– Может, хватит? – Оля сердито посмотрела на маму и папу, которые сияли от счастья. Что и говорить, давно она не видела их такими веселыми, в них как будто открылось второе дыхание, и оба они превратились во взрослых детей. Мама раскраснелась и потирала ладошки, папа с аппетитом жевал уже, наверное, десятую гренку. И оба еле-еле сдерживали себя, чтобы не пуститься в пляс. Оля только диву далась, много ли людям нужно для счастья, поблагодарила маму за завтрак и пошла собираться в институт.
Как Ольга ни старалась держать себя в руках, ничего не выходило. Утюг обжег пальцы, пудра рассыпалась, чулки порвались. В институт не принято ходить в джинсах, но выбора не было – она итак прособиралась дольше обычного. Уже в коридоре Оля натянула шапку и вспомнила вчерашний вечер. На всякий случай замоталась шарфом и вышла. Спиной она чувствовала тревожные взгляды родителей. «Ей-богу, ведут себя как маленькие!» – подумала Оля и тут же ощутила дрожь в коленках. Она себя тоже вела не совсем по-взрослому. Сердце бешено колотилось, ладошки вспотели, а в горле застрял комок. Такого с ней еще не было. Вот так выйти на улицу, а там он. С цветами. Все соседи увидят. Мама дорогая! Что делать-то?!!!
Шаг, другой, и Оля вдохнула морозный утренний воздух. На миг ей даже полегчало, пока в глаза не бросился огромный букет розовых роз. И бодрое «Привет!».
– Что ты здесь делаешь? – Оля вдруг вспомнила, что лучшая защита, это нападение.
– Хочу проводить тебя в институт. Ты не против? – с этими словами Виктор подставил ей руку.
– А цветы зачем притащил? Куда я их дену? Буду таскать по аудиториям? – получилось даже грубее, чем Оля планировала, но такая тактика хотя бы не давала ей краснеть и оглядываться, выискивая в окнах любопытные соседские лица.
Виктора напыщенная наглость не смутила:
– Я могу сам их таскать.
– За мной? По аудиториям?
– Могу и не таскать, – с этими словами он сделал шаг в сторону и водрузил великолепный розовый букет прямо в сугроб около подъезда. Оля ахнула. – Идем? – И он снова предложил ей свою руку.
– Жалко цветы, – вздохнула Оля и они пошли к остановке.
– Их смерть будет на твоей совести, – бросил Виктор, и продолжил как ни в чем не бывало, – Какие у тебя планы на вечер?
– Буду писать диссертацию.
– Вечером? В субботу?
– Ну да.
– А завтра?
– Продолжу.
– Нужно иногда отдыхать от учебы. Я слышал, что медикам это на первом курсе говорят.
– Чтобы стать хорошим врачом, нужно много работать, это говорят на первом курсе.
– Хороший врач – отдохнувший врач.
– Сдаюсь, – Оля улыбнулась, – завтра вечером отдохну.
– Могу я тебя куда-нибудь пригласить? Что ты любишь? Мороженое, цирк, индийское кино?
Оля рассмеялась:
– Почему индийское?
– Да его сейчас все смотрят как сумасшедшие. Хотя фильмы, на мой взгляд, так себе…
– Значит, смотрел? – Ольга рассмеялась.
– Ну так, – Виктор слегка смутился, – кусками…
– Ну, ну…
– Да ладно тебе, ты так и не сказала, что любишь. Сама, поди, ночами плачешь по бедному Джимми.
– Ничего подобного! – Ольга возмутилась, – Я смотрю советские фильмы. Хотя, в целом, к кино равнодушна.
– И к танцам, я так понимаю, тоже. А спорт? Лыжи, коньки, туризм?
У Ольги внутри ёкнуло, но она подавила возникнувшее чувство стыда. Столько лет прошло. Макс ее не нашел, мама с папой правы – ей надо подумать о будущем. По сердцу как будто резануло ножом: а вдруг Макса нет в живых, или он остался навсегда волком. А она? Тогда, может, ей и надеяться не на что? Что же она делает? Похоже, она почему-то доверяет этому смелому и напористому мужчине. И, видимо, он сам решит ее будущую судьбу.
– Давай ты сам выберешь, как мы проведем воскресный вечер.
– Это прямо праздник какой-то, слышать от тебя «мы»! – Виктор аккуратно взял ее руку и переложил с локтя в свою ладонь. Оля немного дернулась, но смирилась. – Мне так больше нравится.
– Мне тоже.
17– Семейный ужин
За плечами у Ольги и Виктора уже было несколько свиданий, и даже совместный Новый год. Первое свидание было самым неожиданным из всех. Вместо кино и мороженого Виктор отвез Ольгу в пригород к своей бабушке. Чай из самовара, свежая выпечка, шашлыки на природе и несколько веселых бабусек, одна из которых пригласила остальных на внучкину невесту поглядеть, окончательно растопили лед в Олином сердце. Виктор умудрился не только сам искупать девушку в заботе, но и довел ее до искреннего восторга всеобщей любовью добрых маленьких старушек.
На третьем свидании он привел ее в прекрасный ресторан, где за уютным столиком за ширмой уже ждали их родители Виктора. Отставной полковник и его леди поразили Олю интересными разговорами, светскими манерами и неподдельной доброжелательностью. И хоть она и повторяла постоянно, что у них все так быстро происходит, но позволила робко поцеловать себя у дверей подъезда.
А в новогоднюю ночь, которую они проводили с друзьями Виктора, сама прижалась к его губам под бой курантов. И даже согласилась пригласить к себе домой на семейный ужин.
Михал Михалыч и Анна Павловна прыгали от счастья, когда Оля сообщила им новость. Не удивительно, что отец семейства тут же разыскал дефицитный дорогой коньяк и пару банок черной икры. Мать в один день перестирала весь домашний текстиль, перетерла всю пыль и посреди зимы наставила в вазы живых цветов.
– Витя подумает, что мы богачи какие-нибудь, – рассмеялась Оля, когда Анна Павловна достала дорогущий китайский сервиз, а Михал Михалыч стал начищать коллекционный хьюмидор.
– А мы и так не бедные, – ворковала мама, – пусть видит, что ты не только умница и красавица, но и профессорская дочка, девица с приданным.
– Не думаю, что приданное его хоть как-то интересует, – пожала плечами Оля, – у него семья тоже состоятельная.
– Тем более, – возразил отец, понюхивая дорогую гаванскую сигару, – рыбак рыбака! Состоятельному мальчику родители не дадут взять в жены несостоятельную девочку.
– Пап, – Оля тоже взяла коричневую папиросу из хьюмидора, – ты прям как в 19 веке живешь.
– Это ты, милая, через чур современная. И Виктор, быть может. Но поверь, решающее слово все равно останется за родителями.
– Да-да, – вмешалась Анна Павловна, – сейчас половину браков в городе можно смело назвать династийными.
– Кроме твоего, мам, – Оля вспомнила, что юная Аня отвергла всех родительских женихов, и вышла замуж за никому тогда неизвестного Мишу.
– Это настолько редкий случай, – улыбнулась Анна Павловна, – такое не повторяется.
