- Я не думала что… - тут я запнулась, стараясь сказать правильно, - что кто-то кроме меня захочет коснуться его.
То есть я не думала, что сможет. Для этого надо быть глупцом или… кровным родственником. У Мелинды обычная кровь, но нашего родства оказалось достаточно, чтобы она могла безнаказанно прикасаться к знаку. Я ничего этого не объясняла, но Лорд Гварин, кажется, понял все без слов. Он всегда понимал больше, чем было сказано, иначе он просто не был бы Лордом.
Серый отпустил мои плечи, и оказалось, что только его руки удерживали меня от того, чтобы вновь осесть на пол.
- Может быть, вы тоже скажете что-нибудь, леди Мелинда? - обманчиво мягко осведомился Серый Лорд.
Сестра, про которую до этого на время забыли, словно вновь почувствовала себя в центре внимания, и гордо вскинула голову, уверенная, что никто из присутствующих не посмеет причинить ей вред.
- Не желаете оправдываться?
Я не думаю, что стоит повторять ее слова, скажу только, что она повторила все обвинения и добавила кое-что еще, ярко показывающее, что нисколько не раскаивается в содеянном. Ах, Мелинда! Возможно, если бы она повинилась в своем поступке, заплакала или попыталась бы помочь Крелу, если бы не военное время, которое гораздо более сурово к любым ошибкам. Если бы не то, что Крел лишь недавно оправился от опасной раны, а Мойран оказался предателем, если бы Мелинда умоляла о прощении или снисхождении, то все обошлось бы небольшим наказание, поскольку в таком случае ее странный поступок можно было бы объяснить горем от потери любимого. Но Мел не захотела. Она жаждала отомстить, пусть не тем и не за то, ударить как можно сильнее, не желая понять, что месть бесполезна, и не видя, что чужое горе ничуть не ослабляет собственного.
Обвинения и упрямство оказались последней каплей в чашу терпения Лорда. Его глаза опасно вспыхнули огнем, рот сам сложился в оскал, а воздух вокруг наполнился опасностью и словно загустел, став тягучим, как мед.
Лорд обвел комнату взглядом, в котором было больше ярости, чем разума, и скорее прорычал, чем произнес:
- Игра со злом - слишком опасна, чтобы я позволял безнаказанно ее продолжать.
И шагнул по направлению к Мел. Серый был настолько зол, что перестал удержать в узде Суть, и теперь она клокотала внутри звериной мощью, словно прорываясь на поверхность. Мелинда, наконец, разглядев опасность, придушенно пискнула и метнулась в сторону, так, чтобы между ней и Лордом стояла кровать, подспудно понимая, что даже в таком состоянии брата Лорд скорее всего не тронет.
Серые, которым, видимо, уже приходилось сталкиваться со своим повелителем во гневе, осторожно попятились. Невозмутимой, да и то лишь внешне, осталась только Айнарра. Владеющая в один миг просто напросто вытолкала стражников за дверь шикнула на Мелинду, чтоб та не шевелилась и велела мне:
- Успокой его.
Не попросила - приказала. Я удивленно распахнула глаза, Владеющая в ответ поджала губы, словно подтверждая приказ. Меня не оставляло ощущение, что она знает обо мне нечто чего я не знаю сама. Адер знал, и потому злился на меня. Айнарра знает тоже. И это нечто позволяет ей предположить, что я могу успокоить Лорда. Я не смела перечить ей и поднялась на все еще ватных ногах, пытаясь сбросить оцепенение. Обернулась к Владеющей в надежде на совет, но тщетно.
- Спокойно, - сказала я, скорее для себя чем для Лорда, и глубоко вдохнула, чувствуя, как откуда-то из глубины темными волнами поднимается паника.
Лорд между тем распахнул окно и вдохнул морозный воздух пытаясь успокоится, но кажется это не слишком помогло, потому что Суть то и дело прорывалась рычанием. Лорд Гварин с трудом удерживал себя в руках. Что я могла сделать, почему Айнарра решила, что я смогу?
И я сомневаясь и опасаясь проделала еще раз то, на что решилась с Тиамом, сидя у ног истекающего кровью Крела: приподнялась на цыпочки, обняла ладонями лицо Лорда, заставляя его пригнуться, заглянув в самую глубину пылающих янтарем глаз и заговорила:
- Ты говорил, что я друг, что я не предам. Поверь мне. Все хорошо, Успокойся.
И с каждым мгновением, что Лорд продолжал слушать меня, чувствовала, как успокаивается пламя в его душе. Один раз он дернулся, небритая щека царапнула ладонь, но тут же шумно вздохнул, и превозмогая человеческой волей звериную суть вернулся в прежнее положение.
Я не знаю, сколько мы так простояли. Возможно, прошли века, а может, минуты, но когда Лорд вдруг отстранился, и устало выдохнул: ‘Все’, я не чувствовала уже ни рук, ни ног, но к счастью на меня никто не обращал особого внимания.
- Слава Высшим Силам, - вздохнула Айнарра. - Если бы ты не вернулся, мой Лорд, боюсь, мы проиграли бы войну еще до первой битвы.
В минуту волнения она перестала соблюдать дистанцию.
Лорд провел ладонью по лицу, как бы прогоняя остатки звериного оскала, и грустно, но уже совсем по-человечески усмехнулся.
- Мой родственник, хотя и после смерти почти добился своего. Еще немного и я бы сорвался. Но откровенно говоря, я тоже рад, что нового Лорда выбирать не придется, равно как и убивать обезумевшее животное. Я держу себя в руках.
Нового Лорда? Родственник? Я слышала не слыша, и вдруг…я поняла. Как будто недостающая часть картины со звонким звуком стала на место. И, похоже, что щелкнуло не только у меня в голове.
Все становилось понятно, и почему Тиам согласился помогать Мойрану, и почему сам Мойран обладая возможностью приблизиться к Лорду, решился на нападение на невест и детей, вместо того, чтобы покуситься на самого Гварина.
Вот оно что - Мойран не собирался покидать замок или поднимать бунт. Ему требовалось убрать Лорда чужими руками, так чтобы он сорвался, показал всю опасность неконтролируемой Сути и, возможно, помог бы ему обезуметь. А единственная возможность провернуть такое - задеть то, что Лорду по-настоящему дорого: брата, детей. Он просто собирался занять освободившийся трон. А война, что ж во время войны особенно нужны сильные руководители. Лорд…
Я только теперь начала осознавать, почему Серый держит всех кто ему дорог как можно дальше от себя - он пытается их таким образом защитить.
Я сдавленно охнула, кажется вслух, но неуместный в тишине понимания звук больно резанул по нервам, разбивая тонкий миг понимания.
Мы, живущие за пределами Серого края, настолько привыкли к молчаливой защите Серых, что уверовали в их безгрешность и непобедимость. Да и сами Серые, всегда имея перед своими лицами страшного, смертельно опасного врага, позабыли, о том, что враги бывают еще и внутренними.
Мы имели дело с банальной попыткой дворцового переворота. К сожалению, осложненного переходом на сторону врага. И это могло оказаться фатальным.
Все словно очнулись от колдовского сна, зазвучали приказы, поднялась суета, каждый чувствовал некую неловкость, словно мимоходом загляну в чужое сокровенное. И лишь благословенная усталость, окутывая всех, словно плащом, накатила внезапно спасая нас от неловкости, с какой мы прятали бы друг от друга полные нового понимания глаза.
