Ехать по бездорожью нелегко, быстро ехать по бездорожью почти невозможно даже при хорошей погоде, а безжалостный командир к тому же предупредил, что двигаться будем без остановки на ночь, только с небольшими привалами и тогда к утру, если поторопимся, достигнем замка Серых Лордов. Подсластил, так сказать, пилюлю.
Обещание скорой, хотя пока и невидимой цели, открыло второе дыхание. Порядком измученные долгой дорогой девушки повеселели и заблестели глазами из под натянутых по самые брови шапок и шарфов. Даже усилившийся снегопад больше не портил настроения. К тому же, с какой стороны не взглянуть, ночевка в заснеженном поле - сомнительное удовольствие. Так что возможность вскоре очутиться под крышей значительно повышала настроение и, несомненно, стоила бессонной ночи, делая дорогу куда как привлекательней. Лишь бы выдержали лошади. Лишь бы выдержала моя старушка. Она достойно и без жалоб несла меня на спине всю дорогу, и было бы несправедливо загнать ее сейчас, тогда, когда уже можно надеяться на заслуженный отдых. Я не хотела пускать ее быстрее, и как-то незаметно очутилась почти в конце нашего отряда. Лишь поймав внимательный и недовольный взгляд Адера, послушно пришпорила кобылку, ускоряясь, и поглубже натянула капюшон. Недовольство его было вполне понятно: если я буду тащиться медленно - это задержит отряд и оттянет наше прибытие, а отстану - еще хуже, потому что это верная смерть.
Сами Серые воины тоже были не слишком довольны и, кажется, слегка удивлены приказом. Но их удивление проявилось в мгновенной собранности, внимательности, как перед боем и ощущении мимолетного беспокойства, отголоском задевшего мои чувства. От волнения Адера и непробиваемых Серых становилось неуютно на душе, эта смутность заставляла оглядываться по сторонам, прислушиваться, принюхиваться, как будто я снова превратилась в загоняемого зверька. Всего лишь чужие смутные опасения и мои, годами подавляемые привычки, завопили об опасности, о необходимости бежать вперед не разбирая дороги и не жалея сил. Только волевое усилие и холодные мысли удерживали меня от того, чтобы пришпорить лошадь, и рвануться вперед, расталкивая Серых, спасаясь от пока еще неведомой опасности. Надеясь, что беспокойство опытных воинов и собственное смутное предчувствие окажутся невостребованной предосторожностью, я забыла, что жива до сих пор лишь потому, что чутье, отголосок утраченного Дара и результат нескольких лет проведенных в постоянной опасности, никогда не подводило.
На миг мне почудилось, что где-то на периферии зрения блеснула белая вспышка. Я резко обернулась: вокруг, сколько хватало глаз, тянулась все та же однообразная равнина. Полоска заснеженной Брины давно уже потерялась вдали. Тревога опять укусила меня, но Серые вели себя спокойно, и я загнала тревогу поглубже. Наверное, мне почудилось. Я решила бы, что это солнце отражается от снега, но небо было затянуто облаками. Мой странный рывок и некоторая нервозность не остался незамеченным. Рядом тут же очутился Коррейн. То ли сам заметил мое состояние, то ли Адер послал его, чтобы я своим поведением не потревожила воспрянувших духом невест:
- Леди Ирга, все в порядке?
Я успокаивающе кивнула.
- Да, Коррейн. Показалось. Просто усталость.
- Думаю, что будет правильно, если дальше я поеду рядом с вами, - решил юный Серый, и, не слушая моих возражений, привычно пристроился справа. Но, несмотря на его общество, на все истории, которыми он пытался отвлечь меня от тревожных мыслей, я сидела, словно все седло какой-то доброжелатель истыкал иголками. И все усилия уходили на то, чтобы больше никаким жестом не выдать своего состояния.
Неладное заметил Крел, снежно-белый скакун которого виднелся, почти сливаясь с ландшафтом, где-то в начале отряда. Серый резко остановил коня и предупреждающе поднял руку, замедляя движение. Раздался скрип полозьев от резко останавливаемых саней, и недовольное ржание животных. Повел из стороны в сторону головой, раздул ноздри. И уже спрыгивая на землю, сказал:
- Буря.
