— Не идеализируй заранее. Впрочем, это слабость всех влюбленных.
— Хорош уже прикалываться. Кстати, она сказала, что, если я закручу с какой-нибудь юниткой, вырвет ноги нам обоим. Просила тебе передать.
— Ого. Это серьезно. У девушки на тебя виды. В таком случае надо так и сделать, чтобы не попадать под дамский каблучок. А то без ног придется веселиться исключительно сидя. Вот это будет ситуация!
— Да ну тебя в баню. Посмотрю еще, как ты со своей Грацией разруливать будешь. Герой-любовник. Нам особенно не порезвиться сегодня. Завтра выступаем. Я выпросил для тебя колесницу с Калипсо вместо возничего юнита. Хотя понятия не имею, как вы поедете по джунглям.
— Эту кобылу? — изумился я. — Да ее лучше саму запрячь! Послал бог напарницу! Хотя… Ладно, клевая телка рядом еще никому не помешала.
— Она лучница посильнее тебя, так что не задавайся, братец.
— Это временно. Я тебе обещаю.
— А где, стесняюсь спросить, наш полууголовный жаргон? Почему это мы общаемся на нормальном языке?
— Был, да весь вышел.
— Понятно, — хмыкнул мой приятель.
Наконец показалась черепичная крыша «Верис Делицис». Меня, признаюсь, слегка пробил нервяк. А ну как сейчас открою дверь и увижу свою девочку на коленях какого-нибудь Эквита. Но уже через пять минут я обнимал всхлипывающую от радости Грацию и кричал бармену:
— Мечи все на стол, старик! Пока тут не случился полный андронный коллайдер!
Хозяин так испуганно засуетился, будто и вправду рубил в квантовой физике. Андрюху пришлось представлять заново. Его индейская внешность имела успех, вынужден признать. Даже Грация пару раз искоса стрельнула глазами, отчего меня прямо в сердце кольнула игла ревности. Решив больше не откладывать самое важное, я взвалил девушку на плечо и бросил Андрюхе:
— Закажи еще поросенка на вертеле, овощей и вина побольше. Мы составим тебе компанию чуть позже.
Неся на руках свою красотку, кокетливо болтающую ножками, я думал: все-таки этот Баркид очень славное место! Я, пожалуй, не прочь обосноваться здесь как следует. Устроюсь не хуже прочих бобров. В смысле, когда все наладится с Андрюхиными проблемами.
Утром мы попрощались с нашим гостеприимным приютом. Губы Грации спросонья были теплыми и мягкими. И такими тягучими, что враз расхотелось уходить. Но дело есть дело. Особенно если это дело — рейд. Причем в первую очередь предназначенный для меня.
Топот и испуганный гам юнитов на улице известили нас о том, что кавалерия прибыла. Улицу запрудил вооруженный люд. Все из Лиги Эквитов. Я уже привык к экзотическим гибридам, которых местные объезжали вместо лошадей. Юстина держала поводья пары знакомых нам хищных зверюг — тех самых, пятнистых, широкорылых, мордой смахивающих на гиен. Юниты восседали на горбатых длинноногих битюгах, все тело которых закрывали грубые заплатки кожистой брони. Напротив двери нашего трактира остановилась изящная резная колесница, из которой Калипсо приветливо помахала мне ручкой. На втором этаже с грохотом закрылось окно. Это Грация продемонстрировала свое отношение к происходящему. Женщина всегда женщина, даже если в ней ничего нет от человека. Тьфу, что-то я не то сморозил. А может быть, женщина-юнит — это такой идеал, мечта, недоступная для обычного смертного? И я везунчик?
Взгромоздившись на нашу бричку, пригладил ежик волос «на толщину расчески» и мужественно расправил плечи.
— Штирлиц сказал — трогай! Водитель потрогал и потерял сознание. Ну что, гражданочка, трогайте!
Вообще-то мой юмор всегда отдавал немытыми ногами, но Калипсо в ответ хихикнула и сексуально чмокнула губками:
— Но! Но, пошли!
