— Ты говоришь загадками, как и все пророки. Это что, такое ваше общее свойство, приобретаемое вкупе с дополнительной мудростью?
Андвари прошелестел тихим старческим смехом.
— Возможно, наши слова не всегда понятны собеседникам, потому что мы говорим о незнакомых для смертных предметах и структурах. Мы пытаемся пролить свет на их суть, направить в нужную сторону течение ваших мыслей. Ибо только познав их, прожив их, как вы проживаете ваши жизни, вы сможете по-настоящему проникнуть в глубину явлений и проникнуться ими. Но это усложняется тем, повторюсь, что вы все время шли не туда…
— Не туда? — Кезон внутренне подобрался, как собака, почуявшая дичь. — Что ты имеешь в виду?
— Душу. Твою бессмертную душу, Кезон. — Смысл слов Андвари не вязался с саркастическим тоном. — Сотнями лет человечество считает свои души величайшим даром богов. Исследует это явление, тянется через него к бессмертию, незаслуженно превознося свой дух как нечто, требующее поклонения… умерщвляя при этом плотскую оболочку, считая ее обузой, низким довеском к частице божественности в себе — душе… Слабости плоти… Плоть человеческая слаба… И так далее… Разве я не прав?
— Возможно. Ты говоришь уверенно и явно не все. Как будто не до конца приоткрываешь дверь. Если не душа, тогда что же? Неужели… — Кезон замер, пораженный догадкой.
— Именно. То самое. Вы — слепцы, считающие, что вам чего-то недодали до божественного набора. Истина в том, что как раз то, что владеет вами безраздельно, подчиняет себе до последней мысли и эмоционального порыва, и есть ваш главный инструмент, ваше преимущество, ваш способ достичь любых высот, будь то божественность или любая другая цель, нарисованная примитивным сознанием человека. Но вы отмахиваетесь от своего тела, всячески открещиваетесь, и оно в конце концов отвечает вам взаимностью в соревновании отрицания. И вы гибнете, не постигнув самого главного. «Когда-нибудь в следующей жизни», — знакомо это выражение? Истина в том, что и в следующей жизни человеку суждено получить точно такой же строительный набор для созидания… И суждено вновь им не воспользоваться…
Кезон полностью отдавал себе отчет в том, что Андвари обращается к нему в обеих его ипостасях — и в Мидгарде, и в Реальности, но сейчас он не стал загружать этим фактом свой ум, боясь упустить главное, которое вот-вот должно было прозвучать из уст карлика, то главное, ради которого он жил, боролся и даже потерял все, что сумел обрести на своем пути правителя и полководца. Андвари с легкой проницательной улыбкой на лице ощупывал Кезона своими блеклыми глазами, все подмечая и ничего не пропуская. Он ожидал знака понимания сказанного им. Кезон кивнул, подводя черту под диалогом, и заговорил:
— В Реальности множество людей исследуют возможности своего тела и достигли в своих трудах определенных высот.
Андвари вновь захихикал. Он взял лежащее на столе гусиное перо, обмакнул в глиняную чернильницу и провел по пергаменту ровную линию.
— Что я сейчас держу в руках? — спросил он.
— Перо, — быстро ответил Кезон. — Перо для письма.
Цверг согласно качнул головой.
— Что я смогу сделать с этим пером? Измерить, согнуть, испытать на прочность. Но как это поможет мне лучше писать буквы? Как я смогу научиться рисовать силуэты людей и животных, изучая свойства пера? Так и вы — упражняя и изучая свои тела, лишь рассматриваете стило как объект исследования, забывая о его предназначении — служить инструментом изображения. Забавно, правда? Эта ошибка произошла вследствие одного-единственного неверного допущения — вы разделили дух и тело на две составляющие, одну — возвышенную, стремящуюся к божественности, и другую — земную, тянущую назад, к плотским радостям и удовольствиям. Мидгард — мир с измененными физическими свойствами — всего лишь подсказка для людей, напоминание, что во Вселенной есть место не познанному ими и не подчиняющемуся их догматам, которые они самовлюбленно назвали законами. Но нет, люди предпочитают попирать знание своими стопами, вместо того чтобы просто поднять его с земли. Разве не бывало при тебе таких случаев, когда человек подходил к непосильной ноше и взваливал ее себе на плечи, находясь под действием уверенности в том, что данное свершение ему по силам? Как вы это объясняете? Дух взял верх над плотью! Извлек из нее дополнительные резервы! Разве не случалось тебе наблюдать, как воин в порыве яростной храбрости бросался на лезвия вражеских мечей, будучи абсолютно уверенным в том, что сегодня с ним не случится ничего страшного, и благополучно избегал смерти? Какое есть тому объяснение? Смелость города берет! Опять торжество духа! Разве ты сам не отдавал приказания в спорных ситуациях, и не всегда друзьям, поворачиваясь при этом спиной к недругам, будучи уверенным в том, что никто не посмеет тебя ослушаться, и так все и случалось? Что это было? Харизма вождя, искусство повелителя?
— А на самом деле?
— На самом деле вы видите проявления своей божественности каждый день, но, верные своим представлениям о теле и душе, упорно не замечаете их. И при этом — являетесь абсолютными рабами организмов, слугами могущественных процессов, ежесекундно в них происходящих. Запомни, Кезон, — сложно устройство Вселенной, но сложнее человеческого организма доселе ничего не создано в ней. Ответь мне, воин, зачем конструировать такой чудовищно сложный агрегат? Неужели лишь с одной целью — насыщать его пищей и выводить ненужное вместе с фекалиями? Ответ очевиден — вы и сотой доли знаний не имеете о возможностях, скрытых в ваших телах. В них заключены столь жуткие по своей силе энергия и способности, что даже ваши измерительные приборы не могут это уловить. Или все так задумано, потому что нельзя давать в руки детям небезопасные игрушки… Не знаю… Это сделано не нами… И не спрашивай кем — не дождешься ответа…
— Я спрошу о другом, Андвари. Зачем, зачем ты говорил мне об этом? Куда ты хочешь меня направить и какой в этом для тебя смысл?
— Ради ответа Кезону Юстиниану — вождю, стратегу, политику, величайшему из ныне живущих, еще раз упомяну ненавистное мне слово. Поднявшемуся из самых низов и вновь опрокинутому с пьедестала, но не павшему, побежденному, но не смирившемуся. Ты — отличный материал для бога, Кезон, и не след нам, зодчим Мидгарда, разбрасываться таким ресурсом. Почти без надежды, в смятении, ты начал свое паломничество сюда. Ты готов пройти путь до самого конца? Чтобы стать потом тем, кем не доводилось стать никому из смертных в Мидгарде? А дальше… дальше — посмотрим…
— Что ждет меня?
— Путешествие. Долгое и трудное, по неизведанным доселе землям. Тебе предстоит отправиться в Йотунхейм, чтобы обрести там новые возможности, стать тем, кем не доводилось становиться в Мидгарде никому из смертных, даже Иерархам, открывшим для вас пути сюда.
— В Йотунхейм? А почему не в Асгард?
Андвари отрицательно покачал головой.
— Чтобы подняться вверх, нужно сначала опуститься до самого низа. Разве так не произошло недавно с неким Кезоном, повелителем Баркида?
Кезон не колебался ни секунды.
