— По крайней мере, кормят тут неплохо! — Вик посмотрел в сторону очередного кафе, расположенного неподалеку рядом с одним из залов ожидания. Там трое чернокожих парней пили кофе, что-то при этом внимательно изучая на ноутбуке, раскрытом прямо на столе. — Дружественные народы сыты, значит, и мы прокормиться сумеем!
— А вон, кажется, и за нами!
Немного странными скачкообразными движениями в нашу сторону продвигался прилично одетый высокий молодой человек лет двадцати — двадцати пяти, обладатель густой рыжей шевелюры и слегка оттопыренных ушей. А вот взгляд… Последний раз я видел подобные сумасшедшие глаза на третьем курсе, когда один мой приятель случайно хлебнул уксуса вместо воды. Приятель, к счастью, отделался легким испугом, но выражение его лица я запомнил надолго.
Самое удивительное, что костюм и удивительный способ передвижения неплохо сочетались в нашем причудливом встречающем. Этого молодого человека легко можно было представить и за рулем нового «Мерседеса», и в шикарно обставленном офисе, и с гитарой в руках где-нибудь на Тургояке, отбивающимся от комаров и поглощающим с ножа тушенку «Завтрак туриста» с ржаным хлебом вприкуску. С первого взгляда становилось совершенно ясно — смешение кровей в этом парне дикое.
В руках он держал среднего размера табличку, кажется, с нашими фамилиями, но держал ее вверх ногами, и привычная кириллица превратилась от этого в загадочную восточную вязь. Естественно, прочитать что-либо на табличке не представлялось возможным.
— Ты думаешь, этот наш? — подозрительно спросил Вик, с недоумением оглядывая почти доскакавшего до нас молодца. — Что-то он немного бесноват, как мне кажется…
Рыжий молодой человек наконец приблизился к нам на расстояние слышимости и тут же поинтересовался:
— Господа, вас ли я имею честь встречать?
— Это зависит от того, с кем вы намеревались это проделать, — невозмутимо ответил Вик, бросив на него холодный тяжелый взгляд, которым обычно ставил на место зарвавшихся юнцов. Но на нашего встречающего это не произвело ни малейшего впечатления.
— Если вы господин Гусев и сопровождающее его лицо, то именно с вами!
— К счастью, это мы и есть, они самые, — подтвердил я. — Моя фамилия — Стоцкий, зовут — Елисей. Я — сопровождающее лицо. А этот товарищ — Гусев, будущий счастливый домовладелец. Думаю, он не обидится, если будете называть его Вик.
— Очень приятно, — церемонно склонил голову парень. — А меня зовут Йохан Ларин. Я буду помогать вам во время вашей поездки, можете звать меня Иван, если вам так удобнее.
— Ну вот и отлично, Ваня, — обрадовался Вик. — Будем без церемоний и на «ты», не возражаешь?
— Вовсе нет, — улыбнулся Иван. — С удовольствием!
— Это мы с тобой, а ты с нами на «вы».
Ларин изучал Вика, словно тот был китайским вождем народа.
— Ладно, шучу.
Мне показалось, что моему партнеру Йохан-Ваня не очень понравился, поэтому я решил сменить тему и спросил:
— Ты, как я понимаю, представитель конторы «Штерн и сыновья»?
— Да, так и есть. Я представитель этой компании, точнее, я даже несколько больше, чем просто представитель. Я и есть — сыновья!
— Какие сыновья? — не понял Вик.
— «Штерн и сыновья» — это наша фирма, а сыновья — это я. Точнее, сын, но это не важно, потому что другими детьми мой отец обзавестись пока не успел. А название, так сказать, «на вырост».
— А, так ты сын адвоката Штерна! — дошло до Вика. — А почему фамилия другая?
— Вот чего ты пристал к человеку? — возмутился я, бросив в сторону коллеги недовольный взгляд. — Это его личное дело и к тебе не имеет никакого отношения!
— Ничего страшного, Елисей, — невозмутимо ответил Иван. — В этом нет никакого секрета, фамилия досталась мне от мамы. От нее же я научился русскому языку. Она ушла от отца, когда еще была на седьмом месяце, не знаю уж, в чем они не сошлись. Но отец меня не бросил, всю жизнь мною занимался и всячески помогал. Я работаю у него временно, еще учусь в Уни. Правда, после Уни он обещал дать мне постоянное место, но я еще не решил, хочу ли всерьез работать в этой сфере деятельности.
— Какое еще Уни? — недопонял я.
— Университет, у нас принято немного сокращать это слово.
Во время разговора я присматривался к Ларину, пытаясь определить, случайно ли так вышло, что нам прислали обладателя магического Дара, а Ваня, безусловно, Даром обладал, это чувствовалось сразу. При желании любой мало-мальски грамотный маг мог скрыть наличие Дара от постороннего любопытствующего взгляда, но Иван этого делать не стал, наоборот, словно выставлял его напоказ.
— Какой спецкурс изучаешь? — напрямую спросил я на правах старшего товарища.
— Заметил? Я специально не закрывался. Вот не ожидал, что вы оба окажетесь из наших. Честно говоря, я этого не знал, но тем радостнее! А спецкурс я прохожу по поисковой магии. Это очень занимательно!
— Да, все это очень интересно, — сказал грубый Вик, взглянув на часы. — Но не пора ли нам, друзья-товарищи? Ехать-то далеко еще!
Иван встрепенулся.
— Наш поезд отходит через десять минут! А идти до него минут пятнадцать…
Вик не нашелся, что ответить, только схватил свой чемодан и так посмотрел на бедного Ивана, что тот, не говоря больше ни слова, быстрым шагом пошел впереди, показывая дорогу. Мы отправились следом, попутно разглядывая окружающую обстановку. Как ни странно, но на поезд мы все же успели, хотя уже мало на это надеялись. Станция находилась на нижнем уровне аэропорта, но, чтобы попасть туда, нам пришлось совершить обходной маневр, то поднимаясь на лифте на этаж выше, то спускаясь вниз. Сами бы мы искали дорогу к поезду не меньше двух-трех дней, так что Иван оказался удивительно полезен.
С удобством расположившись на мягких сиденьях одного из двухъярусных вагонов и дождавшись отправления, мы с некоторым облегчением перевели дух и дружно уставились в окно — любоваться на местные достопримечательности. Ехали мы шесть часов, но, учитывая разницу во времени, планировали прибыть в Шверин еще засветло.
Впрочем, вскоре нам наскучило бессмысленно пялиться на проносящийся мимо пейзаж. К тому же особой разницы с привычным русским дорожным видом из окна я не заметил. Те же деревца, время от времени превращающиеся в небольшие лесочки, те же периодически встречающиеся озера и поля, засеянные различными культурами. Иногда попадались пасущиеся стада разнообразной живности, начиная с беленьких кудлатых овечек и заканчивая вечно жующими коровами. Ничего необычного, специфически немецкого, к сожалению, нам не попалось.
Иван, молча сидевший рядом с нами, о чем-то задумался, видно, переваривая свою ошибку.
— Березки везде одинаковые, — констатировал Вик, придя к тому же выводу, что и я, и уточнил у Вани: — А долго ли нам ехать?