Какая это была пара рысаков! Чистокровные ахалтекинцы! Четыре коротких пальца, торчащих, как у бегемота, из пухлой чешуйчатой лапы, костяное забрало на груди, рыбьи плавники по всему позвоночнику с иглами величиной с вязальную спицу, толстый хвост с наковальней на конце (прилетит — мало не покажется). А морды — не приведи господи! Длинная змеино-жирафья шея заканчивалась плоским вытянутым рылом, как у птеродактиля. Когда сей ротик приоткрывался, из него хищно поблескивали конические зубки, готовые рвать и кромсать все, до чего получится дотянуться. Наши коняшки явно не сидели на вегетарианской диете, скорее уж питались вегетарианцами. Глазки-пуговки многообещающе горели кровавыми угольками из-под массивных надбровных дуг, усаженных бородавками костных выступов. Оба существа стронулись с места, повинуясь голосу Калипсо и вдохновляющему щелчку бича, сделанного, похоже, из колючей проволоки, и бодренько начали набирать ход. Народ с улицы со свистом ретировался в двери и подворотни, торопливо освобождая нам дорогу. Я бы тоже не рискнул ходить сейчас перед нами по пешеходным дорожкам. Шеи у наших тварей довольно длинные, могут и слизнуть какого-нибудь бездельника даже с подоконника. Над ухом послышалось утробное урчание. Я от неожиданности присел «на пять-шесть», стреманулся так, что машинка чуть не остановилась, но, оглянувшись, увидел Андрюшиного котяру. Сзади в колеснице было оборудовано что-то типа бардачка под разные причиндалы — корзины со стрелами, скарб. Так вот, на этом всем с деловым видом вальяжно разлегся питомец моего кореша, будто багажный отсек соорудили специально для него. И мурлыкал. Вот когда он успел туда прошелестеть? До чего же ушлая стервяга, в который раз отметил я и вновь повернулся к нашим иноходцам.
— Как их зовут? — спросил свою спутницу.
— Наф-Наф и Ниф-Ниф! — гордо ответила она.
— Хм. В общем, можно было догадаться.
— Правда, симпатичные?
— О-о-о, просто прелесть! — в тон ей ответил я.
— Сама проектировала, — похвасталась Калипсо. — Я взяла восемь левелов Биомоделирования из моих двенадцати! Но я редко работаю с животными. Предпочитаю растения. Надо как-нибудь пригласить тебя в мою оранжерею.
Упаси господи! Уж лучше в одиночку пойти в северные джунгли, чем к ней в гости. Там-то еще бабушка надвое сказала, а у нее — сожрут с гарантией. Чего еще ожидать от ее флоры, если вся фауна получается настолько кровожадной? Но вслух предположил:
— Остальные — Обаяние?
Она кокетливо улыбнулась и ответила:
— Обаяния мне и так хватает. В обоих Мирах. Остальные — Стрельба и Сила.
Сзади трусили на своих доберманах-переростках Андрюха с Юстиной и мило ворковали. Следом за ними ехали две турмы Эквитов. Солнце блестело на их серебряных доспехах. Золотые бычьи рога слепили глаза. Пики грозно нацелились в небесную синь. Замыкала нашу колонну еще пара незнакомых мне Игроков. Также с символикой Лиги Всадников. Мы собрались начать войну по всем правилам.
Проселочная дорога пропетляла по полям и через час углубилась под вечнозеленую сень членовредительного бурелома, именуемого лесом. На удивление, при такой буйной растительной жизни сама дорога оставалась ровной, ее подъемы и спуски не загораживали упавшие замшелые стволы, утрамбованный дерн не взрывали щупальца узловатых корней. Они (альбалонговцы), похоже, регулярно следили за ее высоким качеством. Воистину, местные надсмотрщики за юнитами могли бы поучить наших уважаемых представителей дорожных служб. Нет! Их надо ссылать сюда на работу! На пару месяцев! И не простых работяг, а чиновников и начальство. А работяг ставить над ними надсмотрщиками. Вот это была бы настоящая гармония жизни, ни дать ни взять.
