В этот момент веревка замолчала, ее звенящая песня оборвалась внезапно, мигом остановив наш, начинавший разгораться нешуточный скандал. Мы замерли, уставившись на нее. Сейчас он должен…
Веревка, словно почувствовав наше неуемное желание, дважды дернулась. Потом подождала немного и дернулась еще пару раз, словно подтверждая команду. Следом за этим она вообще забилась, как в паранойе, пока не замерла в неожиданном покое.
— Ты что-нибудь понял? — тихо спросила Эва, не отрывая взгляда от веревки.
— Неа… по крайней мере команда поступила… я так думаю. Хотя… с чего бы ему было ее дублировать? И вообще… — резюмировал я свое невнятное выступление.
— Спасибо за краткое и все объясняющее выступление, господин ясновидец! — хмуро съязвила Эва, — А по существу вопроса есть предложения? Прыгать нам следом или нет?
— По существу? По существу есть: команда была, значит прыгаем. Я бы задал вопрос по-другому — в каком порядке мы будем это делать? — я замахал руками, останавливая ее возмущенный ответ, — Если ты прыгаешь первой, то я не смогу тебе ничем помочь. А если я пойду первым, и со мной что-то случится, ты останешься одна. Согласись, что мы не знаем толком, что именно случилось с Алексеем после того, как он подал команду прыгать.
— Да ты просто трусишь, вот с этим я точно соглашусь! — взорвалась она.
— Вот только не надо переходить на личности! Да, я боюсь! И что в этом странного? Можно подумать, что ты готова бесстрашно ринуться в эту чертову дыру, которая ведет неведомо куда? Матросов в юбке!
— Да готова, потому что там Алексей и он может быть именно сейчас попал в беду. И пока мы с тобой препираемся, он из последних сил отбивается от врага.
— Ага, спасибо, что сама призналась! Я так и знал, что тебе больше по душе крутые мальчики с накачанными мышцами и стальными нервами. Коне-е-е-ечно, куда нам против него, это же Джеймс Бонд российского разлива.
— Может быть и так, тебе-то какое дело? Ты же… — она неожиданно замолчала и отвернулась от меня.
— Договаривай, раз уж начала! — во мне кипела ущемленная мужская гордость, она требовала немедленного отмщения. Я собрался было шагнуть к ней и развернуть к себе лицом, как это сделал бы на моем месте крутой мачо, но застыл не в силах сделать шага. Ее плечи вздрагивали от сдержанного рыдания.
Господи, ну какой же ты идиот, Сеня! Ущемленное самолюбие немедленно нырнуло под лавку, словно напроказивший щенок, уступив место всепоглощающему чувству раскаяния.
— Это… я не хотел… ну хочешь, врежь мне, как следует по морде… я мерзкое противное животное. Я не прав, глуп, груб… — бормотал я сконфуженно во вздрагивающую спину Эвелины.
Мое сердце вздрогнуло и замерло от невыносимого чувства вины. Я не мог больше стоять и смотреть на ее беззащитную хрупкую фигурку. С огромным трудом я поднял чугунную ногу и сделал короткий шаг. Мои руки осторожно обняли ее за плечи, я притянул ее к себе и прижал к себе, заключив в объятия, зарывшись лицом в ее волосах. Я вдыхал запах ее волос, чувствовал под своими руками биение сердца, ощущал ее тепло.
Я молчал, но мои мысли были полны самого искреннего раскаяния. Малышка, я дундук, прости меня, — читала Эва в моих мыслях, — я сказал глупость и вел себя совсем не так, как должен был вести себя мужчина. Ты самое дорогое, что есть у меня. Я сделаю все, чтобы защитить тебя от всех напастей и всегда буду рядом с тобой в радости твоей и твоем горе. Ты самая красивая, бесподобная. Мое сердце принадлежит только тебе и разорвется от боли, если ты скажешь, что я обидел тебя.
Она молчала, но мои мысли достигали ее сознания, ласкали его, как ветер ласкает волны бурного океана, приглаживая их и умиротворяя. Она читала мои мысленные раскаяния и успокаивалась. Мы стояли, как два соляных столпа, а веревка…
— Черт возьми, Эва! — заорал я, — Веревка снова дергается!
— Как жаль! — грустно ответила Эва и вздохнула.
— Жаль, что она дергается? — удивился я.
— Нет, дурачок! — Эва взлохматила своими тонкими пальчиками мою шевелюру, — Жаль, что ты прекратил говорить приятные слова.
— Но это… она же дергается.
— Как у вас мужиков все просто — ну разве можно вот так без паузы переходить от любви к работе? — она улыбнулась и снова грустно вздохнула.
— Хорошо, давай сделаем паузу! — я развернул ее к себе лицом и крепко поцеловал. Настолько крепко, насколько умел. Может быть, это не было поцелуем настоящего мачо, но я вложил в него все свое умение и чувства.
— Вот теперь можно хоть в ад! — умиротворенно выдохнула Эва, оторвавшись от моих губ. Мне показалось, что сделала она это с явным нежеланием. Будь ее воля, мы бы так и стояли посреди чудного леса и целовались, целовались, целовались… Забыв о чудищах, судьбе мира и Алексее…
— Господи, там же Алексей! — почти одновременно заорали мы, глядя друг на друга с укоризной.
— Прыгаем вместе? — предложила Эва.
— А если веревка не выдержит?
— Да такие веревки тонну выдержат без проблем, а мы с тобой ху-у-у-уденькие! — она ткнула меня пальцем в нос.
И мы, прицепив свои железяки к веревке, обнялись и прыгнули в неизвестность. Навстречу… пока что просто в никуда. Нас окружала безликая серая мгла, если бы мы не держались за руки, мы не разглядели бы друг друга. Мгла начиналась прямо возле глаз. Ощущение падения скрадывалось, осутствием ориентиров. На самом деле мы не можем определить скорость своего движения, если нам не с чем ее сравнить. Мы привыкли искать опорные точки для оценки. Бежать быстрее зайца, лететь быстрее пули, как стрела, со скоростью ветра. А как определить собственную скорость, если ты только слышишь, как шелестит веревка под тормозом и все?
Как-то сразу вспоминается Алиса из зазеркалья, подобно нам падавшая в бесконечную дыру. За время своего падения она успела подумать обо всем на свете, выпить чашечку кофе, — везет же некоторым, — и все падала, падала, падала. Кто знает, может Льюис Кэрролл в свое время упал именно в такую дыру и его описания вовсе не были сказочными. Но кто бы ему поверил в то время? Отправили бы в психушку и дело с концом. Но интересно, когда же мы все-таки долетим и как, собственно говоря, выглядит тот конец дыры?
— Как ты думаешь, долго нам еще лететь? — одновременно со мной занервничала Эва.
— Думаю, что нет. Если вспомнить, то Алексей долетел минут через пять, а мы, наверное, уже на полпути. Хотя, честно говоря, ощущение времени тут в дыре иное.
— Да уж, такое впечатление, что время остановилось. Вот бы кто-нибудь остановки объявлял или обратный отсчет вел, — попыталась пошутить Эва.
На этих словах мы вылетели в воду, закувыркались и, не успев погасить инерцию движения, пробкой выскочили на поверхность. Повисели, как два клоуна в воздухе, с удивлением взирая на экзотические пальмы, потоки воды, несущиеся по улицам мимо разрушенных бунгало и домов, и плюхнулись обратно в мутную реку. Соленую реку!
