– Как вы тут? Как устроились?
– Спасибо, – сказала она. – Все хорошо. Пойдем в сад. Чай попьем, или ты кофе будешь?
– Апельсиновый сок, если вас не затруднит, – и внимательно проследил за ее реакцией.
– Без проблем, – улыбнулась женщина.
– Тогда ведите, – я возвратил ей улыбку.
Перемены я заметил, когда мы подошли к садовой беседке. Я прекрасно помнил, что она была белой, круглой и с высокой куполообразной крышей. Сейчас же беседка была овальной и совсем не белого цвета – ее деревянные стойки, скамьи, крыша и невысокие бортики были просто покрыты лаком. Крыша стала ниже, а одна из стенок – закрытой. В горшках свисали цветы, разносившие приятные ароматы. Исчезли стулья, вместо них стояли плетенные кресла с подушками для сидений.
– Как тебе? – спросила меня женщина, окинув взглядом беседку. – Я ее немного изменила.
– Великолепно, – ответил искренне. – Мне так даже больше нравится.
– Я закрыла одну сторону, – показала она рукой, – а то ветер уж сильно продувает.
– Вижу, – кивнул. – Стало уютней.
– И я так думаю. Да ты садись. Устал?
– Нет, что вы. Рассказывайте, как у вас дела.
Мы опустились в кресла, а на столе передо мной появился стакан свежевыжатого апельсинового сока. Его аромат заставил сглотнуть слюну, и я с удовольствием снял пробу.
– Очень вкусно. Спасибо, – поблагодарил я.
– На здоровье, – перед ней появился такой же стакан, но жидкость в нем почти была прозрачна.
– Березовый сок, – пояснила женщина. – Точно такой, какой я пила, когда была маленькой. Удивительно…
Солнце окончательно скрылось за вершинами гор, невероятно четко обозначив их очертания. С озера потянуло прохладой, и женщина достала из воздуха теплый плед, накинула его на плечи. В воздухе витали ароматы цветов и непередаваемая свежесть свежескошенной травы.
– Обожаю закаты, – промолвила она, запрокинула голову, и в следующую секунду крыша беседки исчезла. Нет, это мне так показалось, на самом деле она стала прозрачной.
– Стекло? – спросил я.
– Не совсем, – чуть заметно покачала она головой. – Красиво, не правда ли?
Небо у горизонта – светло-оранжевое, а над нами – глубокого синего цвета. Сплетаясь в незнакомые созвездия, в вышине замерцали мириады звезд.
– Очень, – негромко ответил я, восхищенный умелой и продуманной красотой этого удивительного места, и немалая часть этой красоты было делом рук моей подопечной.
Мне совершенно не хотелось затевать сейчас разговор и задавать вопросы, ради которых сюда пришел. Хотелось просто сидеть, смотреть в бездонное небо, дышать полной грудью и ни о чем не думать. Хотелось отдохнуть.
– Я знаю, почему ты здесь, – я опустил глаза, чтобы встретить спокойный взгляд моей подопечной. – И мой ответ: «Нет, я не знаю».
Чувство спокойствия и умиротворенности вмиг слетели с меня, как листья с деревьев поздней осенью под порывами холодного ветра. Внешне я остался совершенно спокойным, но, прикрыв глаза на несколько секунд, успел «созерцать». Никого, кроме нас, здесь не было. А передо мной сидела та самая женщина, которой я помог избавиться от твари. Вот только она выглядела уже не как еле тлеющая искра, заключенная в призрачный человеческий силуэт. Сейчас она виделась, как самая настоящая Плетущая – столько в ней было сосредоточено энергии и силы.
– На какой же вопрос, который я еще не успел задать, вы мне даете такой ответ? – спросил я, немного успокоившись.
– Извини, что заставила тебя так волноваться, – попросила она прощения. – Я просто ляпнула, не подумав. Не обижайся, пожалуйста. На бабушку.
Я невольно хмыкнул, потому что сейчас она совсем не выглядела на свои годы.
– У меня уже внук, – сказала она, увидев мою реакцию. – Значит, я бабушка.
Улыбнулась обезоруживающе.
– Вы меня крайне заинтриговали своими словами, – признался я. – Вот только на какой вопрос вы даете свой ответ?
– Ты его еще не задал, это так, – согласилась она. – Но я вижу его.
– Видите? – переспросил я удивленно.
– Да. Ты хочешь узнать, не болеет ли Мариша, не страдает ли она от какой-либо тяжелой болезни, верно?
– Почти слово в слово, – насторожено произнес я, лихорадочно пытаясь сообразить, откуда у женщины эта информация.
– Вот на этот вопрос я тебе отвечаю: «Не знаю», – спокойно сказала она. – Хотя, если честно, за все те годы, что знаю Маришу, я ни разу не видела, чтобы она болела.
– Ясно. Теперь объясните мне, пожалуйста, откуда вы знали, о чем я собираюсь вас спросить?
– Я не знаю, – она легко пожала плечами. – Меня как будто посетило видение о том, как ты спросил меня о ее здоровье.
– Как кино или как картинки? – быстро уточнил я.
– Не помню, – женщина развела руками. – Это важно?
– Нет, вообще-то, – я с трудом верил в то, что сейчас происходило.
– Я же и лодку тебе оставила на берегу озера, – она добила меня окончательно, – потому что видела, что ты появишься и придешь именно оттуда.
Я промолчал ошарашено. На столе появились свечи, не меньше десятка. Один за другим загорелись их толстые фитили, и неровный свет развеял густеющие сумерки. А я был слишком взволнован, чтобы вспомнить хотя бы примерную дату, когда мир последний раз знал Плетущего, способного видеть будущее.
– Для тебя это очень важно – знать о здоровье Марины? – женщина по-своему поняла мое смятение, и только сейчас я заметил блеснувшее в свете свечей кольцо на ее пальце. Моя подопечная поймала мой взгляд и сказала. – Я нашла хранилище.
– Как вы его открыли? – задал я нелепый, в общем-то, вопрос.
– Просто захотела этого.
– И как вы себя чувствуете?
– Не хуже, чем обычно. Не переживай, – она меня успокаивает, что ли? – Я много думала о последних событиях, о тебе… о Грише. Я поняла, что это не он снился мне. И тем сильнее я ценю то, что ты для меня сделал… Если ты зайдешь в дом, то увидишь наши семейные фотографии.
– Вы уверены в том, что делаете? – осторожно спросил я.
– Это память, – ответила она просто. – Моя память, без которой я не могу чувствовать себя… полноценной. И кольцо – это тоже память, символ нашей любви и долгих лет совместной жизни. Я не знаю и не хочу знать, как долго проживу на этом свете… но хочу всегда помнить своего Гришу. И я абсолютно точно знаю, что мы с ним еще встретимся, – и добавила едва слышно: – Я видела это.
Небо уже не полыхало пожаром над вершинами гор. Оно потемнело и казалось невероятно далеким. Разноцветные искры звезд мерцали в потоках поднимавшегося с земли теплого воздуха. Громко хлопая крыльями, опустился Страж-орел и уселся на спинку одно из кресел. Оно скрипнуло под его весом, но осталось стоять. Не обращая на нас никакого внимания, птица принялась чистить перья, раскрывая свои большие мощные крылья.
