— Тем более. На нее все соседи смотрят. Хочешь крутить амуры с такой девушкой — становись вровень, покупай землю, заводи коров. Или хотя бы будь мастером на карьере, это не так хорошо, но тоже пойдет. Но ковбой и хозяйка ранчо для здешних мест неприемлемая пара, понял? А мы даже не ковбои, мы «руки ранчо», работники.
— Да понял, понял. Но просто поговорить ведь никто не запрещает? — Ленька с усмешкой поглядел на Хиггинса, а потом взглянул на умирающую от любопытства, но честно затыкающую уши Лиен. — И можно сестренка уши откроет? Все едино, больше ничего интересного для тинейджеров нет.
— Да можно, — Майкл опустил одну из рук девочки, и та с готовностью опустила вторую, — и на танец пригласить можно на вечеринке, не только поговорить. И даже цветочков нарвать можешь, ничего в этом случае страшного нет. Но только в том случае, если она не принимает ухаживания от другого парня. А то вырядился в новые джинсы и новый жилет — и все, начал о ранчерах мечтать. Отличный жилет, кстати; где купил?
— Напротив гостиницы, в магазине готовой одежды. Удобная вещь: и не жарко в нем, и солнце не жжет сквозь майку или рубашку. А то я мастером сгорел на солнце сначала, пока не додумался от старой джинсовой куртки рукава отрезать. А тут и добротно, и прочно, и карманов множество, и еще хитрая подкладка, чтобы не потеть в жару. Ну и еще пара полезных функций есть, я вам в отеле покажу. Правда, стоит недешево. — Ленька с удовольствием поглядел на свой новенький жилет из светло-желтой кожи. Хорошая, добротно сшитая одежа, севшая на него так, что и снимать неохота.
— Хорошо, давай дальше про найм. Я почему забеспокоился насчет твоих возможных отношений с одной из Риорданов — потому что наняться на «Двойное «Ар»» для нас лучший вариант, хоть до него и чуть больше девятисот миль. Остальные ранчо расположены мало того, что в глуши, но к тому же рядом с крупными реками, в низинах. С них в сезон дождей не выберешься даже на лошади, все зальет.
— А на лодке? — Ромка допил свое пиво и задумчиво вертел кружку.
— Тоже не вариант. Большая не пройдет, на мелкой — очень опасно. И волна будет большая, ветра сильные, и крокодилы здесь до сих пор скромностью размеров не отличаются. От ранчо Риорданов до Аламо двадцать миль, оно стоит выше уровня реки на полторы сотни метров. Так что будет возможность иногда выбираться в город. Парни, вы как с лошадьми? — Майкл откинулся на высокую спинку обитого кожей сиденья.
— Я их не люблю, — хмуро заявил Ленька. — И немного побаиваюсь, если честно. Меня в шестнадцать лет жеребец лягнул, я через улицу перелетел, в кустах затормозил. Но если нужно, то и запрягу, и заседлаю. Езжу верхом так себе, но пастушил на коне.
— А я лошадей очень люблю, — мечтательно произнес Самвел. — Конь — лучший друг джигита!
— Ты их жарить хорошо умеешь, наверное, джигит, — усмехнулся Ромка. — Могу запрячь, могу охлюпкой. Но не люблю. Машина лучше.
— Машина не всякая пройдет здесь в сезон дождей. А специализированные если и есть на ранчо, то их для ковбойских покатушек не используют. Так что обычно выбирают несколько старых лошадей из ремуды (табун сменных коней на ранчо) и на них ездят отдыхать в город. Я под Аламо разок зимовал, мне понравилось. — Майкл почесал затылок. — Лиен, а ты что будешь делать? Можно договориться в городе, снимем тебе комнату. Городские ребятишки в это время продолжают учиться в школе, да и многих детей с ранчо в город привозят. Хоть здесь и не требуется много знаний, но никто не хочет, чтобы его дети лишились нормального образования.
— Я не знаю. — Девочка растерянно взглянула на Леньку.