От этого простого, спокойно сказанного слова все на миг замерли, превратившись в неподвижную картинку. Так бывает, когда сообщают о том, что сбылись худшие предположения. У меня в душе как будто все перевернулось. На юге я видела пыльные бури. Не думаю, что снежные лучше. Я нервно оглянулась, лишь для того, чтобы увидеть, как сзади наползают сизые низкие тучи, уверенно тесня закрывающие небосвод облака.
Серым хватило всего нескольких мгновений, чтобы прийти в себя после новости. И еще одного, чтобы начать действовать. Адер приподнялся в стременах, чтобы охватить взглядом всю округу и стал отдавать четкие команды.
- В круг! Спешиться! Сани развернуть! - звучный голос раскатился далеко за пределы каравана.
- Не успели. Как же так, не успели! - удивленно и даже как-то горько сказал все еще находящийся рядом Коррейн. Похоже, буря не была для них диковинкой. Скорее знакомым и опасным недругом. Спрыгнул со своего скакуна, одним легким движением, (я и не думала что в нем столько силы), сдернул с лошади меня и подтолкнул в спину, туда, где уже собирались испуганной кучкой остальные невесты. И рванул в противоположную сторону, на ходу обнажая меч.
Серые действовали слаженно и четко, команды выполнялись едва ли не до того, как стихал голос Адера, отдававший указание. Мне оставалось только топтаться на месте рядом с остальными девушками в испуге хлопающими глазами, глядя на то, как вокруг развернулось действо. Очень быстро воины собрали девушек вместе, окружили лошадьми и поставленными в круг санями. Любая попытка помочь им, только помешала бы, и я вынужденно осталась на месте, остро ощущая свое бездействие и невозможность помочь.
На миг перед глазами мелькнули седые усы Адера, А в ушах раздался его голос, напряженный и рычащий:
- Успокой остальных девиц.
Сильные руки подтолкнули меня в нужно направлении, а сам Серый тут же исчез в налетающей пелене снега.
Как? Как я могла подарить спокойствие другим, если его не было в моей душе? Если видела, что мужчины остались за санями, на внешней стороне круга, если среди шума налетевшего ветра слышала звон мечей, хриплые команды и чей-то вой. От бури не отбиваются каленной в огне сталью.
Что происходило там, за моей спиной, отделенное от нас стеной снега? Я не знала ответа.
Но смею надеяться, мой голос не дрожал, когда я заговорила-запела о том, что скоро все кончится, и снова будет тишь. Пусть воины бьются спокойно, не оборачиваясь на тихий плач за спиной. Пусть слышат песню собственному мужеству. Девушки слушали, дрожали и верили. А я пыталась сквозь шум своего голоса, стук сердца и собственный страх услышать, осознать, что творится вокруг.
Мне показалось, что прошли часы. Но размытые тени на снегу почти не сдвинулись с места - все закончилось быстро. Ледяная стена и ветер опали так же неожиданно скоро, как и возникли. Тучи уползли, растворившись без остатка.
Странная буря оставила кровавые полосы. Одни сани лежали на боку, перевернутые и развороченные. Апельсины, щедро пересыпанные красным перцем, раскатились локтей на тридцать. Мне не хотелось даже представлять, какой силы должен был быть удар, чтобы привести к таким разрушениям. Бесследно исчезли две лошади. Не совсем бесследно. Чуть повернувшись, я увидела одиноко лежащее на снегу копыто. Как будто громадный зверь отхватил добрый кусок из наспех сооруженного вокруг невест охранного круга. А еще, к моему ужасу на снегу осталось лежать три человеческих тела. Мне захотелось зажмуриться, а открыв глаза понять, что происходящее - лишь страшный сон. Увы. От реальности не так-то просто убежать. За спиной я услышала чей-то сдавленный вздох и всхлип. Надеюсь, что у моей кузины и остальных девушек крепкие нервы, и они, увидев такое страшное зрелище сумеют пережить его без сильных потрясений. Когда я впервые увидела мертвое тело, меня долго тошнило, а потом, еще много ночей подряд, просыпалась в холодном поту. Кто-то, я не поняла кто, сейчас они все казались на одно лицо, зажимал, рану на руке, еще один Серый, помогал ему перевязывать ее. Я как будто проснулась, мысленно отпустила себе пощечину и решительно направилась к распростертым на снегу телам.
