, что он им наплел.
— Мне нужно об этом знать?
— Пожалуй, да. Вы знаете, что Федерации идет жесткая борьба между промышленниками и колдунами. Все считают, что борьба идет из‑за денег, но вопрос гораздо серьезней. Это столкновение двух идеологий. Сторонники одной считают, что мы, люди, должны развивать высокие технологии, а сторонники другой отдают предпочтение магии. В этом противостоянии я нахожусь на стороне технического прогресса.
— Почему?
— Нам никогда не достичь в магии тех высот, которые эльфы, гномы, цверги и прочие даже и высотами не считают. Эльфы живут несколько тысяч лет, а их цивилизация гораздо древнее нашей. У нас просто нет того запаса времени, и того запаса знаний, который есть у них. Средний уровень нашего колдуна соответствует уровню деревенского шамана орков. Для вас же не секрет, что вся эта публика считает нас условно разумными? Условно! Каково?
— Но цверги…
— Не заблуждайтесь, Питер. Если цверги и гномы позволяют покупать вам свои товары, то это вовсе не значит, что они считают вас равным себе. Да, мы живем здесь всего лет семьсот–восемьсот, а они — века и десятки веков. Но даже за это время мы построили города. Мы построили заводы и фабрики. Пусть у нас пока только один сталелитейный завод, но он принципиально отличается от гномских и цвергских заводов. Мы начали строить электростанции. Они уже пользуются нашими товарами и изобререниями…
— Ближе к делу, если можно.
— Ах, да… Извините, — Виктор смутился. — В общем… у меня был роман… с одной… женщиной…
— Это обнадеживает. Вот если бы у вас был роман с мужчиной, то я начал бы волноваться. Не терзайте себя, Виктор. Не хотите говорить — не говорите.
— Я скажу. Это важно. Она… — он снова замялся.
— Магичка?
— Нет. Настоящая чародейка. Полина "Шэннон" Грин.
— Ого!
Несмотря на желание сохранять абсолютную невозмутимость, я не удержался от возгласа. Не знаю чего в моем "ого" было больше — удивления, восхищения или недоверия. Представьте, что бездомный бродяга говорит вам, что богиня красоты Зара ежедневно спускается с неба, чтобы испечь ему блинчики на завтрак. Вы бы поверили? Между тем Зару никто не видел, а вот Полину Грин видели все. Поэтому я скорее поверил бы бродяге, чем Виктору. Не то, чтобы Виктор был плох, просто никто не был достаточно хорош для Полины Грин. Что там говорить — ей посвящали стихи эльфы! Ну… так говорят, по крайней мере.
— Этот роман… — Виктор не обратил на мой возглас ни малейшего внимания и продолжал, тщательно подбирая слова, — …он, как бы… не закончился… просто… Черт! Просто у нас сложные отношения… которые мне абсолютно непонятны.
Ясно.
Карелла был влюблен. Мне не часто приходилось видеть влюбленных. Совсем, можно сказать, не приходилось. Я вращался не в том обществе. В моем обществе слово "любовь" было глаголом. Таким себе нехитрым физическим действием. И наверное поэтому я вдруг испытал чувство благодарности к Виктору. Не за то, что он сказал, нет. За то, что он позволил мне почувствовать. За то, о чем промолчал, позволив мне заглянуть в щелку, где я увидел нечто такое невыразимо–прекрасное, чему и названия‑то нет в нашем языке.
Поэтому я просто заткнулся со всеми своими ехидными замечаниями.
— Мы держали роман в секрете… так хотела Полина. Но я допускаю, что таинственный господин Тимтай что‑то разнюхал и сообщил об этом промышленникам. И тогда, с их точки зрения вырисовывается довольно неприглядная картина. Карелла крутит роман с магистром Школы воды, и почему‑то именно представителей Школы воды нет в магической коалиции, которая занимается поисками энергоячеек. Какой вывод напрашивается?
— Плохой. Отвратительный вывод напрашивается.
— То‑то… Я подумаю, что можно предпринять, а пока вернемся к вашим проблемам. Сам я голема не видел, но судя по тому, что о нем говорят…
— Говорят?
— Ах, да, вы же не в курсе. Ваш голем доехал до Тако–Ито. После того, как вы спрыгнули с поезда, кто‑то дернул стоп–кран на полнм ходу. Голем упал. Эти штуки неповоротливы и поэтому его успели принайтовать цепями к полу. Таким вот образом и доставили в город. Этим идиотам надо было вызвать какого‑нибудь приличного чародея, но местным магикам не терпелось заполучить себе такую игрушку и очень не хотелось делиться. В итоге голем вырвался, разгромил половину вокзала и ушел.
— Куда?
— Не знаю. Видимо, искать вас. Так вот, судя по тому, что о нем говорят, этот голем принадлежит к партии, которая была выпущена около двухсот лет назад. Она включала в себя всего пять экземпляров. Даже по тем временам стоили они баснословно дорого и компания–производитель не смогла продать ни одного. После ее банкротства, имущество было распродано с молотка и следы пяти големов затерялись. Насколько мне известно, никто и никогда их не использовал, что вобщем и неудивительно — эти агрегаты должны жрать чертову уйму энергии. Почти наверняка его послали колдуны — никто другой не стал бы тратить такое количество энергии на эту в общем‑то бессмысленную затею. Пока голем не стал явной проблемой, на него можно не обращать внимания. Забот и без него хватает. Эти ваши попутчики… Альф и Алиса… Их отца случайно зовут не Альфред?
