— Ну-у-у-у, ты спросил, — развел руками Женя.
— Нет, ты подумай! Всегда ее вмешательство было себе дороже для тех, к кому европейцы совали свой сочувствующий нос. Европейская цивилизация под прикрытием лживых католических лозунгов гуманизма утопила в крови Юго-Восточную Азию от Индии до Малайзии, от Афганистана до Суматры. Китай и Япония оказались отброшены в развитии на века, потому что из них десятилетиями высасывали все жизненные соки. Были начисто стерты с лица земли культуры Центральной и Латинской Америки. Там и сейчас кошмар. Целый континент превращен в сырьевой придаток. Кто там бывал — знает, как тщательно обрубаются все попытки сбросить экономическое иго. Все это поначалу делалось с участливой миной. Появлялись культурные и продвинутые европейцы и под вывеской помощи грабили, интриговали, убивали. Случай массового гипноза, не иначе. Так и подумаешь, может, у них свой Кезон завелся? А то ничем иным подобное помешательство не объяснить.
— Ты не в политику ли решил податься? Смотри, друг, у нас за это сажают.
— Не-не. Досужий треп интеллигента. Я решил податься в буканьеры. Вернее так, моя дама сердца оказалась чрезвычайно склонна к всевозможным авантюрам.
— Смотри, пошлем на вас эскадру, если будете под ногами путаться, — шутливо пригрозил Женька. — У нас по причине волнений в Баркиде военный контингент увеличили в два раза. Имей это в виду. Э-э-эх, жалко, что вы уехали.
— Сам понимаешь, иначе никак. Квартира, да и все вокруг у меня и Аринки вызывало слишком тягостные воспоминания. Хорошо, что этот коттедж быстро подвернулся. Аринка уже строит планы по поводу посадки аллеи и парникового хозяйства, запоем читает книжки по агрономии.
— Юстина все бредит экспедицией в Йотунхейм?
— Пока успокоилась. Но рецидивы случаются.
— Слушай, — Женька замялся. — Если все-таки надумаете… Про Кезона много всякого болтают… Всемогущество, то-се… Когда увидишь его, спроси насчет Грации — может ли он сделать так, чтобы я ее в реал с собой забирал? Очень хочу показать машины, поезда, в кино сводить. А то рассказами я ей только мозг взрываю.
Я изумленно воззрился на старого друга.
— Ты чего, брат? Ну ладно, юниты языками молотят про его божественность. Но ты? Сам же знаешь — обычный человек, такой же, как мы с тобой. Без нимба!
— Да я так, к слову, — потупился Женька. — Ты не думай, я все понимаю… Но если увидишь его — все равно спроси, ладно?
Мы еще поболтали с десяток минут, договорились, что не позже чем через неделю Женька приедет ко мне в гости. И я взял с него обещание завтра же пойти в мой центр, сдать все анализы, сделать, так сказать, полный техосмотр. Уж больно серо и нездорово выглядел мой приятель. Хотя, может быть, сказывался весенний авитаминоз. Потом Женька начал беспокойно поглядывать на часы, мы пожали руки и разошлись.
Я завел машину, включил музыку. Выехал на дорогу, лег на курс к выезду из города. Посмотрел сквозь отмытое до блеска лобовое стекло на хмурые небеса с пыльной проседью смога. «Северсталь» курила свою гигантскую трубку над небольшим индустриальным городом. Я надавил на педаль, машина рванула вперед по сухой асфальтовой трассе. Меня ждали дома. Меня ждала моя семья.
