Мы молча едим. Когда трапеза заканчивается, я так же, не произнося ни слова, поднимаюсь из-за стола и подхожу к стене. На ней висит доспех. Не такой, как принято в Фиори. Плотная кольчужная сетка, вставки из закалённой стали на груди, животе, руках, массивные стальные погоны. Глухой шлем с острым наконечником, с такого соскользнёт меч или сабля. На ноги – кольчужные штаны с теми же стальными проставками, как и на рубахе. Натягиваю сапоги с прошивкой из опять же стальных нитей. Шлем беру в руку, вот в принципе я и готов. Остальное оружие уже навьючено на Вороного, который ждёт хозяина у крыльца. Поддоспешная рубаха надета заранее, естественно. Как и специальные кожаные штаны. Иначе от обычной одежды ничего не останется. Чуть притопываю – всё точно по фигуре. Можно идти. Остаётся последнее – благословление родных.
Подхожу к маме, застывшей неподвижно. В её глазах слёзы. Как же я понимаю её волнение и тоску!.. Опускаюсь на колени. И ощущаю, как она кладёт свои ладони мне на макушку, что-то шепчет еле слышно, и я улавливаю молитву волшебно обострившимся слухом: «Оборони, Высочайший, моего единственного сына от лихих напастей, горестей и болезней, ран и пуще того – смерти…» Молитва окончена, всё, ритуал завершён. Можно… Но тут вторая пара рук ложится мне на голову. Какого…
– Оборони, Высочайший, моего супруга, от напастей и горести, болезни, раны, а пуще того – смерти. Ибо лишь я должна распоряжаться его душой и телом, как законная супруга графа дель Парда… – Ооли, старательно выговаривая слова, шепчет молитву.
И я, если откровенно, растерян. Такое позволяется лишь близким родственникам, а она мне никто. Враг. Но ни в коем случае не венчанная супруга. Так, подстилка на одну ночь. Или это опять моя мама? Я пытаюсь поднять глаза, чтобы заглянуть в её лицо, но это мне не удаётся. Саури стоит слишком близко ко мне. Деваться некуда, и я жду окончания молитвы. Наконец звучат заключительные слова, я встаю – просящий взгляд мамы просто рвёт мне сердце. Глаза саури закрыты. Плотно. Но на пушистых светлых ресницах блестит подозрительная влага, а её губы подрагивают. Молча отвешиваю поясной поклон маме. И раз она так этого хочет, что ж, продолжим спектакль. Точно так же кланяюсь Ооли. Затем беру шлем за ремень, поворачиваюсь и выхожу из комнаты.
Шаги подкованных сапог гулко отдаются в гробовой тишине, которая царит в Башне. Позади меня неслышно, по сравнению с моей, закованной в сталь фигурой, словно призраки, движутся две дамы. Матушка и саури. Выхожу на крыльцо – мой конь уже там. Необычно притихший. Неужели и животное почувствовало, что сегодняшний отъезд – не простая поездка? Возле крыльца мой ближний круг, у всех суровые, напряжённые лица. Супруги Ушур, Дож и Лиэй, Алана и Горн, Ролло и Эрайя, Кери и Вольха, Маура, Юрика… Чуть поодаль – плотная толпа замковых слуг. Я вскидываю правую руку, согнутую в локте, осеняю себя знаком Высочайшего. Все повторяют моё движение. Потом я вновь кланяюсь досе Аруанн и Ооли, застывшей рядом с ней с прижатыми к груди руками. Тем, кто меня окружает, замку Парда, земле графства. Одним прыжком взлетаю в седло. Ну, кто? Мама или… Ооли выступает вперёд, принимает у слуги небольшой круглый щит всадника с волчьей головой, обведённой белым силуэтом на чёрном фоне, подаёт мне. Лёгкий ропот проносится по двору. Народ начинает переглядываться, но я наклоняюсь к саури, принимаю щит, вешаю его на специальный седельный крюк. Затем снова рывком наклоняюсь к ушастику и впиваюсь в её припухшие до сих пор губы. Лучший способ проверить искренность её действий… Но происходит нечто неожиданное для всех, в том числе и для меня. Ооли вдруг обнимает меня за шею, едва не стащив с седла, и страстно отвечает на мой поцелуй. С трудом отрываюсь от её невероятно вкусных губ – я сбит с толку окончательно. Но она шепчет на русском:
– Вернись живым, человек. Потому что только я могу убить тебя.
