1 – Пилот
Буржуйка, устроенная по центру светло-серой армейской палатки, тихонько потрескивала, разбрасывая по углам, напоминающие бесовские пляски, ярко-алые блики. Поглощая глазами каждое новое па, Ольга то и дело ловила себя на мысли, что эта металлическая конструкция несовершенна и способна превратить обещанный доморощенными Кулибиными домашний очаг в пресловутый очаг возгорания. Под узкими сводами небезопасного на ее взгляд убежища, идея отправиться в рисковое путешествие на уральскую вершину ради проверки самой себя и родительских нервов, с каждой минутой этой первой ночи в снежном плену, казалась все более и более абсурдной. Она натянула одеяло повыше, пряча под синтепон развернутого спального мешка озябший нос. На ее легкое движение откликнулись все жители походного ложа, устроенного в глубине палатки – кто-то громче засопел, кто-то причмокнул, кто-то попытался занять положение поудобней. Из-за тесноты задача эта становилась трудно выполнимой и влекла за собой неминуемые столкновения с соседями. Лежавшая рядом с ней девушка по-свойски закинула на нее руку, Ольга поежилась, но отталкивать не стала, побоявшись разбудить уставших после тяжелого дня друзей. В голове роились самые разные мысли: от предстоящих новых испытаний холодом, до завистливых взглядов сверстников, которым не довелось попасть в число отчаянных туристов, решивших покорить подступы к этому коварному тысячнику. Романтика заснеженных вершин сейчас билась о неприступные скалы инстинкта самосохранения, периодически девушка вздрагивала и пугалась собственной решимости, но Морфей и гаснущий свет горячей печурки взяли верх над разумом. Ольга уснула, уткнувшись носом в плечо боевой подруги, чьи объятия совсем недавно казались ей такими неуместными.
Четырехметровая палатка, сшитая на заказ специально для зимних походов и снабженная дымоходом, благодаря стоявшей по центру буржуйке визуально делилась на два отсека. У дальней стены в одну большую лежанку были расстелены не пропускающие холод пенки и спальники, на которых вплотную друг к другу могли разместиться шестеро взрослых человек. В нашем случае – четверо парней и две девушки. В другом отсеке, находящемся у утепленного двойного входа, разместились рюкзаки со снедью – слева, и верхняя одежда и обувь – справа. «Хозяйственный центр», так называл эту часть помещения Владимир – руководитель похода. Молодой преподаватель физвоспитания, только окончивший педагогический институт, разрешил вне школы обходиться без положенного ему Васильевича. Он взял этот выпускной класс в октябре, после того, как предыдущий наставник отбыл на пенсию, а два месяца назад, в конце декабря, смело поддержал инициативу своих подопечных отметить последний школьный год зимним экстремальным походом.
Подобных событий история маленькой школы не знала, снаряжая учеников в путешествия исключительно в летний период. Но нужные разрешения были получены, состав экспедиции утвержден, флаг с гербом школы и металлическая капсула с посланием будущим туристам заготовлены. Ряд проволочек с директором школы помогли утрясти родители одного из участников похода, чьим хобби с юных лет были экстремальные путешествия, и подготовка перешла в финальную стадию. Долго выбирали маршрут, сойдясь в конце концов на одной из старых троп, ведущей к именитой уральской вершине, почитавшейся у старообрядцев священной. Когда-то в этом месте предполагали богатые залежи полезных ископаемых, но разведка на местности дала отрицательные результаты.
Начиналась тропа в окрестностях маленькой деревушки с одной единственной улицей. В двух десятках километров от деревни тропка упиралась в подножие величественной горы, а потом – местами напрямик, местами серпантином поднималась до середины склона. Здесь и состоялась первая ночевка. Достигнуть вершины планировали к середине второго дня пути, там – установка флага и фото на память, а дальше – в обратный путь по проторенной ранее дороге. С ночевкой в том же месте. Бивуак на вершине решили не разбивать: зимние ветры и непредсказуемый горный климат могли снести палатку к чертям со всеми ее постояльцами.
Первый день похода пролетел как ветер, сметая на своем пути даже самые яркие эмоции, срывая из воспоминаний редкие минуты отдыха и тишины. Холодный воздух, глубокий снег и непроглядный туман, как и полагается истинным хозяевам снежного покоя, постарались изо всех сил отвадить путников от продвижения вперед, от безумной идеи покорить этот белый мир. Даже дневку не ставили, а просто подкрепились сухарями с сыром. К сумеркам обессилевшие и уставшие добрались до заброшенной сторожки, когда-то построенной рудокопами, но даже не попытались проникнуть внутрь. Сил хватило только на установку палатки и разведение огня в буржуйке. Укрывшись от непогоды под светло-серым, необыкновенно в этот час уютным, покровом, даже самые отчаянные путешественники не рискнули высунуться на улицу. Поэтому и ужинать решили холодными консервами прямо на спальниках. Наверное, оттого и ворочались больше обычного, так как кто-то умудрился накрошить сухари, и теперь даже через теплое белье чувствовались неприятные покалывания. Тем ни менее к ночи порывы холодного ветра сменились штилем, звуки снаружи практически стихли и молодой руководитель похода позволил себе закрыть глаза и уснуть крепким сном.
В 6 утра часы на руке Владимира начали издавать неприятный писк, будя не только своего хозяина, но и всех вокруг. Со стороны посапывающих до этого момента старшеклассников послышалось недовольное ворчание, неожиданно сменившееся смехом. Поднявшись на одной руке, учитель увидел причину восторга: продрогнув ночью, парни, не стесняясь, обнимали друг друга, их примеру последовали и девушки.
– До свадьбы ни-ни! – хохотал Иван, рослый спортсмен с уже хорошо проступившей щетиной и смешными ямочками на щеках, выбираясь из-под своего друга Тимура.
Не дожидаясь подобных реплик от прильнувшего к нему Артема, того самого участника похода, чьи родители смогли уговорить на подвиг директора школы и раздобыли весь необходимый инвентарь, когда по всей стране бушевал жесткий дефицит, Владимир соскочил с лежанки и, накинув валенки и пуховик, поспешил на воздух. Новый день перечеркнул вчерашние трудности ярким солнцем и ласковым безветрием, только редкие снежинки, отливающие неоновым блеском, могли нарушить столь чудесное утро, неловко приземляясь на ресницы. Раскинув руки и вдыхая морозный воздух, Владимир уставился прямо в небо. Только сейчас он невольно вздрогнул: нежно-голубое полотно было поразительно чистым – ни облачка, ни птички, ни звука. Только местами смыкавшиеся кронами вековые сосны колыхались и тихонечко шуршали серебристыми иголками. Когда Ольга показалась у него за спиной, дернув молнию входного проема, он чуть не подпрыгнул, резко обернулся и нечаянно наградил девушку злым взглядом, от чего та тут же поежилась. Молча она обогнула его и, остановившись у кромки сугроба, со вздохом сделала первый шаг в сторону заледенелых кустов, способных послужить завесой от мужских взглядов в ее женских делах. Невольно Владимир проводил ее взглядом.
Замок на палатке снова дрогнул, вместе с ним Владимир.
– Чудное утро, – бодро отчеканил он, – предлагаю завтрак приготовить на свежем воздухе.
