Во дворе замка было чудесно: снежинки сияли под солнцем, кружась в воздухе, переливаясь не хуже драгоценных камней. Мороз щипал за щеки и руки. Я не удержалась от искушения положить ладонь с растопыренными пальцами на снег, присела, заворожено наблюдая, как он приминается и превращается в капли под моей рукой, четко повторяя контур. Пусть здесь останется мой отпечаток.
- Что ты делаешь? - спросили за спиной.
Я повернулась к Шалиону, все еще не вставая, так что мои глаза оказались почти на одном уровне с его глазами.
- Оставляю свой след - ответила я, внимательно разглядывая мальчишку. Похоже что, к счастью, опасное приключение прошло для него без последствий. - Хочешь попробовать?
Он кивнул и наклонился, стягивая рукавицу, чтобы оставить свой отпечаток рядом с моим. Ладонь у него оказалась самая что ни на есть мальчишеская - с длинной ссадиной, обкусанными ногтями и цветным пятном таинственного происхождения. Такая доверчивая, такая уютная…
- Я хотел перед тобой извиниться - вдруг сказал он, оторвавшись от своего занятия.
Да что ж за день сегодня такой - передо мной норовят извиниться те, кто ни в чем передо мной не виноват! Я совсем не подхожу для того чтобы восстанавливать чужое душевное равновесие, или утешать чужие печали. Мне бы со своими разобраться. Неужели это не заметно? Что заставляет всех вокруг изливать мне душу?
- Тебе не за что извиняться передо мной, - ответила я ему, стараясь говорить помягче, что бы не задеть своей взрослой снисходительностью его запутанную детскую душу.
Но он лишь сжал губы, упрямо набычившись, как могут только мальчишки или настоящие мужчины, ничуть не переубежденный.
- Ладно, - обреченно вздохнула я, - пойдем поговорим.
И протянула ему руку, предлагая показывать дорогу. Кому как не мальчишкам знать все самые укромные уголки в замках?
Шалион провел меня одним из черных ходов, о существовании которого я до этого времени и не подозревала в пустующее помещение, которое вероятно предназначалось для кладовой, а сейчас, должно быть служило тайным мальчишеским целям. В комнате, кроме пустующих полок и маленького окошка, создающего таинственный полумрак, была пара шкур и несколько стульев, как я думаю, заботливо собираемым и передающимся по наследству уже не первым поколением сорванцов. Я могу гордиться оказанной мне честью.
Подождав, пока я выберу себе стул и усядусь, Шалион плюхнулся на шкуры напротив меня, повозился, устраиваясь удобнее, и уставился на меня во все глаза.
Дети смотрят на мир иначе. Их, в отличие от взрослых, совсем не гнетет молчание, потому что оно совсем не обозначает бездействие и тишины. Поэтому я заговорила первая.
- Здесь красиво. Это твое тайное место.
Он не ответил, все также продолжая смотреть на меня с ожиданием. Я вздохнула.
- Хорошо. За что ты извинялся.
- Я должен был защитить тебя. Мужчины должны защищать женщин.
Я чуть не сказала, что он еще не мужчина, а ребенок. Шалион вел себя много разумнее, чем можно было ожидать. Он и впрямь был настоящим мужчиной.
- Это было бы глупо, - дети хорошо чувствуют фальшь.
- Это было бы храбро, - возразил он, подозрительно шмыгнув.
- Ты бы попытался и умер, как Адер.
- Как герой. А теперь получается что я трус, - дрогнув голосом, как будто пытаясь не всхлипнуть, заявил Шалион.
- Мертвым все равно герои они или нет, - я занервничала, ощущая растерянность. Как убедить храброго маленького мальчика, что он повел себя настолько отважно, что не каждый взрослый на его месте поступил бы так же. Как вообще убеждают детей, сказками что ли? Сказками.
- Шалион, ты любишь истории? - решилась спросить я.
- Я уже взрослый для сказок, - буркнул он в ответ, мгновенно переходя от расстройства к замкнутости.
- Это не сказка, а правдивая история, которая случилась, много лет назад, - объяснила я. - В одном городе, рядом с морем жили брат и сестра. Там всегда было тепло, даже жарко, а снега и вовсе никогда не видели, но зато круглый год на деревьях росли мандарины, персики, и другие фрукты, а по улицам ходили огромные слоны. В этой удивительной стране даже птицы умели разговаривать человеческими голосами. Там не было голода и войн. Девочку звали… - я замялась всего на миг, - Майоки, а мальчика звали Иан. - Второе имя далось мне уже легче. - Они, как и все дети, иногда ссорились, а порой, должна признать, даже и дрались, но все равно очень любили друг друга.
Шалион внимательно слушал, ловя каждое слово, и я перевела взгляд на окно, время от времени искоса поглядывая в его сторону.
- И так бы и продолжалось долгое время, пока однажды в этот благословенный край не пришла война. Сейчас уже не важно, кто и на кого напал, но в один, далеко не прекрасный день война докатилась и до города, где жили брат с сестрой. Злые люди пришли в их дом вооруженные мечами и факелами, собираясь убить всех и сжечь все в округе без остатка. Родители Майоки и Иана хотели защитить своих детей и спрятали их, сказав, чтобы они сидели тихо и не выходили ни в коем случае до тех пор, пока все злые люди не уйдут. И взяли с них слово, что дети позаботятся друг о друге. Они сидели долго- долго, дрожа от страха, и боясь даже плакать, чтобы никто не смог услышать их. В конце концов, мальчику надоело сидеть взаперти, и он решил выйти из своего укрытия. Сколько бы сестра не удерживала его, говоря, что они должны оставаться вместе, он не захотел слушаться, и отправился на поиски родителей. Несмотря на возраст, Иан был храбрым мальчиком, и думал, что его долг, как мужчины, защищать свою сестренку. Но, как оказалось, Иан вышел из укрытия значительно раньше, чем злые люди покинули их город. Он увидел дом, объятый пламенем, убитого отца, который так и не выпустил меч из рук, и свою маму, которую схватили злые люди. И Иан, кинулся защищать ее, позабыв о том, что не только мужчины должны защищать женщин, но и взрослые обязаны защищать своих детей. У Иана было сердце настоящего воина, но совсем не оказалось оружия. Да и сил в шесть лет маловато, чтобы справиться со взрослыми врагами, даже если ты тысячу раз прав. Он и впрямь умер, как герой, но его жертва не помогла спасти ни маму, ни папу, ни сгоревший дом.
Возможно, все было немного по-другому, но я могла думать только так, когда, наконец, решила покинуть укрытие, только для того, чтобы обнаружить мою убитую семью. К счастью ли, к горю ли, но нелюди удовольствовались уже пролитой кровью, не став тщательно обыскивать наш заросший сад, где надежно скрытый высокой травой и кустами стоял наш с Ианом шалашик, в котором мы и прятались. Я замолчала, не решаясь посмотреть на Шалиона.
- Тот мальчик, ты думаешь, что он тоже поступил глупо?
- Не знаю, - честно ответила я. - Его родители погибли ради того, чтобы дети остались жить. Он поступил храбро, но неправильно. Как будто бы половина жертвы его родителей оказалась напрасной. Адер умер, чтобы ты жил, я защищала тебя, чтобы ты жил. А если бы ты решил сражаться и умер, то выходит, что воины, которые вас всех защищали, умерли напрасно.