В первое мгновение я чувствую гнев, и лишь потом до меня доходит, что этими ритуальными словами жёны саури провожают своих мужей на войну… От неожиданности дёргаю поводья, и Вороной взвивается на дыбы, бьёт копытами в воздухе, затем рвёт с места. Словно молния он проносится по двору, вылетает наружу, и… Что-то сдавливает мне грудь – вся долина заполнена людьми. Это сервы со всей Парды пришли проводить своего лорда на войну. Их не звал никто. Это их, и только их решение. Кучкой стоят служители Высочайшего из монастыря Святого Клапауция. Они осеняют меня ритуальным знаком, склоняют над моей головой домиком свои хоругви. Но жеребец мчится, не сбавляя хода, и я лишь успеваю вскинутой рукой приветствовать всех, кто пришёл сюда. Там, впереди, мой отряд. Мои три сотни воинов. Лучшие из лучших. Нас ждёт империя Рёко!
Глава 5
На большом поле возле Ганадрбы, столицы Фиори, разбит лагерь. В нём разместятся те пять тысяч воинов и лордов, которые пойдут исполнять вассальный долг перед Рёко. Шатры, палатки, множество возов с припасами. Расположение моего отряда не исключение, так же как и везде, стоят палатки простых воинов, мой шатёр, как командира и лорда, возы. Разве что… Все палатки абсолютно одинаковые по размеру, внешнему виду и цвету. Нет никакой пестроты и разнобоя, что так режет мне глаз в других местах. Единственное выдающееся пятно среди ровного тёмного тона – мой шатёр, личное обиталище властителя. Но и он чёрного цвета. Фамильной окраски Парды. Все возы тоже совершенно одинаковые, на добротных сплошных колёсах, окованных железом. Лошади подобраны по десяткам в масть. И что больше всего поражает окружающих лагерь зевак, вооружение и внешний вид моих солдат. У каждого – прочнейшие добротные доспехи, подобных которым нет даже у большинства рыцарей. Панцирь сверху кольчужной рубашки и штанов, такой же бронированной обуви. Одинаковые прямоугольные щиты с волчьей головой, длинные прямые мечи, небольшие, но очень мощные арбалеты, кинжал-мизеркорд, длинное копьё, которое пока хранится в обозе, где за каждым десятком воинов закреплено своё транспортное средство. На таком возу находится запас провианта, неприкосновенный запас фуража для коней, комплект запасных доспехов, запас боевых болтов для личных арбалетов. Помимо запасов, каждый воин везёт во вьюках своей лошади следующее имущество: котелок, принадлежности для еды и гигиены, смену нательного белья, плащ, нитки, иголки, напильник, запасные подковы и специальные гвозди, нож, бурдюк, надуваемый воздухом для преодоления переправ, верёвку. Словом, всё, что необходимо в походе. Но самое главное – всё одного образца. И шлемы, и доспехи, и оружие, и одежда.
Десятками командуют сержанты. Сотнями – лейтенанты. Над ними – мой заместитель Нитт в чине старшего лейтенанта. Ну а я ношу майорские погоны, как когда-то в Империи. В общем, был майором там, остался им и здесь. На каждой кольчуге на плечевом шве расположена массивная стальная пластина, на которой и напаяны знаки различия. А их расположение и вид не меняется в Российской Империи уже почти пятьсот лет. Так что большие звёзды в центре трёхпросветного погона не блажь, а знаки статуса.
Каждое утро – зарядка, что вызывает дикий гогот среди зевак, которых полно шатается вокруг общего расположения. Но мои солдаты знают, что физкультура – не издевательство, а необходимая подготовка, идущая им только на пользу. Отлынивающих от неё нет, да и быть не может. Несётся караульная служба, хотя мы и на своей земле, исполняются наряды. Пока мы свои припасы не расходуем, зря, что ли, у меня усадьба в столице и цепь купца Высшей Гильдии? Потому каждое утро из города нам привозят необходимое количество муки, масла, мяса и прочего провианта для приготовления нормальной, здоровой пищи, и, в отличие от других отрядов, мои бойцы веселы и здоровы. К тому же каждый день организуется помывка в усадьбе, и теперь остальные воины смотрят на моих с завистью. Баня и ежедневное мытьё как-то быстро прижились в Парде и распространились по округе. Так что теперь в деревнях и селениях, не говоря уж о Сале, стало намного чище. Ну а в вольном городе появились и первые общественные бани, пользующиеся огромной популярностью. Не стану скрывать, что принадлежат они на паях двум почётным гражданам – мне и сьере Ушуру…
