— Почему же тогда не ранним вечером? — съязвил я. — Почему не ранним утром? С чего такая точность в обвинениях?
— Потому что к ее запаху примешался еще один, — вдруг мечтательно улыбнулся Мортифор, гладя рукой место, на котором она сидела. — Не ври мне, Райдер, я знаю время, когда она к тебе пришла, догадываюсь, о чем попросила, понимаю ее мотивы. Помоги мне, брат. Скажи точно, в какое место реальности мне нужно шагнуть, чтобы попасть к ней как можно быстрее.
— Это абсурд, ты же знаешь, что я говорю тебе правду!
— Даже если б к Свете не примешался мой запах, я все равно бы различил, врешь ты мне или нет. Видишь ли, мы с женой обменялись кровью, и вместе с ней мне передались некоторые качества дракона, а именно чувство правды. Ты врешь мне, Рай!
— Она сама меня просила! Пойми, Морт, если ты сейчас ринешься к ней — ее жертва станет напрасной!
— Рай, если ты не перенесешь меня туда, я вскрою тут себе вены!
— Идиот! — Я от души врезал другу, надеясь, что оплеуха приведет его в чувство. — Прекрати меня бездарно шантажировать! Ты не сопливый подросток! Включи мозг!
— Райдер, я не прощу себя! Ты понимаешь?! К тому же Гвин сказала, у меня десять процентов! Это же много, Рай! Ведь может же повезти!
— Так говорят идиоты!
— Кто не рискует, тот не выигрывает!
— А сейчас ты декламируешь девиз самоубийц!
— Судьба мне задолжала, вдруг теперь повезет…
— Умереть достойно! — припечатал я.
— Слушай, Рай, я всегда был перестраховщиком, никогда не рисковал, иногда жалел об этом, но, если сейчас не рискну, я никогда не смогу жить спокойно! Рай, решай, с тобой или без тебя!
Я взглянул на часы. Надеюсь, Света не обманула меня и успела завершить все дела. Мортифора не остановить, но, отправившись с ним, я смогу растянуть время. Впервые в жизни меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось, чтобы дракон выжил, с другой стороны, хотелось, чтобы к моменту, как мы с Мортифором появимся, все уже закончилось.
6
Благими намерениями вымощен ад и многие наши дороги.
Тадеуш Гицгер
Балаур Светлана Александровна, урожденная княжна Драко
Попрощаться с братьями, конечно, хотелось, но я боялась, что они увяжутся за мной, а этого нельзя допустить, иначе род Драконов прервется.
Надо договориться о наследовании с Артуром Семину. Благо мой управляющий рассказал, как аппарировать в замок в срочном порядке. Я прошла в медитативный зал Гвиневеры и, начертив на полу руну перемещения, опустилась на одно колено. Короткая фраза-отмашка для запуска руны — и вот я в фамильном замке, в тронном зале.
В двери показался Артур Семину. У него есть артефакт, отслеживающий мое перемещение. Удобно знать, когда твой хозяин объявится.
— Что-то случилось, ваша светлость?
— Ничего не произошло, — машинально соврала я, — я просто пришла осмотреться.
Если управляющий и заподозрил меня во лжи, то виду не подал.
— Может, чаю?
— Было бы неплохо, — кивнула я и направилась в портретную галерею. — Подайте его через пятнадцать минут в малую гостиную.
Мой портрет уже успели закончить. Красивая, хрупкая девушка в горностаевой мантии и, традиционным венцом дракона на голове была одновременно похожа и не похожа на меня. Как сильно одежда меняет человека! В кроссовках и джинсах меня не отличить от простых студентов, но стоит подобрать соответствующий наряд — и вот уже другое лицо. На троне — правитель, представитель древнего рода, хищного племени. Хрупкий вид, но ни намека на беззащитность. Существо на троне способно держать власть стальной рукой. Княжна несет ответственность не только за себя, она умеет карать и миловать. И у этой владычицы мое лицо. Только взгляд слишком грустный.
Интересно, потомки будут гадать, о чем я думала, позируя для портрета? Задумаются ли они, какой я была? И какими будут они?
Ладно, пора переходить к делу. Я в последний раз взглянула на портрет — ту память, что останется после меня, и направилась в свои комнаты. Там набросала завещание, положила на видное место письмо для Вика вместе с ключом от ларца, где хранятся документы.
Затем вошла в оружейный зал. Чем бы порадовать господ эргов? Взгляд упал на изящный клинок с гардой, украшенной изумрудом. Мудрость. Старый знакомый! Как я еще не прирезалась тобой до сих пор?! В моей руке меч с полуторного уменьшился до одинарного, вес тоже подстроился под мою силу. Умная все-таки железяка, с душой! Мне показалось или при последних мыслях он даже слегка нагрелся и передал мне пожелания удачи? Ну пойдем, давний друг. Надеюсь, мы вместе с ортами и оптами, а также набором метательных ножей хоть чуть-чуть потреплем нервы врагу. А теперь можно и чаю.
В малой гостиной помимо чашки с остывшим чаем меня ждал обильно сервированный стол. Я взглянула на вкусно пахнущий завтрак и отодвинула тарелку от себя подальше, горестно проглотив слюну. Желудок, протестуя, взвыл. «Нельзя!» — мрачно сообщила я ему, хлопая по животу, чтобы возмущенный орган заткнулся. Желудок сдавленно что-то буркнул и послушно смолк. Физически я почувствовала, как поежились внутри меня кишки.
«А может, хоть капельку?» — прошептали они.
— Нельзя! — твердо повторила я. — В бой надо идти натощак. И вовсе не потому, что голодный воин — свирепый воин, а потому, что внутренние органы в таком состоянии более гибкие, и ранение перенести гораздо легче. А если боец сыт, то при ранении в живот велика вероятность разрыва кишок. А это лишь дополнительные проблемы, и там, где мог бы спасти врач, неминуем летальный исход. Победители идут в бой голодными, проигравшие умирают сытыми. Да и думать надо о сражении, защищая свою жизнь, а не о том, как бы быстрее переварить съеденное.
В зал вошел Артур Семину. Увидев полную тарелку, он замер и побледнел.
— Миледи? — робко прошептал он. — Это то, о чем я думаю?
— Что вы имеете в виду? — уточнила я.
— Когда мои предыдущие господа шли в бой, то они никогда не ели, — тихо ответил он и, подняв на меня глаза, спросил: — Вы собираетесь бросить вызов вампирам миров?
— Да, — кивнула я. — Сегодня я намереваюсь отстаивать жизнь моего рода.
— Это самоубийство! — воскликнул управляющий. — Умоляю, не делайте этого!
— Артур, мы с вами оба знаем, что, если я сейчас ничего не предприму, это нас все равно не спасет.
— Знаю, — вздохнул маг. — Но так не хочется вас терять.
От этих слов желудок свело судорогой, и под ложечкой предательски засосало. Нечего сказать — обнадежил! А жить-то хочется!
— Так пожелайте мне вернуться! — хрипло прошептала я, пытаясь унять собственное волнение.
Нет, я не тешила себя надеждами. Знаю, что только десять процентов вероятности того, что выживу, но если я не буду надеяться на успех, то уже заведомо проиграла. Надо гнать упаднические мысли! И если мне все же и суждено не встретить завтрашний день, то пусть хоть моя жизнь обойдется им как можно дороже!
