— Привет, это Александр Егоров? Александр, ты хорошо меня слышишь? Вот и отлично. Александр, час назад на выезде из Новой слободки ты подрезал «крузака» на повороте. Чтоб не врезаться в тебя, «крузак» ушел на встречку, прямо в лоб «мазде-третьей». А ты уехал. Не могу понять, ты что думал, когда сваливал? Что потом тебя не найдут, что ли? Авария, люди пострадали, а ты все это устроил и даже не остановился помочь. Нехорошо, Александр. Какие претензии? А сам как думаешь? Ах, не нарушал? Значит, завтра в двенадцать подъезжай к «Алмазу», будем разговаривать. Кто нарушал и кто не нарушал… Занят? Постарайся смочь. Короче, захочешь — сможешь. На твоем месте я бы смог. Все, пока, падай.
Второй водитель, стоявший рядом и прислушивавшийся к Женькиному разговору, удовлетворенно хмыкнул. Мы обменялись контактами, заполнили формы с подъехавшими сотрудниками полиции. Мой джип загрузили на эвакуатор, «мазда» могла идти своим ходом. Женя дал адрес сервиса, куда надлежало доставить мою пострадавшую тачку, мы забрались к нему в «лексус» и двинули в направлении дома.
Когда мы припарковались около моего подъезда, хронометр на приборной панели отщелкивал уже восьмой час. Я пригласил друга зайти, выпить чаю, мне партнер из Пекина привез жасминовый — прозрачный пакет с целым гербарием внутри. Женька не отказался. Пока я возился с ключами и домофоном, он окинул взглядом окрестности и спросил:
— Жену хоть поставил в известность о своих успехах?
— Звонил раз. Трубу не берет. Да ладно, лучше сам расскажу, а то нервничать только будет, если по телефону.
Мы вошли в подъезд. Женя обернулся и кивком головы указал на улицу.
— Там на скамейке какой-то тухломордый тип сидел в золотых очках. Ты его знаешь? Или видел раньше?
— Даже не обратил внимания. А что?
— Да ничего. Просто уставился на тебя, будто ты ему деньги должен.
Заметив, что я обернулся к подъездной двери, Женя хлопнул меня по плечу и легонько подтолкнул вперед к лестничной площадке:
— Ладно, проехали. Топай давай, мне еще сегодня с собакой гулять.
Лифт доставил нас на пятый этаж. Привычно щелкнул замок, я открыл дверь, пропуская друга вперед. В прихожей и дальше в квартире, несмотря на вечер, не горела ни одна лампа. Не работал телевизор, не было слышно шагов. Тишина и темнота склепа. Странно. Раздевшись, мы зашли в зал и остановились на пороге как вкопанные. Есть такое выражение — «подогнулись колени». Вот и я испытал нечто подобное. Темная комната едва озарялась тусклыми отсветами светодиодов работающего под столом системного блока и бледной маской монитора. На стульях перед компьютерным столом замерли два неподвижных силуэта на фоне окна — фигуры жены и дочери. Ни звука, ни жеста. Два изваяния. Уже осознавая, что случилось нечто ужасное, я не смог заставить себя сделать шаг, чтобы обойти и посмотреть на их лица. Рядом Женя щелкнул выключателем и зажег люстру.
— Это еще что за хрень? — охрипшим вдруг голосом спросил он. — Давай, очнись, посмотри, живые — нет?
От этих простых слов друга я тут же вышел из ступора. Подбежал, проверил дыхание. Дыхание ровное у обеих. Уже хорошо. Сердце, само собой, бьется, пульс в норме. Удивительно для такого состояния. На прикосновения не реагируют. На обморок не похоже. Скорее на обычный глубокий сон. Перенес жену на диван, достал фонарик, приподнял веко, посветил в зрачок. Никакой реакции. Перевернул на бок, чтобы избежать западания языка. Женя стоял рядом, не мешал.
— Что с ними?
— Синкопальное
[11]
состояние. Думаю ввести кордиамин с глюкозой. У меня вроде есть. — Я положил дочь на пушистый ковер рядом с диваном и выпрямился, чтобы отдышаться и решить, что делать дальше.
— Не разбираюсь я в этой музыке. Это что, наркотики? Передоз?
— Возможно. — Я набрал телефон нашего центра. — Черт-те что творится сегодня…
Трубку взял дежурный врач.
— Вечер добрый. Это Винокуров. Немедленно подготовьте реанимационную палату к приему двух пациентов. Вызовите Дубинина. Препараты — кордиамин, атропин, мезатон, раствор глюкозы, бета-андреноблокаторы. Буду через двадцать минут. — Я отключился. — Женя, поедем на твоей машине. Девушек моих положим на заднее сиденье. Обложим подушками. Милицию бы не вызвали — два тела выносить будут.
— Конечно. Ну и дела, брат. С органами я как-нибудь порешаю. Найду, чем уши оттоптать, ежели что.
В прихожей раздался звонок.
— Кого там еще принесло? Соседи, не иначе. Жень, спровадь, кто бы ни пришел.
Я опустился на корточки рядом с женой и дочерью. Дорогие мои, что же с вами случилось? В прихожей раздались негромкие голоса. Буквально через минуту Женя вошел в гостиную, наклонился ко мне и сказал:
— Слушай, там этот очкарик приперся. Помнишь, тот, что у подъезда торчал на лавочке? Говорит, к тебе по поводу жены и дочери. Ты бы вышел. Похоже, он что-то знает.
Я поднялся и прошел в коридор. На пороге стоял субтильного вида мужик лет сорока. Одет прилично. Кожаная куртка из бутика, джинсы, очки в дорогой оправе. Держится спокойно, уверенно.
— Здравствуйте, вы Андрей?
— Да. А вы кто?
— Я — Герман. Я пришел, чтобы помочь.
— Помочь с чем?
— Ваша жена и дочь сейчас без сознания, верно? — Он говорил не торопясь, глядя мне прямо в глаза. Лучший психологический прием, чтобы успокоить собеседника и вызвать доверие к своим словам. Я в этом деле сам знал толк, поэтому ответил автоматически.
— Да, верно. Я сейчас отвезу их в свою клинику.
— Не надо этого делать. Этим им не поможешь. — Увидев мой панический взгляд, Герман поправился: — В смысле медициной не устранишь причину их нынешнего состояния. Сразу хочу предупредить — в настоящий момент опасности для их жизни нет. Их здоровью ничто не угрожает. Это не наркотики и не обморок, — добавил он, словно читая мои мысли.
— Вы знаете, что произошло?
— Вы их трогали? — деловито осведомился Герман, не отвечая на мой вопрос.
— Перенес от компьютера и уложил в горизонтальное положение.
— Что-нибудь вводили? Какие-нибудь препараты? Я знаю, вы врач…
— Не успел. Только собирался.
— Вот и отлично. Ничего не нужно вводить. Компьютер включен? Вы не пытались его отключить? Хотя это у вас и не получилось бы, но все же?
— Включен. Не трогал. Может быть, вы уже…
— Да-да, я за этим и пришел. Я знаю, что произошло и что с этим делать. Где мы можем побеседовать?
Женя, тут же превратившийся в Махора, решительно обошел Германа, преграждая тому путь к двери, щелкнул замком. Обняв его за плечи, мой друг ласково сказал:
