— Расскажите о Лине.
— Лина, она была мечтой… — Некрасивое лицо гоблина на миг стало вполне сносным, я даже поразился столь явному контрасту, но все же, приглядевшись, понял, что до идеала Зельдену еще ой как далеко. — Я познакомился с ней месяца два назад, здесь же, в клубе. Я вообще редко покидаю это заведение: дел масса. А многие метят на мое место, знаете ли! В общем, конечно, она была не из наших, это понятно. Обычным человеком, хотя способность у нее имелась…
— Что за способность? — резко спросил я. Дара я у нее не засек, впрочем, я ведь не поисковый эксперт, но обычно чутье меня не подводило. С другой стороны, я никогда не тестировал зомби на наличие Дара.
— Крайне редкая для человека — она могла видеть сквозь личины!
Я хмыкнул.
— И с такой способностью она стала вашей подругой?
Как ни странно, гоблин не обиделся на мою грубость. Наоборот, он выглядел польщенным, о чем тут же и сообщил:
— Да! Она меня сразу увидела таким, каков я есть. И это ее не отпугнуло! Напротив, заинтересовало! Еще в тот, самый первый наш вечер она сказала, что зеленый цвет ей к лицу…
Кажется, Лина была крайне своеобразной особой. Я за свою жизнь повидал много людей, которые при тех или иных обстоятельствах удостоились сомнительного счастья лицезреть представителей Малых Народов в их истинном облике, но мало кто из подобных счастливчиков в дальнейшем сохранял прежнюю бодрость духа и жизнерадостность.
Все же наш контингент, кроме разве что эльфов, не отличался изяществом черт и благородством характеров. Да и эльфы те еще сволочи, стоит только узнать их поглубже…
Поэтому столь бескорыстная любовь к мерзопакостному (с точки зрения любой нормальной человеческой девушки) существу очень и очень подозрительна.
Зельден, кажется, понял мои сомнения. Он достал из тумбы-холодильника вторую баночку жуткого напитка, вызывающего у меня чувство то ли глубочайшего омерзения, то ли преклонения, уверенным жестом открутил крышку, отпил добрую половину и только после этого сказал серьезным тоном, хотя глаза у него уже слегка косили в стороны:
— Она видела суть, душу, а оболочку не замечала. Такая она была, Лина…
— Были у нее враги?
— Я таких не знаю.
— Но ведь кто-то убил и обратил ее? Причем под вашей крышей!
— Да, — гоблин сжал губы. — И поверьте мне, я этого так не оставлю!
Ага, слышал я такое миллионы раз. Всякий поначалу грозится жизнь положить, разыскать злодеев. Только проходит некоторое время, и энтузиазм вместе с финансовыми вложениями в расследование резко иссякает. И, если не удается взять преступника по горячим следам, зачастую его не поймать уже никогда. Такова простая и грустная истина. И, насколько я знаю, у моих коллег-полицейских, занимающихся раскрытием преступлений среди людей, дела обстоят ничуть не лучше…
— Вы мне не верите? — правильно понял мои сомнения Зельден. — Я докажу! Все, кто присутствовал в этой комнате, сейчас сидят под замком в одном из соседних помещений. Называйте это самоуправством или как вам будет угодно, но для начала хотя бы допросите каждого из них!..
Вот это фокус! Гоблин, кажется, на самом деле любил свою Лину и готов был сдать всех своих друзей оптом, лишь бы отыскать убийцу. Что ж, такой порыв надо уважить.
— Показывайте ваш карцер! Да, и прикажите принести сюда кило десять сырого мяса. Лучше всего — свежей оленины. Через пару часов у нее начнутся первые панические приступы голода, а в такой момент будет спокойнее для всех, если еда окажется под рукой…
— Конечно, я все сделаю. А вы пока побеседуйте с моими гостями, я вас очень прошу! По поводу вознаграждения не волнуйтесь, я учту все бонусы и прибавлю еще столько же от себя, только отыщите мне этого негодяя!
— Счет за услуги буду выставлять не я. Тарифы у нас хоть и высокие, но справедливые. Впрочем, об этом после… Ведите!
Вообще, признаться честно, эта история мне не нравилась. Попахивало от нее странным запашком будущих неприятностей.
Чтобы сделать из человека зомби, нужно убить его, а после воскресить. Это официально запрещено во всех странах, кроме африканских, но не потому, что Совет беспокоился о судьбах людей, поднятых из мертвых, а скорее из-за эстетического оттенка подобных историй. Ведь мало кому понравится бродячая куча гниющего мяса, и лишь неизбалованные культурой воспитания коллеги из Африки не находили в этом ничего ужасного. Что сказать, разница в менталитете налицо.
Зельден нажал неприметную кнопочку, вызвав того тролля, который привел меня сюда, и отдал ему соответствующие распоряжения.
Тролль молча кивнул головой. Тролли, вообще, не так глупы, как многие себе представляют. То, что они не могли улыбаться из-за строения лицевых мышц, еще ни о чем не говорило. Я лично подозревал, что у многих из них чувство юмора развито достаточно сильно. Встречался я совсем недавно с одним гримтурсом — тем еще весельчаком…
Прежде чем мы вышли обратно в коридор, я сделал несколько снимков помещения и Лины и лишь после этого отправился вслед за троллем, который, как и прежде, шагал впереди, указывая путь. Дойдя до конца коридора, мы вновь попали на лестницу, но на этот раз пошли по ней вниз, а не вверх. И спускались достаточно долго, по крайней мере, я был уверен, что сейчас мы находимся глубоко под городом.
Наконец, мы снова вышли в коридор, только более запущенный, с облезлыми, давно не штукатуренными стенами с тут и там выпирающими кирпичами, и на сей раз они уже не являлись дизайнерской находкой, а просто указывали на то, что ремонт здесь не проводился со времен двадцатого съезда КПСС. И, кажется, насчет карцера я не ошибся. Кто бы мог подумать…
В центре коридора, у железной двери с массивным наружным засовом, дежурили еще двое троллей. Мы подошли к ним, и мой тролль заявил:
— Здесь! Все внутри. Босс приказал отпускать их, только если вы дозволите.
— А что там внутри?
— Комната для незваных гостей, — загадочно ответил тролль.
— Хорошо, отпирай!
Железную, неподъемную дверь оказалось непросто открыть даже троллям. Они сняли засов, взялись вдвоем за ручки и потянули на себя.
Металлическая плита со скрипом приоткрылась, и сразу же изнутри донеслись возмущенные голоса:
— Выпустите! Не имеете права!
— Зельден, сволочь!
— Туалет, мне нужно в туалет…
Голосов было много, каждый орал что-то свое, я же, долго не слушая, просто шагнул в помещение, а за мной с тем же раздражающим скрипом дверь затворилась.
Меня сразу же обступили со всех сторон, дергая за руки и требуя что-то невнятное. Пришлось собраться с силами и рявкнуть, насколько хватило голосовых связок:
— А ну-ка всем молчать!
Рык у меня вышел знатный, и результат не заставил себя ждать. Гул голосов моментально смолк, вокруг образовалось свободное пространство, и я смог, наконец, хоть немного осмотреться.