— Приедем — поглядим. — Ленька серьезно посмотрел на девочку, потом улыбнулся. — Наверняка комнаты сдаются неподалеку от школы, и в одной комнате может жить несколько девчонок. Я про такое слышал. Неохота тебя отпускать, но образование — слишком серьезная вещь, чтобы запускать его. Кроме того, тебе на самом деле будет легче в городе, среди сверстниц. Все-таки на ранчо в такую пору будет не просто скучно, а очень скучно. Скотина требует ухода, а коров и телят там, судя по всему, хватает. Тяжелая работа делает из людей полнейших праведников, сил может остаться только на поесть и поспать. Поглядим.
— Раз никто не возражает насчет Техаса, я иду к радисту, пусть отправляет радиограмму. Если получим положительный ответ, то нужно выезжать. Вопрос — когда? Мне нужен денек, машину просмотреть.
— Мне тоже. Нужно сходить на кладбище к деду. Бог его знает, когда в следующий раз окажусь в здешних краях. — Ленька нахмурился. Ох, и каких потерь стоил ему этот переезд… Как жаль, что Орден заблокировал ему путь обратно. Как жаль.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
27 год, 9 месяц, 16 число, среда.
Окрестности Форта Ли, городское кладбище.
— Вот, дед: это твоя новая внучка, Лиен. Она хорошая девчонка, я ей чем могу, тем помогаю. — Ленька хмыкнул и поставил возле невысокого столбика из бетона с мраморной крошкой пол-литровую бутылку «Новомосковской». На столбике были выгравированы имя с фамилией и даты. — Извини, что не проведал раньше, было много работы.
— Лень, а ничего, что ты на могилу встал? — Лиен с суеверным ужасом смотрела на стоящего возле столба Леонида. Вообще-то Леонид стоял на коротко стриженной зеленой траве, но от его ботинок до столбика оставалось с полметра, не более.
— Это не могила в привычном смысле слова, Лиен. Тут захоронен пепел моего деда. Когда я приехал сюда, в городской госпиталь, то дед уже умер. Его тело сразу кремировали, и мне выдали урну с прахом. Тут вообще не хоронят тела, Лиен. Именно в этих местах водятся… крысы не крысы, кроты не кроты, какие-то небольшие животные. Они активные падальщики, кроме того, что охотятся на различную подземную живность. И потому никто не хочет кормить телами своих родных этих зверьков. В принципе мертвым уже все равно, но тут эти, как их… а, поклонники зороастризма здесь не живут, а в основном христиане. И потому тела кремируют, а дальше — кто как хотел. Кого-то, по завещанию, развеивают по ветру, кого-то хоронят в реке, для традиционистов выделен этот холм. — Ленька с грустной усмешкой обвел рукой ярко-зеленый склон холма с аккуратными дорожками и рядками столбиков. — Для деда пробурили скважину, залили бетон, я опустил туда капсулу с прахом, поп прочитал молитву (правда, поп вроде как протестантский), в раствор воткнули столбик, землицей присыпали, вот и все похороны. Поп и похоронная команда пошли дальше, еще одну женщину хоронили. Ну а я следующие полчаса ревел как телок здесь, а потом двое суток квасил в одном портовом кабаке, правда, предварительно отдав пистолет и нож вышибале на сохранение. Протрезвев, увидел на стенке кабака доску с объявлениями насчет работы, примерно как в «Последнем шансе». И на полгода на стройку устроился. Вот так. — Ленька повернулся к столбушку. — Вот так, дедуль. К бабушке я постараюсь заехать, но это как сложится — далеко все ж таки. А ты прощай, дед. Не уверен, что скоро смогу сюда заглянуть. Но у тебя здесь отличный вид, дедуль. А через тот строящийся мост будут идти поезда по «железке», в которую и моя толика труда вложена. Да и дальше я бездельничать не намерен, честное слово. Потому не беспокойся, дед, и спи спокойно. Земля тебе пухом и царствие небесное. — Ленька почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и потому сделал вид, что в глаз что-то попало.
